«Я понял твою мысль, — усмешка становится оформленнее. — Хорошо… Вас встретит Прототип Эпсилон. От него получишь дальнейшие инструкции».
Канал обрубается. Похоже, повелителю тоже не хватает развлечений в жизни, если он так легко включился в операцию «разыграй блондоса» вместо того, чтобы отдать приказ тупо вырубить Найро и притащить сразу в лабораторию. Или его тоже задела «бронепомойка с моторчиком, вантузом и миксером», ведь в отчётах я сбрасывала всё без купюр. Хотя вряд ли — правитель за свою долгую жизнь успел столько всего наслушаться и к столькому выработать эмоциональный иммунитет, что никакие «мозгощупальца» его не оскорбят. Но я не такая терпеливая. Я и за него обижусь. В конце концов… Так будет проще.
Конец полёта и посадка проходят совершенно спокойно, не считая ноющего лба, словно стянутого холодным обручем, и подпорченного мигренью настроения. Переводим корабль в режим покоя и оставляем ремонтным машинам, а сами перемещаемся на транспортной платформе к низкому параллелепипеду базы. Космодром ярко освещён ради нашей посадки, поэтому видны ещё два корабля того же класса, что и «Протон». Обычные крейсера тоже здесь есть, но на них, видимо, активирована система маскировки. Не из-за нас, а на всякий случай. Мало ли кого следом принесёт, тем более что существует некая синяя будка с неким любопытным Доктором на борту. Найро крутит головой во все стороны, впитывая ту самую «техно-роботизированную среду», о которой говорил, и, естественно, находит, к чему придраться. Не надо было ему показывать, как рация включается.
— Взлётное поле значительно больше, чем нужно для такого количества кораблей... А вон тот кряж — ангар?
Хорошо, что скафандры с фильтром, лиц не видно. Но эмоции и у меня, и у остальных вполне соответствующие — пристукнули бы за догадливость.
— Флот уже выдвинулся в космос, заниматься транспортировкой чёрных дыр, — вру, не моргнув. Хотя, может, это уже и не враньё. Тянуть с квазаром и тем более с главной частью операции никто не собирается.
— А, — непонятно отвечает тал.
— Ты задаёшь стратегически важные вопросы, которые задавать не имеешь права, — резко замечает наш технарь.
Та-ак, гипнопедия точно отключается. Намекающе кашляю и мысленно рявкаю:
«Молчать! Получим инструкции от Эпсилона и будем действовать в соответствии с ними. А пока веди себя, как в рейсе», — что-то и у меня переходная фаза общения, перепады от резких приказов до вежливых просьб. Ура, мы почти дома.
Для экономии времени решаем совместить декомпрессию Найро с дезинфекцией экспедиции. Несмотря на все вакцины, можно привезти с собой какую-нибудь биологическую гадость. А тем более, Зосма-9 была полна мелкого зверья. На корабле проще разобраться — сперва напустить дезинфекционный аэрозоль, а потом откачать из отсеков воздух в специальные хранилища через биофильтры: что яд не взял и что в фильтрах не сдохло, само умрёт в вакууме. Но мы сами обязаны пройти через эпидконтроль. Конечно, с ним много сложностей — это не скафандр сверху ядом облить, а с нами ещё и менее устойчивый к агрессивной окружающей среде тал. Но душ с антисептиком и облучение ультрафиолетом ждут даже его.
Более десяти скарэлов тратим на приведение себя и инвентаря в порядок, а также на переналадку аппаратуры для тала, чтоб не умер раньше времени. Ещё через восемь скарэлов наблюдаем, как он наконец выбирается из скафандра, и отправляем на санитарную обработку. Пока он пытается прокашляться после вонючего антисептического аэрозоля, Дельта возится с моим макияжем. Она здорово наловчилась, даже себе глаза подводит в один момент. А я так не могу. Честнее сказать, не хочу.
