Я поёжился: ледяной пронизывающий ветер так и норовил залезть под воротник куртки, под шарф, трепал волосы. Подойдя к двери кафе «Наргиз», помог спуститься по ступеням молодой женщине с ребёнком. И чего им дома не сидится? С кружкой горячего чая, укрывшись плюшевым клетчатым пледом, уставившись в телевизор или читая книгу. Кивнув бармену, которого хорошо знал, сел за свободный столик.

— Здравствуйте, Олег. Вам как всегда?

Я посмотрел на хорошенькую розововолосую официанту, соображая где и при каких обстоятельствах мы могли познакомиться. Или я был в прошлый раз в кафе подшофе и умудрился каким-то образом с ней познакомился? Вполне возможно, за мной не заржавеет.

— Да, как всегда. Но сначала чай. Чёрный, без добавок и без молока, — я посмотрел на бедж и добавил, — Снежана.

Она улыбнулась, отошла от столика, я снял камуфляжную куртку и шарф, бросил вещи на соседний стул. Марк, бармен, полировал тряпкой подковообразную стойку, изредка бросая взгляд в окно, на телевизор, закреплённый на поворотном кронштейне над стойкой. Я отвернулся к окну, рассматривая редких похожих и медленно двигающийся поток автомобилей, за рулём которых находились самоубийцы. Мимо окна кафе шла девушка. Высокая, в короткой серой шубе. Я усмехнулся: высокие сапоги на больших каблуках — не самая удачная обувь для гололёда. Девушка опёрлась правой рукой о стойку автобусной остановки, левой поправляя выбившийся из-под красной вязаной шапочки упрямый локон светлых волос. Красивая, возможно, не замужем. Хорошо наблюдать за людьми, сидя за столом уютного в тёплом кафе. Стоит выйти на улицу и ты сам становишься объектом пристального, но скрытого наблюдения. Хочешь ты этого или нет.

— Ваш чай, амиго.

— Спасибо. Скажите, Снежана, где мы с вами могли познакомиться? Или как меня зовут вам подсказал …

— Нет-нет, просто я… — девушка замялась, — просто я… не знаю, как вам это объяснить, Олег.

Я молчал, смотрел девушке в глаза. В глаза янтарного цвета. Прекрасные, с поволокой и немного грустные. Ещё бы: попробуй подходи целый день в туфлях на высоком каблуке, всем угоди, подай-принеси, отнеси и так далее.

— Смелее, Снежана, — произнёс я.

— Снежана, заказ готов, — услышал я голос Марка.

— Потом какие-нибудь. Может быть, — неопределенно и расплывчато ответила девушка. — Мне пора, извините.

Я кивнул: работа есть работа и никто кроме тебя её не сделает. Я не один в кафе, поэтому… Кстати, я всегда люблю рассматривать посетителей. Но сегодня занятыми были всего лишь два столика. За одним был я, за вторым сидели двое мужчин. Лицом ко мне — светловолосый и голубоглазый, лет сорока. Взгляд жёсткий и оценивающий. Усы-щёточка, возле правого виска небольшой шрам. Судя по выправке — или военный или бывший военный. Второй мужчина, темноволосый, сидел ко мне спиной. Единственное, на что я обратил внимание, это на его выправку: спина прямая, движения рук скупые и расчётливые. Странное чувство, очень: мне казалось, что этот день я уже когда-то пережил. В нём была и Снежана и эти двое мужчин. Дежавю? Возможно. Официантка принесла и поставила на столик моё «как всегда»: в вазочке — салат оливье, в запотевшем графине двести грамм водки. В плетённой вазочке лежали два кусочка чёрного хлеба, на тарелке нарезка овощей.

Он зашёл в кафе-бар как хозяин, перед которым открываются все без исключения двери. Невысокого роста, с дредлоками и вплетёнными в них разноцветными лентами. Неуловимым для глаз движением он сбросил с себя длинный кожаный плащ, поправил перевязь для меча, достал из ножен огромный нож. На левой руке воина я увидел широкий, миллиметров двести, браслет с вкраплением в него разноцветных камней. Парень, лет двадцати пяти, посмотрел на бармена, мазнул глазами по Снежане и двум типам, сидящим за соседним столом. Он остановился в метре от меня, вытянул руку ладонью вверх:

— Не хочешь неприятностей, Мастер, отдай то, что тебе не принадлежит.

— Даже не знаю о чём вы говорите, — ответил я, наливая в рюмку водку.

— Камень.

— Выйдите на улицу и подберите с земли любой понравившийся вам камень, — я выпил водку, занюхал чёрным хлебом, подцепил вилкой оливье.

— Мастер, я не хочу войны, но мне придётся сделать то, ради чего я был в этот мир направлен.

— Кем?

— Магистратом мира Тень.

