Впрочем, кем бы полугуманоидные гусеницы ни были, они всё равно низшая раса и в итоге подлежат зачистке.

На восьмидесяти девяти процентах копирования и в середине четвёртого часа, отведённого под эвакуацию инопланетян, до нас добирается Эпсилон, которого всё-таки сумели перебросить в столицу скоростным флаером, и незамедлительно влетает в медотсек:

— Я ещё раз прижал правительство Нового Давиуса, надавив на то, что одного из наших членов экипажа не успевают вовремя передислоцировать сюда. Заявил, что в этом случае, вне зависимости от их решения, мы будем обязаны вступить в бой для защиты собственного гражданина. Так что если им неудобно просить нас после замаскированного отказа, они могут просто продолжать задерживать Зарлан на другом континенте под предлогом перегрузки транспортировочной сети, а мы сами обо всём поговорим с зеденийцами. Также пообещал без надобности не стрелять.

Я уже успела понять характер нашего суприма — он просто зашёл в Дом Правительства, как в свой отдел, и поставил Павердо и компанию перед фактом. С точки зрения этикета низших, он даже ещё хуже, чем я — ведь я всё проделала хотя бы в форме предложения, а не в форме ультиматума.

— И талы согласились? — спрашиваю хищно, уже предвкушая бой.

— Они не сказали «нет», — так же хищно отвечает Эпс. — В конце концов, у них нет выхода. Массовая гибель производит впечатление, но стратегически бесполезна, это даже талы способны понять. Да и Доктор там до сих пор, думаю, он на них повлиял.

Мы улыбаемся друг другу, и в воздухе повисает невысказанное «УНИЧТОЖИТЬ».

— Адери, прогноз по действиям зеденийцев? — спрашиваю я по ВПС, чувствуя нарастающее внутри возбуждение перед сражением.

— Судя по построению, они займут сектор на низкой орбите и будут методично обстреливать Новый Давиус по мере его оборота вокруг своей оси. Обстрел начнётся ориентировочно с высоты пятнадцати миллионов панров.

Пересчитываю на нашу систему измерений с фальшивой — полтора миллиона леров, это можно сказать, вплотную. На каждый катер — несколько истребителей прикрытия, на случай перехвата ответного залпа с планеты. Каждый корабль должен быть оборудован системой подавления процессоров вражеских ракет, но случай бывает всякий, без эскорта перехватчиков лучше не рисковать. Впрочем, основная бомбардировка пойдёт с дредноутов — катера больше нужны для нейтрализации ПРО. А ещё где-то на периферии нашего радара вот-вот должен подтянуться арьергард — медицинское судно со спасательными катерами, транспорты с боеприпасами и топливом… За боевой флотилией всегда тащится «хвост», если она не даледианская. Это у нас каждый корабль — «самостоятельная боевая единица сама в себе», способная в одиночку сжечь целую систему. Кто сказал про боевую единицу, не помню*, но выражение очень меткое.

— Гердан, мне нужен постоянный канал связи, способный при необходимости работать, как конференция между нами, зеденийским флотом и правительством Нового Давиуса, — продолжаю нахально распоряжаться на борту, несмотря на присутствие Эпсилона. А что делать — переговоры с низшими висят отнюдь не на нём.

Впрочем, Эпс тоже не молчит.

— Гердан, останешься на радарах и защите. Адери, возвращаешься к обязанностям навигатора. Кандо, ты обязан справиться с двигателями. Иалад, в канонирскую рубку и будь готов в крайнем случае помочь Кандо. Зеро, вы с Верлендом — на резервный мостик, будешь следить за его состоянием при подключении к бортовому компьютеру и разговаривать с низшими тварями.

— Слушаюсь! — хором отзывается весь корабль, за исключением Беты, продвинувшегося до девяносто четвёртого процента.

— Канал связи создан. Подключить тебя из медотсека? — спрашивает серв.

Пожалуй, это можно — на центральном пульте достаточно мониторов, я смогу и следить за процессом копирования, и ругаться с гусеницами.

— Передай мне регулирование процессом, чтобы я могла, когда надо, добавлять право голоса талам.

— Ты им оставишь право голоса? — искренне изумляется Эпсилон.

