Под невесёлые размышления готовлю корабль к выходу из прыжка. Трепаться неохота, хотя вроде больше нечем между делом заниматься. Бета и Дельта в похожем состоянии — каждый оценивает, во что превратился за время миссии, и размышляет, что с ним за это сделают. А тал послушно сидит в кают-компании, медленно привыкая к пониженному давлению в задраенном скафандре, и не отсвечивает. Подозреваю, что, как любой профессиональный военный, спит, пока дают. Насколько наше возвращение не похоже на отлёт...

По первому предупреждающему звонку бортового компьютера по очереди забираемся в свои скафандры. Ещё четыре скарэла, и раздаётся второй сигнал. Пора.

— Десять рэлов до выхода из гиперпрыжка. Всем занять места согласно рабочему расписанию, — спохватываюсь и перехожу на интергалакто. — Доложить обстановку на борту.

— Навигационные системы и системы связи и защиты в норме. Системы жизнеобеспечения в норме, — отчитывается Бета.

— Двигатели в норме и готовы к переводу в стандартный рабочий режим, — сообщает Дельта.

— Кают-компания в норме, — кому-то явно не хватает монтировкой по зубам.

— Главный бортовой и навигационный компьютеры в норме, — говорю я. — Нормальное функционирование корабля и отсутствие аварийных ситуаций на борту подтверждено. Активирую герметизацию отсеков перед выходом в обычное пространство, — поворот реле и негромкий шорох схлопывающейся диафрагмы люка. — Пять. Четыре. Три. Два. Один. Выход.

Ремни слегка врезаются в плечи от инерционного рывка. На экранах вместо серой мути включается глухая беззвёздная чернота. Впереди по курсу — тусклый красно-коричневый огонёк одинокой звезды.

— Материализация завершена. Экипажу доложиться.

— Переход на обычные ходовые двигатели проведён успешно.

— Системы жизнеобеспечения в норме. Щиты функционируют в нормальном режиме. Опасные объекты на близкой дистанции отсутствуют.

— Отклонения от запланированной точки выхода нет, — ай да Альфа, ай да молодец, какой хороший нам курс проложил. — Подтверждаю нормальный выход из гиперпространства и безопасное положение корабля. Снять герметизацию отсеков. Приступить к торможению согласно навигационному плану.

Корабль пронзает едва заметная, на пределе ощущения, вибрация — заработали тормозные двигатели и инерционные погасители. Продолжаю выдавать капитанские распоряжения:

— Экипаж может снять скафандры. Найро, оставайся в своём. Через восемь интергалактических часов у нас приземление на планете без атмосферы. Можешь спать дальше.

Иначе ему три часа поднимать давление и потом три часа снова опускать. Ноль смысла на два часа выбираться, особенно учитывая, что скафандр совершенно автономный и с полноценной системой жизнеобеспечения, в нём год можно жить и даже про гальюн не страдать.

— Лучше покажите, где мы, — отзывается тал. — Ни разу не бывал так далеко от цивилизации.

Тоже мне, любитель эффектных картинок… Так и быть, отдаю бортовому компьютеру приказ убрать с потолка кают-компании проекцию скарианского рассвета, которая там прописалась с лёгкой ложноручки врача, и заменить её на изображение реального космоса за бортом.

В динамике ВПС повисает тишина, потом короткое и ёмкое ругательство на талианском, а эхом — смачное хмыканье Дельты.

— Теперь осознал? — спрашиваю, стараясь придать голосу медовые нотки.

— Подожди, — доносится в ответ, — это вон то туманное пятнышко, это… Галактика?!

— Ошибка. Сверхскопление Девы, — отвечаю, и только потом понимаю, какое слово слетело с языка. Поднимаю взгляд на Бету. Он в ответ выразительно стучит по своему пульту. Не поняла?..

«Мы практически дома. Гипнопедическая программа деактивируется», — разъясняет он мысленно, продолжая постукивать по пульту — теперь вижу, что у него под рукой окошко радара. Да, это верно. Я ещё во время сеансов связи замечала, что гипнопедия ослабевала — значит, патвеб у меня подсознательно ассоциировался с домом.

