Эстас играл на струнах ее души. Зная каждую. Он гладил ее своей удивительной музыкой, утешал, подбадривал и обещал, что все пройдет. Говорил ей, что жизнь удивительна и прекрасна. Что ни один день не повторится. Что мы все — всего лишь усталые одинокие путники на дороге Жизни. И у каждого из нас свой Путь. Гитарист слился со своим инструментом. Он был не здесь, а в каком-то своем мире, в своем космосе. На его выразительном лице одна эмоция сменяла другую, так же как и мелодия. Он словно разговаривал со своим инструментом и внимательно слушал его ответ. Хмурился и улыбался. Люди на площади слушали его, затаив дыхание. Хотелось, чтобы эта удивительная музыка продолжалась бесконечно.

Ролик закончился. Саша смотрел на Юльку. В ней что-то изменилось. Она была потерянная и одновременно словно прозрела. Что-то поняла для себя, открыла новую дверь. Подвела итоги. Выплакала остатки боли. Говорить не хотелось. Он подошел к ней и просто обнял.

— Дыши.

— Да.

Она пыталась собраться. Но даже сама еще до конца не поняла, что с ней происходит. Было ощущение катарсиса. Очищения души. Переворота в сознании. Переосмысления всего, что с ней произошло за всю ее непростую жизнь.

— Все хорошо? Ты как?

— Саш, я не смогу сейчас объяснить, что я чувствую. Но одно я могу сказать тебе точно — я невероятно благодарна и признательна тебе за Эстаса. Это настолько мне близко и понятно, что не выразить простыми банальными словами. Это мое. Это вся моя жизнь. Это я. Спасибо тебе!

— Да ну что ты, мелкий! Я почему то знал, что тебе понравится. Тебе ведь это близко: Индия, йога, медитации. Но не думал, что ты так к этому отнесешься.

— Все хорошо. Просто нереально. Я хочу на его концерт.

— Непременно сходим.

Они просидели до утра, пили вино и говорили.

Ночь любви плавно перенеслась на утро.

Юлька по обыкновению проснулась раньше. Перебирала в голове события вчерашней ночи и свои утренние «подвиги». Ей было немного стыдно перед Алисой за вчерашнее, хотя, та и не такое видела. То ли вино, то ли «Песня золотого дракона» так ее раскрепостила, что она была безудержна и очень открыта в сексе. Но ей было с ним нереально хорошо. Это был ее мужчина, во всех смыслах. Особенно в постели. Она с нежностью посмотрела на спящего Сашу. «Милый мальчик. Потрясающий мужчина», — подумала она. Алиса молчала.

Глава 14. «Я так любил твои губы на старой Выборгжской башне…»

Саша проснулся в полдень. Они позавтракали и стали собираться на прогулку по городу. В планах было посещение старинного Выборгского замка и парка Монрепо. День был прохладным, но погожим. Светило солнце. Юлька улыбалась. На душе было светло и радостно. Саша держал ее за руку, а она легко шла рядом, едва касаясь подошвой кроссовок земли.

Выборг им понравился. Саша сказал, что он отчасти похож на Голландию. Этакий маленький европейский городок. Хотя, что тут удивительного, его же шведы да финны строили. Они шли по узеньким улочкам, смотрели друг на друга и по сторонам, останавливались, чтобы рассмотреть получше домики, сфотографировать понравившиеся, полюбоваться перспективой улиц, церквушкой на площади, полуразрушенной башенкой у порта.

Болтая и смеясь, они дошли до Площади Старой Ратуши — главной площади Выборга, в самом центре которой установлен памятник основателю Выборгского замка Торгильсу Кнутссону. Юлька подошла поближе к памятнику, обошла его, рассмотрела, потом присела прямо на каменное основание. Саша в этот момент сделал несколько снимков. Один, на нем Юлька смотрела в сторону, ей очень понравился. Саша вообще был прекрасный фотограф. У него непередаваемое видение перспективы, точность и выверенность всех линий, хорошая панорама. Он делал очень художественные и качественные фотографии.

Основатель замка со своего пьедестала взирал на свое детище — напротив, на Замковом острове стояла каменная крепость с возвышающейся белой башней в центре. Квадратная в плане и восьмигранная сверху башня Святого Олава — самый высокий донжон и символ Выборга. Замок занимал почти всю площадь гранитного острова. Попасть на остров можно было только по мосту. Они пошли к крепости.

