– Возможно. Вы не боитесь серебра?

– А чего его бояться? Практичный металл. Не ржавеет, борется с инфекциями, если верить биологам. Так что вы решили?

– Мне хотелось бы подумать. Так сразу сложно решить, знаете ли. Такой выбор.

– Ну-ну, – король оценивающе посмотрел на Ивана. – Дело ваше, конечно, но я не рекомендую вам слишком уж затягивать с решением.

– Угрожаете?

– Ну что вы! Жизнь неприкосновенна, и она исключительно в ваших руках, – туманно пояснил король с каким-то неясным намеком.

Принесли кофе – большой сверкающий кофейник на подносе и две чашки. Гора пирожных перекочевала поближе к Ивану. Король сам разлил кофе по чашкам, придерживая пальцем крышечку кофейника, и обед сразу стал каким-то совсем домашним.

Беседа зашла в тупик. Иван с королем пили маленькими глоточками натуральный кофе с эклерами, и каждый думал о своем.

– Я знаю, о чем вы сейчас думаете, – заметил король, ставя пустую чашку на стол и наливая себе еще немного кофе.

– Не сомневаюсь в этом.

– Вы ошибаетесь, молодой человек. Я не читаю мысли. По крайней мере, сейчас. У вас все написано на лице.

– И что же там написано?

– Вам хотелось бы, чтобы все это оказалось сном, и вы проснулись дома в своей постели.

– Возможно, – у Ивана действительно промелькнула подобная мысль. Неужели его лицо так похоже на раскрытую книгу души, или этот дьявол все же мысли читает?

– Могу устроить.

– Вы серьезно?

– Шутник из меня, знаете ли, не очень. Но я готов отправить вас обратно хоть сию минуту.

– С чего бы это?

– Только не воображайте, будто я боюсь вас. Вы не герой, и святости в вас на ломаный грош.

– Тогда почему?

– Хочу, чтобы вы уяснили простую вещь: я никому ничего специально не навязываю. Хотите разнообразить жизнь – пожалуйста! Отправить домой баиньки – ваше дело. Я не враг роду человеческому. В конце концов, вы там, у себя давно пользуетесь моими благами, и никого это не возмущает.

– Чем именно, если не секрет?

– Да всем! Весь ваш прогресс и все ваши страсти – дело моих рук. Деньги, машины, телевидение, смартфоны, демократия, депутаты, банкиры – не от бога же все это, согласитесь. Пользы от них ни на грош – одни проблемы. А человек, при всем при этом, остается придатком, подобным, простите, дворовой псине, ежедневно борющейся за кусок хлеба, чтобы не околеть с голоду и не быть выкинутой из собственной конуры.

– Какая-то мрачная картина у вас выходит.

– А разве не так? Весь прогресс заключается в том, что кто-то находит очередной повод обобрать ближнего своего, набить себе карманы, не чураясь самых отвратительных и грязных методов.

– И вы явно гордитесь тем, что потворствуете этому?

– Потворствуете этому вы. А я – за свободу воли. Я никого ни к чему не принуждаю, но и не ограничиваю. Я даю только то, что у меня просят. Но я вижу в вас сомнения.

– Есть немножко, – не без колебаний ответил Иван. – Вы хотите доказать мне, будто пытаетесь осчастливить человечество?

– Счастье человеческое – это не по моей части. Хотя, потакая людским желаниям, я делаю их счастливыми. Другое дело, что из этого получается в конце концов.

– Фальшивое какое-то счастье, вы не находите? Можно еще кофе? – Иван протянул чашку, и король наполнил ее. – Отличный вкус!

– Вот видите, а вы говорите – фальшивое! Да и отравить вас не дал сегодня. Домой согласился отправить. А вы меня во врага номер один записали.

– Благодарю, достаточно, – Иван поднял свою чашку, вальяжно развалился на стуле, закинув ногу на ногу, и отхлебнул чуть остывший кофе. – Вы же прекрасно знаете, что я не соглашусь отправиться домой, и только поэтому предложили мне обратный билет.

– Каюсь, есть такой грех, – засмеялся король. – А вы не глупый человек, Иван Игоревич. С вами приятно иметь дело. Значит, вы решительно настроены бороться со мной?

– С чего это вы взяли? – Иван внутренне напрягся, стараясь ничем не выказать своего волнения.