Только сейчас я понял, что время замерло, мужчины приподнялись из-за стола, но замерли на месте. Застыл с выражением ужаса на лице неподвижный Марк, перестала играть музыка.

— Камень, Мастер, — настаивал мечник. — Будет лучше для всех, если камень займёт своё место. Вот на этом браслете.

Дальше произошло то, что я запомнил на всю жизнь: чёрный камень, который в виде кулона висел у меня шее, ослепительно ярко вспыхнул, меня обожгло холодным огнём. Парня с мечом отбросило от стола, он спиной ударился о барную стойку, которая моментально превратилась в груду бесполезных деревяшек. Стёкла в окнах разлетелись на мириады крошечных осколков, потолок изобразил из себя куполообразное сооружение, стены кафе «поплыли» и стали похожи на восковые свечи. Мечник, лёжа на спине, вытянул в мою сторону руку, прошептал какие-то слова и в яркой вспышке света исчез из «Наргиз».

— Так это был не сон и не бред, Олег? — Лана смотрела на меня широко открытыми глазами.

— Без понятия. Многие специалисты из мира Тень подобные видения называют Призывом. Всё, мне пора, Лана. Спасибо, что вызвала моего знакомого врача.

— Мазкина? — улыбнулась девушка. — Ты постоянно твердил: возьми в кармане визитку, возьми визитку, позвони Мазкину. Хороший он человек. Когда ты отправляешься, Олег, и откуда?

— Как я понимаю, стационарные порталы для меня теперь закрыты, возле выхода из них меня будут ждать люди Магды. Существует руна переноса, называется «Райно». Рядом с домом есть заброшенная котельная, попробую руну там активировать, подальше от людей. Вот куда меня она перебросит — вопрос. Возможно, на край королевства Эспер, возможно прямо в город Нуар. Лучше первое, конечно, но у меня почти нет практики, поэтому… поэтому, короче говоря, как получится, так и получится.

***

Мир-изнанка встретил меня не очень дружелюбно. Во-первых, день подошёл к своему логическому завершению и небо, обычно тёмно-серого цвета, прямо на глазах становилось чернильным. Во-вторых, с неба сыпала крупа, температура была намного ниже нуля. Третье «гостеприимство» мира Серого солнца меня поставило в тупик: я находился у подножия высоких гор с заснеженными вершинами. Самые высокие белоснежные пики терялись в чернильнице неба, превращая его в подобие дуршлага. Лишь одно успокаивало: руна переноса «Райно» выбросила меня именно в этом месте, значит, эту «дорожку» кто-то «протоптал» до меня. Только как в такую непогоду найти поселение людей, на худой конец — нелюдей, остаётся загадкой. Ветер усиливался с каждой минутой, мороз трепал за уши.

Я набросил на голову капюшон «горки», застегнул пуговицы воротника, повернулся лицом к отбрасывающей языки пламени руне переноса. Сказывалось отсутствие практики, и я, просто — напросто, не знал, как деактивировать «Райно». Вот же незадача, черт побери! Я сбросил с себя армейский рюкзак «Раптор 100», проваливаясь по колено в снег, подошёл с двухметровому огненному кругу, протянул к нему руку. Закрыв глаза, представил, что тяну в себя энергию портала. Как это смотрелось со стороны — не знаю, но сознание ко мне вернулось тогда, когда я находился от рюкзака на расстоянии десятка метров. Руна, слава Богу, исчезла, в морозом воздухе пахло озоном и магией. Посмотрев на ладонь правой руки, я присвистнул: на ней светилась «Райно», очень похожая на русскую «Р», только в зеркальном отображении. Я попытался стряхнуть руну на снег. Она нехотя, словно раздумывая, стекла на снег ярко-красный кляксой. Снег от негодования зашипел, вверх поднялись клубы пара, моментально превращаясь в полупрозрачное заиндевевшее облако.

Идти сейчас куда-то, равносильно самоубийству. Взгромоздившись на огромный белоснежный валун, выглядывающий из снега, я осмотрели: в ста метрах от меня виделся скелет дерева. Хорошее место, чтобы окопаться и, зарывшись в снег, переночевать под рыхлым белым покрывалом, пережить ночь, чтобы потом… Утро вечера мудренее, короче говоря. Берлогу я закончил обустраивать, когда вокруг царила ночь. Поворочавшись на термоплёнке, устроился поудобнее и только сейчас понял, что правое плечо меня не беспокоит. От слов «вообще» и «никак». Как будто не было никакого ранения и пяти дней, проведённых в коме. Ну, хоть в райском саду побывал, и то дело! Общение с высшими силами, говорят, кроме пользы ничего другого не приносит. Представив реакцию двух бомжей, коротавших ночь с заброшенной котельной, на появление в машинном зале круга огня и на человека, исчезнувшего у них на глазах, я засмеялся. Вот так и рождаются городские легенды, а люди на всю оставшуюся жизнь становятся трезвенниками.