Наконец, добираемся до Информатория. Парни уже скарэлов шестнадцать как там. Талы считают, что мужчина обязан вкалывать, а женщина — заниматься семьёй и детьми, поэтому женский рабочий день в два раза короче. Труд незамужних при этом оплачивается на две трети ставки, а замужних — на полную. В принципе, здешним женщинам можно вообще не работать и сидеть на пособии, достаточном, чтобы обеспечивать жильём и другими необходимыми для жизни ресурсами себя и детей. Например, этим пользуется Луони. Не так уж и накладно для богатого государства, особенно учитывая тот факт, что у всех скарианских рас есть перекос рождаемости в сторону мужчин. Конечно, не один к семи, как бывало в некоторые периоды Тысячелетней, сейчас у блондосов соотношение один к трём. Между прочим, у далеков соотношение намного стабильнее, никогда не плавало — на четырёх мужчин одна женщина, такая генетика. Даже во время сотворения Новой Парадигмы процент сохранился. Впрочем, для нас это не является актуальной проблемой по причине экстракорпорального размножения. А ещё я очень рада талской организации рабочего времени, потому что это позволяет мне реже встречаться с Тагеном. Ни он, ни я не знаем, как себя вести по отношению друг к другу. Я бы предпочла ровный тон и расстояние вытянутой руки, как было в самом начале — это и меня не напрягает, и окружающих, — но когда собеседник явно не знает, в какие карманы девать руки, мямлит невпопад и налетает на мебель, сама начинаешь сбиваться и чувствовать себя донельзя глупо. А вокруг, такое ощущение, все только и ждут развития событий — и блондосская семья, и миротворцы, и особенно наши, ведь у них картина самая полная, они знают про моё странное отношение к Найро. Правда, я практически справилась с собой на его счёт, но «практически» не значит «совсем». Иногда меня царапают воспоминания, особенно когда приходится столкнуться и заговорить с Тагеном.
И когда я вижу Альфу с Рилланой, тоже.
Талы редко заимствуют имена у других цивилизаций, но родителям этой платиновой блондинки, специалиста РМ по ксеноконтактам и миротворца до последней молекулы, чем-то глянулось слово инопланетного происхождения. Вот вроде бы наш стратег такой правильный, такой умный, а попал под её влияние на двести процентов, это я выяснила на следующий же день по прилёту. А потом ещё припёрла к стенке Гамму и как следует его расспросила насчёт взаимоотношений Альфы и талской самки. Всё, что услышала — не понравилось. Особенно тяжело из-за того, что это я отчасти виновата, как командир первой экспедиции, подавший дурной пример подчинённым. Безусловно, стратег корректен и сдержан, и то же можно сказать о Риллане, с виду их отношения держатся в рамках совместной работы, но то влияние, которое она на него оказывает, и то ощущение, которое исходит от Альфы, когда они стоят рядом… Словом, один взгляд на эту парочку мне сразу объяснил, ради чего наш страшно умный и жутко правильный брюнет скрыл информацию о текущем беззащитном состоянии Нового Давиуса. А самое убийственное в том, что он и сам это не особо осознаёт, принимая свои слабые отмазки за чистый металерт. Гамма вот въехал в происходящее почти сразу, хоть и серв, но вежливо молчал, потому что, мол, не ему судить, сам хорош. Когда к концу первого дня я расплела этот узел, у меня едва конечности дыбом не встали. То есть правильнее сказать, не конечности, а волосы. Выговаривать ребятам я не стала, а очень тихо посоветовалась с учёными. Бета тут же попросил немного времени понаблюдать и убедиться, что Альфу действительно «зацепило» и миротворчеством, и влечением к блондоске. Вот, вторую декаду наблюдает и уговаривает меня и Йоту ещё немного потерпеть, а нас с безопасником всё больше подмывает отчитать стратега, чтобы поставить мозги на место. Дельту, можно сказать, мы уже потеряли. Не хочу потерять ещё и его, он соображалистый и ценный.
И когда на входе в Информаторий мы с Луони видим Альфу, беседующего с Рилланой у автомата по продаже напитков, я опять ловлю себя на желании запихнуть блондоске в миротворческий рот бумажный стаканчик с травяным чаем, да так, чтобы насмерть подавилась, а об башку брюнета разбить его бутылку минералки, утащить за угол и сказать всё, что думаю по его поводу.