Замок впечатлял. От него так и веяло Средневековьем. Как гласил информационный стенд, он был основан в 1293 году. Окруженный со всех сторон водой и высокими крепостными стенами, замок выглядел неприступным. Настоящая крепость, со следами множества битв и пожара.

Юлька с Сашей обошли замок, поднялись во внутренний двор и по многочисленным ступеням, забрались в башню Святого Олава, с которой открывался захватывающий вид на окрестности. Она повернулась к нему лицом, внимательно посмотрела ему в глаза и сказала:

— Знаешь, всегда мечтала поцеловаться на Выборгской башне. Как в песне: «…ты так любил мои губы на старой Выборжской башне…»

— Что за песня?

— Это «Питерское» группы «Cardio Orchestra», там вокалистка девушка, Ольга, у нее удивительный голос, манера исполнения и очень сильная энергетика. И что самое важное, тексты с глубоким смыслом, словно средневековые напевы, гимны. И музыка потрясающая, знаешь такой симбиоз рока и средневековых мотивов благодаря виолончели и скрипке. Я была на их выступлении в прошлом году. Меня зацепило до мурашек, до слез. Безумно понравилось, прямо моё.

— Не слышал ни разу.

— Я дам послушать. И непременно сходим на их выступление. Но… Мы отвлеклись. Ну же, мой рыцарь, целуй меня на башне! — театрально сказала Юлька и, подставив лицо для поцелуя, закрыла глаза.

— Сумасшедшая!

Саша резко притянул ее, крепко прижал к себе и впился губами в ее губы.

Юлька чувствовала себя сказочной принцессой и внутренне ликовала.

Лицо Саши было светлым, он улыбался. Ему все нравилось. Было легко и просто. На время удалось забыть свои переживания и горечь расставания. Хотя, тени прошлого все еще преследовали его, часто омрачая его лицо.

Алиса видела эти темные отсветы. Она не могла читать мысли Саши, у нее не было к ним доступа, и это ее напрягало.

Они спустились с башни и пошли к парку Монрепо. По дороге Саша рассказывал про Амстердам, как ему там понравилось, что было интересного.

— Ты ездил с друзьями?

— Нет, с бывшей, — по его лицу снова мелькнула темная тень. Он нахмурился.

Алиса быстренько оттеснила Юлькино сознание вглубь и решила вывести его на чистую воду:

— Саша, скажи мне, ты скучаешь по ней сейчас?

Он растерялся, не ожидая такого вопроса.

— Ну, я не знаю… Наверное, да… Все-таки 8 лет…

— Тебе со мной плохо?

— Нет, мелкий, мне хорошо с тобой, я рад, что ты есть.

— Так в чем дело, почему ты постоянно ходишь по кругу?

— Я не могу так сразу все забыть!

— Я понимаю, но для того, чтобы забыть, надо для начала просто перестать об этом думать.

— Для меня это вся моя жизнь, я не думал, что возможно как-то по-другому.

— В жизни возможно все. И всякое случается, правда, с годами все реже. Надо ценить то, что есть сейчас. Здесь. В этот миг. Вот это и есть жизнь. А остальное либо прошло, либо еще не наступило, да и не факт, что наступит.

— Все очень сложно и неоднозначно. Нельзя за две недели забыть то, что было 8 лет.

— Знаю. У меня было 16 лет совместной жизни. Потом все кончилось. И все живы, как видишь. А иногда, местами, даже счастливы. Мой тебе совет: не загоняйся.

Он промолчал.

Алиса поняла, что перегнула палку. Решила уйти в тень. «Юль, я там лишканула, кажется, Саша, походу, обиделся. Поговори с ним по-хорошему, как ты умеешь, а?» — мысленно попросила она Юльку. Та все прекрасно слышала, отчасти она была согласна с Алисой, что надо перестать думать о случившемся. Если нельзя изменить ситуацию, то надо менять свое отношение к ней, старое правило психологии. Но, в то же время, она помнила, как ее ломало после развода. Она больше года вообще никого к себе в душу не пускала. Жила с чувством вины, тоски и обиды. Только спустя полтора года, после знакомства с Эдом, ей удалось перезагрузиться и пересмотреть свое отношение к этой ситуации. Только тогда она выдохнула и успокоилась. Перестала думать о разводе, перестала вариться в котле обид, избавилась от чувства вины, начала смеяться и постепенно открылась для новых отношений. А потом она потеряла Эда…