И эта мысль наводит меня на другую. Конечно, внешние спутники засекли и опознали «Протон», и начальство уже в курсе нашего возвращения, но всё равно лучше бы лично сообщить на базу, что мы в порядке. Без сигарет кисло, конечно — последний сеанс мигрени обеспечен, но через служебный этикет перепрыгивать не хочется. Хотя «Протон» бы извинили за молчание, ведь это не обязательная к исполнению норма. Да ещё патвеб всегда связан с тем пространственным континуумом, в котором находится Империя, и до сих пор недоступен, а чего мне стоит каждый сеанс дальней связи, начальство знает.

— Мы в радиусе действия внешних сторожевых спутников. Вызываю базу «Центр», по пустякам не беспокоить, — сообщаю вслух по ВПС и откидываюсь на спинку стула, засовывая в рот таблетку никотиновой кислоты и две таблетки глюкозы. Бета с Дельтой понимающе молчат, но удивительно, что даже Найро не лезет. Наверное, онемел от увиденного и до сих пор пытается уложить в мозгу открывшиеся размеры Вселенной. Безусловно, наиболее наглядного пособия о её масштабах, чем середина войда, не найти.

Проглотить лекарство. Глубоко выдохнуть, расслабляя тело. Сконцентрироваться.

«Говорит борт «Протон». Вызываю Центр», — отправляю сигнал вгромкую, без конкретного адресата.

«Протон», Центр вас слышит», — сразу же отзывается в мозгу голос самого оперативного дежурного. Где-то на дне его мыслей я чую оттенок напыженной гордости — мол, я первый их сигнал подхватил, утритесь, слизеры! Ого, похоже, наше возвращение действительно не оставило Империю равнодушной. Приятно.

«Корабль благополучно вышел из гиперпрыжка. Происшествий и неполадок на борту нет. Посадка запланирована через сто двенадцать скарэлов. Прошу навигационный луч через девяносто восемь скарэлов».

«Протон», правительство запрашивает капитана. Даю вам приватный канал».

Сглатываю и выпрямляюсь в кресле, насколько это возможно. Уже догадываюсь, что это сам, лично.

«Прототип Зеро», — голос, как всегда, тяжёлый, как золото, гулкий, как бронзовый гонг, и совершенно бесстрастный. Только слыша его, начинаешь понимать, как плохо за пределами родного общества.

«На борту без происшествий, — заново отчитываюсь Императору. — Выход из гиперпрыжка осуществлён успешно».

«Пленный?»

«В кают-компании, смотрит на войд».

Такое ощущение, что я слышу скрежет тормозов. Ой…

«Ты хочешь сказать, он не под замком?!» — меня сейчас в порошок смелет вспышкой гнева. Кажется, никому и в мозг не приходило, что я в очередной раз нашла альтернативное решение проблемы.

«Нет необходимости брать его под стражу до прибытия. Он практически полностью нам доверяет и не ждёт предательства».

«Объяснись», — таким голосом можно к стенке пригвоздить.

«По логике тала, если бы мы хотели его устранить, то устранили бы ранее. У него неполная картина происходящего, поэтому он даже не предполагает, зачем на самом деле его везут к «кочевникам».

«Это рискованно», — с этими словами на меня выливается бак неудовольствия.

«Имплантированное вооружение для экстренного самоубийства из тала было извлечено ещё на Зосме-9, — да уж, Бета постарался всё провернуть как можно тише, Найро так и не заметил, что его зуб уже не тот. — Риск снижен до минимума».

«Но это нерационально».

«Он оскорбил далеков. Его необходимо наказать», — отзываюсь, испытывая желание то ли огрызнуться позабористей, то ли поковырять ботинком палубу. А что, никто не смеет называть нас «бронепомойками». От одной мысли о том, что это нелицеприятное выражение относилось в том числе и к нашему повелителю, начинается рефлекторное покалывание в ладонях. Догадываюсь, что столь резкий поворот в собственных эмоциях — это результат близости родного дома и приватный канал с Императором, но я сейчас действительно чувствую к белобрысому скорее ненависть, чем симпатию.

Правитель какое-то время молчит, словно вслушиваясь в меня. Потом спрашивает, и я чувствую в голосе оттенок холодной усмешки:

«И как же ты его хочешь наказать?»

«Я обещала показать ему настоящего далека», — отвечаю, испытывая желание так же улыбнуться.