— Правильно понял, — говорю, когда мы оказываемся на скамье в углу у высокого прямоугольного окна, похожего на перевёрнутую амбразуру блиндажа. — Ты слишком много общаешься с этой самкой.

Альфа отвечает, избегая встречаться со мной взглядом:

— Она любопытная, её интересно изучать…

— А ещё у неё есть муж и у талов не слишком приняты разводы, — как можно циничнее заканчиваю я. — Это помимо Общей Идеологии. В миротворце не может быть ничего интереснее, чем идеально выполненное задание правительства.

Альфа бросает на меня взгляд, и я чувствую всплеск возмущения и жажду возразить — однако стратег сдерживается.

— Ты имеешь в виду Найро? — спрашиваю, потому что других причин так реагировать на мои слова у прототипа нет.

В ответ Альфа молча опускает глаза в пол.

— Его ещё изучают в лаборатории, — продолжаю. — И знаешь, учёные нашли кое-что интересное. Это объясняет и мой интерес к нему, и твой — к Риллане. Хочешь знать?

Альфа едва заметно кивает, продолжая сверлить взглядом пол и отмалчиваться.

— Дело в редактированном гене. Талы, попытавшись овладеть психокинезом, слегка развили одну из тех зон мозга, которые переделаны предками при создании нас. Это не делает мозг миротворца равным нашему или даже просто полноценным, это просто чуть более понятливое говорящее животное. Но изменение вызывает обоюдный резонанс эмпатической природы. И чем более схожи волны мозга, тем сильнее этот резонанс и тем заметнее взаимное притяжение. Нам с тобой просто не повезло налететь на подходящих к нам особей. То есть всех миротворцев будет клинить на нас, а нас — на миротворцах, но кто-то резонирует слабее, а кто-то сильнее. Не появись бы мятежник, я бы тайно умилялась на глупость Тагена. Не появись бы твоя Риллана, ты бы больше думал о Фите. Уж прости, что я по официальному позывному — не знаю, какое имя ей выберут, если отправят на задание.

— Как она? — почти неслышно интересуется Альфа.

— Ну наконец-то сподобился спросить, — не удерживаюсь от сарказма. Насмешка — это сейчас самое лучшее для того, чтобы вправить кое-кому умные мозги. — Нормально она, получше нас с тобой.

Подумав, бросаю ему воспоминание — Фита на трэке. По-моему, Альфа её в доделанном виде вообще не видел, пусть полюбуется. На мой взгляд, она вышла даже совершеннее Дзеты и уж точно совершеннее меня с моей симметричной круглой рожей.

Это имеет некоторый эффект — Альфа отрывает взгляд от пола и уставляется вдаль глазами, подёрнутыми задумчивой дымкой. А потом выдаёт такое, что я едва не раскрываю рот:

— У Рилланы грудь идеальнее…

Смотрю на стратега дикими глазами, потому что справиться с собой совершенно не могу. Где-то в затылке постукивает мысль, что да, я права, это точно инстинкт размножения в нас разгулялся, и даже если бы я раньше не догадалась, то точно поняла бы это сейчас — но отчего-то собственная правота не греет сердце. Наоборот, в нём зарождается очередная волна страха. Только не Альфа, пожалуйста, только не Альфа!

— И что, это делает Риллану одной из нас? — как можно ехиднее спрашиваю в ответ, чтобы заглушить собственный испуг и тем более не показать его окружающим.

— Нет, — печально отвечает он. — Но ты ведь тоже вспоминаешь Найро?

Пнул по больному месту.

— Всё больше в том смысле, что лучше бы нам с ним было вовсе не встречаться. Но, Адери… Я справилась с собой. И тем более не позволила РМ пустить корни в моём мозгу. Ты ценен, ты гораздо более ценен, чем реакторный техник и наладчик сложной аппаратуры. Очнись. Осознай, что ты творишь. Возьми себя в ложно… тьфу, руки. Я бы не хотела тебя потерять.

Альфа вдруг поворачивается и очень пристально на меня глядит:

— Что-то не так с Судиин?

Проклятье, проболталась. Гамма бы в жизни не связал упоминание о ней и угрозу потерять кого-то ещё, но он же не стратег. Эх, придётся признаваться.