– Полно вам. Боритесь на здоровье! Только пустое все это.

– В каком смысле, пустое?

– В прямом. С чем вы собираетесь бороться конкретно? Со мной? Так я здесь не больше, чем управляющий. Слежу за всем, что происходит, держу события в колее, перевожу стрелки, так сказать. С этим миром? Так он не мое порождение, а людей, которые его населяют, их скрытые желания, верования и устремления. И духовности сюда нет пути, поскольку в душах этих людей нет для нее места.

– Вы хотите сказать, что борьба бессмысленна?

– Я сказал все, что хотел. А решать вам, молодой человек… Знаете, а мне в голову пришла замечательная мысль! Давайте я сделаю вас борцом со злом!

– Нет уж, увольте, – Иван откровенно поежился. – Лучше я пока останусь самим собой, присмотрюсь, подумаю.

– Хорошо же вас Кот натаскал, – улыбнулся король. – Ну да ладно. Думайте, решайте, сколько вашей душе угодно, – он поднялся из-за стола, давая понять, что обед закончен.

Ивану не оставалось ничего другого, как последовать его примеру.

– Знаете, могу предложить вам понаблюдать за некоторыми персонажами. Чтобы у вас была пища для размышлений.

– По-моему, это несколько неэтично, Ваше Величество.

– А этично, предположим, наблюдать за проходящими под вашим окном людьми? Условности, мой друг, везде условности. Пройдемте в мой кабинет, – король сцепил руки за спиной и вышел из обеденной залы. – И называйте уж меня моим настоящим именем. Я не величество и, тем более, не ваше.

Лакеи тут же принялись убирать посуду со стола.

– Лучше я буду называть вас Владыкой, а то у вас слишком много имен, а так хоть какая-то определенность.

– Дело ваше, – безразлично пожал плечами Владыка.

Они прошли полутемным коридором, спустились куда-то по крутой лестнице и остановились у небольшой деревянной двери. Король толкнул рукой дверь, и в глаза хлынул яркий дневной свет.

Иван невольно зажмурился, затем чуть приоткрыл глаза. За дверью раскинулся тот самый яблоневый сад с беседкой и фонтаном, на который выходило окно его комнаты.

Владыка уже скрылся за ближайшими деревьями, и замешкавшемуся Ивану пришлось нагонять его. Дорожка, выложенная красным кирпичом, затейливо вилась меж деревьев. В ее изгибах Иван не видел никакого смысла, разве что прогуляться, подышать свежим воздухом. А так спокойно можно было пройти напрямик. Но видимо, хозяин замка был иного мнения на сей счет.

– Куда мы идем? – спросил Иван, следуя за Владыкой и оглядывая кажущийся бесконечным сад.

– В мой рабочий кабинет. Вы будете первым его посетителем.

– С чего такая милость?

– Вы мне симпатичны, Иван Игоревич.

– Кх-м, веский довод, – пробормотал тот.

За деревьями показался фонтан. Его чаша была выполнена в виде огромной створки раковины гребешка. В центре нее возвышалась скульптура Венеры, воссозданной в камне со знаменитой картины Боттичелли – хрупкая девушка стыдливо прикрывалась волосами. Вокруг нее вздымались десятки водяных струй, вырывающихся из ртов диковинных рыб. Струи дробились и сверкали в лучах солнца, окатывая полированное тело Венеры мириадами брызг.

У фонтана под яблоней в шезлонге возлежала крутобедрая загорелая дама лет тридцати с небольшой грудью. Из одежды на ней был лишь фиговый листок. Дама, вперив задумчивый взгляд в небо, смачно хрумкала яблоком. Над ее головой с толстой ветки свисал огромный питон, слегка покачиваясь и наблюдая стеклянными пуговками глаз за дамой.

– Кто это? – тихо спросил Иван.

– Разве не узнаете? Ева, а вон там – Адам, – Владыка указал пальцем на фонтан, и Иван наконец заметил барахтающегося в воде мужчину. Его персональный фиговый листок лежал на бортике фонтана.

– Настоящие?! – восхищенно воскликнул Иван.

– Нет, конечно. Эти двое выбрали их роли.

– Понимаю.

– На редкость вредная женщина.

Они остановились за деревьями, наблюдая за Евой.

Дама тем временем дохрумкала яблоко, изящным движением руки отбросила огрызок и сладко потянулась.