Вот странно, наш технарь меньше всего мечтала участвовать в эксперименте — и проще всего сроднилась с новым обликом. А у меня, наверное, остался осадочек с Сол-3, и я неосознанно отталкиваю гуманоидное тело. Да… Вернулись, называется — теперь Дельта боится далеков, а я — прототипов. Милая разница. И ничего не поделаешь, я просто стараюсь быть объективной. Прототипы — это конец. Сплошной поток атавизмов психики, и я никак не могу понять, откуда он лезет. Ладно бы мне мозг сорвало, у меня к этому есть все предпосылки. Но остальные-то были нормальными стопроцентными далеками! Ну… Гамма, конечно, любопытствовать себе позволял. Однако в меру! Альфа был абсолютной нормой — ан нет, за моей спиной разрешил Дельте держать оружие в гостинице, нарушил приказ. Это ж только вдуматься — далек, который прямо нарушил приказ! Дельта была нормой на все сто — нет, на все двести. Молчаливая, но не скрытная, а что в итоге? Форменный партизан! Ну и Бета, конечно, вне конкуренции. Гадство характера вылезло в полный рост, причём очень рано, судя по истории с гипнопедией. А тут ещё Эпсилон и Дзета, и ещё трое были в инкубаторах, когда мы улетали. И что там зреет в их мозгах, вообще никому неизвестно. Эпсилон, между прочим, Суприм. И куда его понесёт, стоит ему вырваться из-под надзора? Начнёт строить свою империю или решит на Императора излучатель поднять? Я даже думать об этом боюсь! Да, мне реально пора к психологу, фобию снимать. Нет, всех пора к психологу, и вскрывать, что именно вызвало в нас такое страшное изменение.
Привели себя в порядок, выглядим максимально идеально, насколько это вообще возможно. Как минимум меня вызовут на ковёр и потребуют подробный доклад о миссии, а скорее всего, всех удостоят. Мне-то не впервой, а Бета с Дельтой никогда лично Императора не видели, перед вылетом он выдавал последние наставления по видеосвязи. Техник поправляет едва заметную складочку на плече врача. Четыре декады назад она себе даже представить такой жест не смогла бы, даже в страшном сне, а сейчас это вылетает совершенно естественно, совершенно нормально. Я подозреваю, учёные объявят это «адаптацией». Но чувствую, что на самом деле проблема лежит глубже, много глубже. Только сформулировать её никак не могу.
Вскоре, получив от компьютера промежуточной базы подтверждение о полной биологической безопасности нас для Империи и распоряжение о перемещении, мы оказываемся у врат. Эти — не грузовые, а пассажирские, максимум на десяток скафандров или пятнадцать прототипов, и связаны с главными палубами всех баз. В общем, для верховного командования. Ну, скажем прямо, лично императорские. Это ИВСМ-модуль надо грузить через большие ангары, но правитель вовсе не обязан при этом в нём находиться, а по технике безопасности вообще не должен. А перемещать небезызвестный белый скафандр с функцией маскировки мозговых волн и голоса в грузовых вратах — ну, знаете, это если только форс-мажор и полный абзац. В общем, Император прислал за нами личный транспорт, по-другому не сформулируешь. Значит, аудиенция действительно для всех. Начинаю предвкушать физиономию тала. Пока он, ничего не подозревая, крутит головой по сторонам, но вокруг нет ничего интересного и примечательного. Помещение врат — просто серебристо-белый цилиндр с чёрным полом, с пятью софитами под потолком и с компьютерным терминалом. Ни гула, ни тряски, лишь на миг — ощущение головокружительного падения, которое тут же проходит. Обычно комп проговаривает, через сколько будет активирована переброска и через сколько произойдёт присоединение к станции, но сейчас нам лишь лампочки на панели подмигивают. Подозреваю, это сделано нарочно — ведь звучание нашего традиционного голосового модулятора ни с чем не перепутаешь. Я вообще-то не рассчитывала, что перед Найро удастся сохранить инкогнито дальше этого момента, но, похоже, Императору и впрямь захотелось театрального эффекта. Постараюсь не подвести и в этом.
Впрочем, молчание аппаратуры сразу настораживает Дельту:
«Врата не в порядке?»
«Ошибка. Всё в порядке, — отвечаю, барабаня пальцами по папкам с договорами. — Звук отключён специально, из-за пленного. Ведите себя как ни в чём не бывало, это приказ».
«Мы что, поведём его прямо к Императору?» — обалдевает Бета.
«Похоже, что так», — отвечаю.
Подчинённые справляются с удивлением и вдруг хором расплываются в ментальных улыбках, Дельта даже визуально её проявляет. Не ожидала я от них такого чувства заединства. Похоже, не я одна жажду вытянутой блондосской рожи.