— По-моему, они подружились, — весело сообщает мне Луони, также заметившая сладкую парочку. Видимо, проследила мой взгляд — тут очень большой холл и очень много колонн, и если не знать, куда глядеть, можно даже танк прозевать.
— Не уверена, что муж Рилланы от этого в восторге, — кисло отвечаю я.
— А она замужем? — озадачивается дурочка. — Ну… Ведь бывает же просто дружба.
— А ещё бывает ревность даже к просто друзьям, — отвечаю мрачно. — Не у её мужа, так… у его невесты.
— А у него есть невеста? — тут же загорается девчонка.
Киваю ещё мрачнее. На самом деле, ещё не факт, что Альфа и Фита друг друга найдут так же, как Гамма и Дельта. Я бы предпочла, чтобы такое больше не повторялось, но тем не менее, два стратега, примерно в одном звании, примерно одного возраста, с примерно одинаковыми интересами — их точно постараются свести, хотя бы ради эксперимента с потомством. Это и позволяет мне заявить Фиту, как альфину невесту.
Луони бодро машет рукой парочке у автомата, пока мы проходим мимо в сторону главного информационного пульта, и заключает:
— Ты преувеличиваешь, они же общаются только по работе.
— Твой брат со мной тоже общался только по работе. Результат очевиден. Я ведь ему честно предложила товарищеские отношения, и он даже согласился, только всё равно продолжает запинаться и спотыкаться.
— Ты ему очень нравишься… — взглянув на моё лицо, Луони тут же добавляет, — тебя же никто не заставляет…
Вздыхаю, чтобы задавить более подходящее к случаю шипение. Потом спрашиваю:
— А как твои родители относятся к Жозефу? — мне действительно любопытно. Согласно моим знаниям о тельцекратических культурах, богатые семьи редко приходят в восторг от жениха серв-класса.
— А они его видели? — хихикает блондоска. — Брат отрекомендовал его, как ассистента Доктора, без подробностей. Я тоже ничего не рассказываю… А ты-то как догадалась?
— Зачем догадываться, если ты сама всё подтвердила, — отвечаю.
Она краснеет и принимается хихикать ещё глупее, чем обычно. Раньше за это хотелось убить, сейчас приходится прятать не столько агрессию, сколько совсем другое чувство. Талы будут уничтожены, я знаю, как это произойдёт и даже имею косвенное подтверждение тому, что это произойдёт; знание будущих событий ослабляет агрессиновые скачки, злоба сменилась холодным презрением, но демонстрировать его тоже нельзя. Мне ещё пока нужна и блондоска, и её братец, и обеспечиваемый ими доступ к Доктору. А кроме того, нас не подпускают к миссии мира, так что мне необходимы хоть какие-нибудь лазейки к миротворцам. Доктор-то вплотную занимается организацией переговоров с Зедени. Да и конфликт завязан на братце с сестрицей. Не торпедой, так лучом, но я процарапаюсь поближе к этой цели, раз уж другая продолжает прятаться.
Усаживаясь в рабочее кресло Информатория, осознаю, что думаю две мысли сразу — первую по заданию, как бы принять участие в миссии и выманить Древних из засады, а вторую — про Альфу. В креслах рядом, натянув вирт-шлемы, устроились Гамма и Йота, ещё одно пустует. Понятно, чьё… Нет, я больше не в состоянии терпеть эту ситуацию. Как только стратег напьётся водички и наобщается с девчонкой, я пойду с ним говорить. Тем более что Бета сегодня укатил на корабль, бесполезная на данный момент Луони ускакала за очередной порцией сказок, и останавливать меня некому. Поэтому я здороваюсь с ребятами через патвеб и вместо того, чтобы занырнуть в шлем и помогать разгребаться с информацией за два миллиона лет, кладу его на колени и принимаюсь ждать.
Альфа появляется почти через скарэл. Так и тянет спросить, мол, наболтался? Но я только киваю ему на самый тихий угол зала, вставая навстречу. По отведённому в сторону взгляду и смущённому ощущению понимаю, что он догадался о теме предстоящего разговора.
