Фиту поразило, как истово Дельта взялась за учёбу. Обычные гипнопедические ленты не годились — там было много информации, пересекающейся с программой обучения сервов, а забивать память дублирующимися данными представлялось нецелесообразным. Писать новые ленты для одного-единственного случая было экономически не оправдано. Поскольку проект не имел ограничений во времени, психологи предложили другой вариант, самообучение посредством заучивания недостающих материалов под контролем ответственного лица. И Фита оказалась в роли ментора.

Ей понравилось. Понятливая и трудолюбивая Дельта была готова как глотать новые знания круглосуточно, так и решать всё усложняющиеся задачи, сочиняемые наставницей. Она показывала себя ответственным и трезвым командиром, с которым хоть в атаку, хоть в разведку, быстро ориентировалась в сложных ситуациях и никогда не отступала. Пожалуй, думала Фита, такими темпами она натянет даже на командарма, потому что настолько решительного и напористого стратега никто не станет держать при штабе, ему место на передовой, причём в высоких чинах. Уж эскадру-то Дельте можно было поручить хоть сейчас, если бы не её физиологическое состояние.

Да, это была проблема. То внеочередные медицинские проверки, то она впадает в ступор, мечтательно кладёт руку на слегка округлившийся живот и смотрит в никуда, пока её не окликнешь раза три. Врачи объясняли это расшатанным гормональным фоном и постепенно активирующимся материнским инстинктом, абсолютно новым для далеков; глядя на всё это, Фита думала, что если каждый прототип женского пола во время беременности настолько глупеет, то она не хочет вынашивать детёныша. Тем более досадно было, что в промежутках между выпадениями из реальности Дельта была на редкость интересной, особенно когда решалась вести себя не как тупой послушный серв, а как формирующийся интеллектуал.

Однако пора было идти учить стажёра. На тренировку Дельта так и не пришла, значит, задержали в лаборатории. В последнее время эти задержки делались всё чаще и всё дольше; сегодня она вообще с самого завтрака там сидит.

Отчитавшись через патвеб дежурному контролёру об окончании стрельб, Фита оправила безрукавку и натянула плащ, который предпочитала в тире сбрасывать. Кстати, о плащах — сегодня наконец доставили с завода новую форму для Дельты. Это должно её обрадовать, как окончательное подтверждение приказа о переводе. Рассыльный привёз упаковку прямо в тир, потому что стажёр должна была по графику находиться здесь, и теперь коробка сиротливо стояла у входа. Пожалуй, у Фиты ничто не отломится отнести её в лабораторию. Это морально поддержит соратницу после утомительных медицинских процедур. А отдел контроля… Такие мелочи можно контролёрам и не сообщать. Обосновывать, зачем она пошла в лабораторию вместо центра стратегического планирования номер шесть, к которому они обе теперь приписаны, будет куда дольше, чем просто взять и сделать.

Подхватив пластиковый мягкий ящик с формой, Фита вышла из тира и направилась к ближайшей транспортной шахте — так было быстрее, чем на лифте. Встречные уже не оборачивались на её тонкую жилистую фигуру, размашисто шагающую по коридору. Персонал базы «Центр» привык к прототипам и воспринимал их как должное.

Поднимаясь по невозможно длинной шахте, Фита вспоминала разговор с Дельтой, произошедший накануне. Успешно решив последнюю задачку, довольно сложную — удержание малыми силами контроля над гипотетической звёздной системой против большого флота гипотетического противника, — и вконец измордовав Фиту дополнительными вопросами, которые разрешено было задавать в рамках уточнения обстановки, она внезапно призналась:

«Я считала, что меня не примут такую. Сервам не положено думать, только исполнять, а стратеги казались мне последними, кто сможет принять думающего серва. Ну, не считая отдела безопасности, они вообще... — что «вообще», она не договорила, но было ясно и без продолжения. — Я знаю, что это ты меня продвинула. Я постараюсь не подвести, Фита».

Она ответила, что сделала это исключительно ради рационального использования ресурсов, и Дельта, улыбнувшись, сообщила, что прекрасно понимает её мотивы. Но также знает, что нестандартность в Империи категорически не приветствуется, и способность принять нестандартное вместо того, чтобы его просто вычеркнуть — это нечто неожиданное.