— Она совсем мозгами о скафандр притормозила. С виду вроде нормальная, но, по-моему, это притворство. Потому что она такое залепляет прямо вслух, что если бы не детёныш, её б давно закинули под зонд, проверить скрытые мысли. Вечный вообще вынес однозначный предварительный приговор. В общем, всё плохо. Только Гердану не говори: я опасаюсь, что он начнёт волноваться и перестанет быть эффективным. После родов надо будет попробовать обратную пересадку сознания в старое тело. Возможно, привычная обстановка, более ограниченный мозг и хороший фильтр вылечат психику Судиин. Если нет, то её придётся списать, как неудачу.

— Всё-таки ты не совсем права на наш счёт с талкой, — замечает Альфа, помолчав. — Она психолог и знает методы работы РМ как никто. Там много полезных приёмов психоуправления и контроля масс, которые могут нам пригодиться.

— Ты не методист, ты боевой стратег, — отвечаю я терпеливо. Ну как он не поймёт? — Это не твоя задача. Я допускаю мысль, что твои наблюдения и выводы могут иметь определённый вес, но всё же это будет работа дилетанта. Оставь анализ методик религии миротворчества специалистам. Потому что ты попал под серьёзное влияние этой самки и сам того не замечаешь, но со стороны виднее. Как ты верно подметил, она ксенопсихолог. И поверь мне, она начала тобой манипулировать. Ещё немного, и ты ей разболтаешь или выдашь поведением что-нибудь лишнее, что поставит всю нашу миссию под удар. Адери, Император считает, что это всё просто гормоны. Но мы-то не животные, мы — совершенная форма разумной жизни, венец эволюции. Не иди на поводу у говорящей скотины и слегка недоработанной биологии. Помни о том, кто ты.

Толкаю речь, внимательно следя за реакцией Альфы, и вижу, как он слегка поджимает губы. Уже знаю — это лицо и это ощущение означают: «Передо мной стоит трудноразрешимая задача, с которой я обязан сладить». Хорошо, что я наконец сумела вызвать у него правильную реакцию и мотивировать на анализ собственных мозговых бактерий. Стратег умница, он должен справиться с собой до возвращения в Империю и выжечь напалмом РМ в своей головушке. Боюсь только, что с Гаммой подобный номер не пройдёт, он просто не поймёт, зачем надо копаться в себе и пытаться вернуться к Общей Идеологии, когда и так неплохо. Нам с Альфой проще разочароваться в личной привязанности — наши интересы оказались белобрысыми, а значит, объективно недостойными нашего внимания, а у него-то — Дельта, да и одной из задач эксперимента являлось естественное размножение прототипов. Поди заставь серва убедить себя в том, что процесс воспроизводства себе подобных не должен быть связан с фаворитизмом.

Стоп. А может, в этом всё дело, может, это естественный механизм работы инстинкта размножения? Талы, вон, обыкновенно образуют пару на всю оставшуюся жизнь, и если верить сохранившейся литературе каледов, у них была та же склонность к постоянной привязанности. Отчасти поэтому они нас аморальными и находили, примитивному разуму не понять коллективность и превосходство общего дела над отдельной личностью. Если так, то инстинкт размножения в принципе атавистичен, по умолчанию. Хоть в лепёшку расшибись вместе со скафандром, производство потомства от личной привязанности не отделишь… Да, точно! Ведь иначе не будет крепкой семьи, без второго родителя невозможно вырастить полноценно выкормленное и психически устойчивое потомство… Просто щелчки на подсознании, на животном уровне, вот откуда лезет фаворитизм. Простой звериный атавизм, равно как и дружба — стаей легче выжить. И… Доктор. Ты знал. Ты знал и рассчитывал на что-то подобное. Хотел перехитрить далеков, Повелитель Времени? Промазал на сотню леров! Не надо считать нас идиотами. Как только вернусь, непременно сообщу обо всём Совету. Надо или что-то делать с этим инстинктом, или прекращать эксперимент. Хотя если убрать потребность в естественном размножении, проект по-любому можно считать закрытым, так как прототипы сразу перестают удовлетворять одному из ключевых моментов, ради которых всё и затевалось. Кажется, мы провалились. Может, Учёный что-нибудь сумеет придумать, чтобы спасти эксперимент?

— Думаешь о закрытии проекта? — вдруг спрашивает Альфа.