— Ну, пока мы ещё не всё из них выжали, зачем портить отношения? — тоже удивляюсь я в ответ.

Суприм отходит к лежащему без сознания Бете, готовясь сразу по сигналу отсоединять его от аппаратуры. Я остаюсь у пульта, мне сейчас надо поставить на место целый флот. Никогда такого не делала. Насколько проще было с армадой мовеллан, там никаких переговоров даже не планировалось…

Нейтральная прозрачность левого среднего монитора сменяется глухой чернотой, по которой бегут голубые символы — частота и устойчивость канала, количество подхваченных пользователей и прочие данные. Жму реле переключения центрального пульта и моего патвеб-канала на этот экран и вбиваю дополнение: теперь меня будет слышать весь флот зеденийцев, а не только флагманский дредноут, вычисленный Альфой и Гаммой, а также — направленно — центр связи Дома Правительства. Смотрю на время — у нас осталось два скарэла. Ну, поехали.

Даю сигнал вызова.

— Посол кочевников вызывает командующего зеденийский флот. Повторяю, вызываю зеденийский флот, кто начальник, — ещё пару раз повторю, думаю, потом терпение лопнет, и я, хакнув их защиту, включу связь дистанционно.

Но на третьем повторе экран наконец-то оживает, давая помимо надписей ещё и картинку.

— Ты есть дежурный радист? — спрашиваю у лохматой многоглазой башки. Шейные опознавательные знаки намекают, что собеседник рангом чуть выше гравиплатформы, поэтому надменность можно даже не прятать. — Соедини с ваш командующий, и быстро.

— Э-э, сшасс, — мычит он в ответ. Немного напрягшись, соображаю, что это не искажённое «сейчас», а обращение к женщине на его родном языке.

— Быстро, — повторяю я более командным голосом.

— Запраш-шиваю мостик. Подождите немного, сшасс.

Сверлю его немигающим взглядом всё то время, пока он докладывает о вызове наверх. Это имеет определённое действие, радист начинает нервничать, топорща синие бакенбарды. Люблю нервировать и пугать планктон.

Наконец, слышится греющее душу «соединяю», и картинка сменяется на другую — жирную адмиральскую морду, которая заполоняет монитор, не оставляя ни шанса разглядеть за собой даже цвет обшивки на мостике. Во бакенбарды со жвалами отрастил — в камеру не влазят!

— Я не дам вам дополнительного времени, посол, — тут же начинает он агрессивно, не позволяя мне даже открыть рот. — Последние корабли, которые хотели убраться с Нового Давиуса, сделали это ещё сорок минут назад, и…

— Молчать, — негромко, но как можно более холодно обрываю я его. Гадость какая, чувствую не столько возмущение, сколько брезгливость. — Молчать и слушать.

Видимо, полугусеница-полугуманоид не ожидал услышать подобный тон, так что действительно на миг замирает, что мне и нужно.

— Кочевники есть гость на Новый Давиус, с культурная миссия. И мы её не закончили. Пока мы находиться тут, в система, она под наша защита до окончания миссия. Кроме того, вы нарушивали договор и ходите против закон Союз Галактик. Ставлю ваши в известность, любой выстрел на планета значит объявление война кочевникам.

— Вот словоблудная баба! — бормочет он, даже отшатнувшись от камеры, но потом снова подаётся вперёд, заполоняя экран противной мордой. — Проваливайте оттуда, мы дадим вам безопасный коридор!

Разбежался гравиплатформой об косяк.

— Довожу до сведения, после открытия огонь от вашей стороны, всякий объект Зедени на радиус двадцать тысяч ваших универсальных миль будет под наша атака. Если это не вынудит вас уходить, мы будем поднимать орбита, пока вы не отвернёте от планета и не прекратите агрессия.

— Дочка, — теперь его голос снисходительный. Уничтожу. — Ты что, собираешься меня убедить, что одним кораблём можно остановить целый флот? Это плохой блеф.

— Я предупредила, — отвечаю и вырубаю связь под сообщение на медицинском пульте о завершении копирования личности Беты. Подхожу и помогаю Эпсу освобождать врача.

— Всё, если убегающие корабли ушли с низких орбит, то пора воевать.