«Но мы же в Новой Парадигме, — стратег старательно подчеркнула слово «новая». — Мы развиваемся. Чтобы двигаться и расти, надо изучать всё новое и необыкновенное, а вдруг это пригодится для очищения мира и создания идеальной Вселенной?»

«Да, — подхватила Дельта, — чтобы атом к атому, всё правильно и упорядоченно. Я тебя понимаю».

«А я — тебя», — неожиданно для себя отозвалась Фита. Она действительно понимала бешеное стремление Дельты учиться и осваивать новый материал. Она бы точно так же вела себя на её месте.

«А я понимаю, что ты меня понимаешь, — Дельта бледно улыбнулась, едва-едва проявив ямочки на щеках. Ни у одного прототипа больше таких ямочек не было. — Я тебя сначала боялась. Мне казалось, ты такая же, как Альфа. А сейчас думаю, может быть, и он другой, просто я не разобралась? — она положила ладонь на живот излюбленным жестом, словно старалась что-то защитить внутри себя. — Может быть, мы вообще друг друга совсем не знаем, хотя постоянно взаимодействуем, вместе работаем, вместе живём?»

«Мне кажется, мы знаем друг о друге достаточно, чтобы быть эффективными. Если ситуация требует большей эффективности, мы начинаем узнавать друг друга лучше», — пофилософствовала Фита в ответ, отчего улыбка Дельты сделалась ярче.

«Я правда не рассчитывала, что меня кто-нибудь поймёт», — заключила она. У стратега создалось ощущение, что после этого Дельта собиралась что-то добавить, но передумала.

Наверное, она просто ещё недостаточно поверила в своё новое положение и боится слишком сильно себя показать, предположила Фита, приземляясь на площадке нужного уровня, издалека сияющей оранжевыми маркерами. Но всё впереди, она заставит свою ученицу открыться и стать такой, какой та может быть — сильным и расчётливым военным лидером. Нельзя гноить незаурядные способности в реакторной, пусть даже они не врождённые, а приобретённые в процессе эксперимента. Любой ресурс должен быть использован рационально, толково и максимально.

Поворот, ещё поворот… Жаль, что использовать в коридорах антигравитационные двигатели — верх нетактичности по отношению к остальным, да и бегать неприлично, приходится шагать. А то она бы с удовольствием, она любила скорость. Встречные «оранжевые» (Фита знала, что на слэнге тех низших, с которыми приходилось сталкиваться далекам Новой Парадигмы, их за расцветку называли «апельсинами») не реагировали на её появление и не задавали вопросов, что она здесь делает. Все привыкли, что прототипов могли вызвать в лабораторию в любое время суток с полным наплевательством на расписание.

Вот и нужная дверь. Вообще, это помещение существовало для первичного биологического сканирования и изучения разных примитивных видов, но для прототипов оборудование тоже подходило, поэтому медики всегда возились с Дельтой и её детёнышем тут, а не в основном медотсеке, рассчитанном именно на далеков. Дверь была опущена, но на считывателе горел голубой круг, сигнализирующий, что здесь не заперто. Фита шагнула вперёд, зная, что автоматика поднимет полупрозрачную переборку, почувствовав её приближение…

…и согнулась пополам, схватившись за голову, а потом медленно опустилась на колени. Сквозь пелену, затмившую глаза, она видела, как шарахнулись двое незнакомых учёных, как крутанулся, задев фоторецептором и пушкой о выступ каркасной балки, красный охранник в конце коридора, как рассыльный потерял курс и вмазался в стену, рассыпав блоки внешних запоминающих устройств. Фильтр за ухом выдал сигнал об ошибке и ушёл в перезагрузку, сняв с себя всю ответственность за то, что чувствует прототип. Фита с глухим стоном скрючилась, уткнувшись лбом в упаковку с одеждой, и попыталась мобилизовать его мысленным пинком, но аппаратуре требовалось не менее рэла, чтобы вновь активироваться после такой перегрузки.