— Они просто совпадают, наверное. Если это не шутки Вселенной конечно.

— Какие еще шутки? Все очень серьезно.

— Ну, типа Вселенная все может. Почему бы ей двум людям одинаковые мысли в голову не засунуть.

— Вселенная нам уже помогла тем, что мы встретились. Теперь все в наших руках.

— Хвала Вселенной! Я тут подумал, нам бы несколько карт найти. Мировую, РФ, Спб и Ленобласти и там отмечать посещенные нами места. Либо интерактивный сервис отыскать. Я думаю, такой создан уже.

— Думаю, да.

— Я поищу. Столько планов и дел впереди… Все объездить везде, море книг перечитать, кучу фильмов пересмотреть…

— Есть чем заняться. Главное, что есть желание.

— Мне просто хорошо с тобой. Ты умная, красивая, смешная иногда. Ребус конечно. Но мне очень хорошо с тобой.

— Взаимно, Саша!

— Ладно, не буду отвлекать твое внимание от подруги. Спокойной ночи, милаш!

— Спокойной ночи, мой хороший! Добрых снов.

Разговор с Надюшкой затянулся до утра. Им всегда было о чем поговорить. Друг для друга они были как сестры. Они чувствовали и понимали друг друга. Без конца шутили и прикалывались друг над другом.

Весь следующий день Юлька посвятила Лене, своей замечательной подруге из прошлой жизни, с которой они буквально сроднились. У Лены на днях был день рождения, и она очень хотела отпраздновать его с Юлькой. Ради чего, собственно, и инициировала эту учебу в Москве. Они запланировали эту встречу еще в марте. Лена прилетела в Москву в воскресенье утром. Юлька приехала к ней в апартаменты. Наобнимавшись, наспех за чаем рассказав как дела, они пошли гулять по Москве. Решили ехать в Сокольники. Пока гуляли по парку, окончательно испортилась погода. Сначала пошел дождь, затем к нему прибавился снег, а потом и вовсе повалил, да так, что почти покрыл всю землю. И это 14 то апреля! Прямо апокалипсис какой-то! Юля с Леной решили посидеть в ресторанчике, благо в парке их было несколько. По пути увидели подходящий, деревянный с большими панорамными окнами. Заказали глинтвейн, облепиховый чай и десерт. Есть не хотелось. Хотелось говорить. Юлька рассказала Лене про Сашу. Что он удивительный. Что он похож по ощущениям на Эда. Ну, не совсем конечно, не на сто процентов, но все же. Наконец-то, ее гештальт относительно мудаков закрыт. Ей теперь совсем другие мужчины встречаются. Выше уровнем. Умнее. Порядочнее. Внимательнее. Эд, конечно, эту планку задрал до неба, и сравнивать с ним кого бы то ни было бессмысленно, но у Юльки теперь есть ориентир и условные сигналы и знаки, отличающие мужчин этого типа от прочей серой и безликой массы.

Лена была несказанно рада за подругу. Она видела свет в ее глазах, слышала ее веселый жизнерадостный голос. «Слава богу, она выкарабкалась», — подумала Лена. Ведь совсем недавно она места себе не находила от переживаний за нее. Нет хуже наказания — знать, что твоему близкому человеку плохо, а ты ничего не можешь сделать, кроме как написать и позвонить. Потому что расстояние в две тысячи километров не передает всего твоего тепла и любви, чтобы обнять и защитить свою дорогую подругу. Она пыталась ее расшевелить, присылала ей смешные забавные картинки и посты, вовлекала в различные проекты, хвалила за любой творческий порыв, радовалась, когда у нее было хорошее настроение, и огорчалась, когда Юлька грустила и тосковала. Сейчас это была почти прежняя Юлька. Та, которую она всегда знала. Веселая, энергичная и с озорным блеском в глазах. Когда она говорила о Саше, лицо ее светилось.

Они провели вместе весь день, переговорили обо всем на свете, нагулялись, вернулись в апартаменты. После работы приехала Надюшка, и они с Леной поехали провожать Юльку на вокзал. Она уезжала в ночь, чтобы в понедельник утром успеть на работу.

Саша с Юлькой постоянно переписывались, пока она была в Москве и по приезду тоже. Это вошло в норму. Каждое утро начинать с приветствий и заканчивать день пожеланиями друг другу спокойной ночи. А между этими двумя пожеланиями еще целый поток сообщений всех оттенков. Им всегда было о чем поговорить. Они переписывались весь день напролет, обсуждали все волнующие их темы. «С чего это Алиса взяла, что он интроверт? — думала Юлька, — по-моему, он очень даже общительный и контактный». Потом Саша сам признался, что он не со всеми такой. Что он вообще очень закрытый и себе на уме, и открывается только самым близким людям. «Значит, я в их числе», — подумала она, и ей стало тепло на душе.

Он рассказывал ей о своих прошлых отношениях, о своих пристрастиях, о том, что у него довольно специфичные запросы и потребности в сексе. Что его бывшая называла его извращенцем. «О, боги, как это знакомо, — рассмеялась про себя Юлька, вспомнив Эда и его проделки. — Видимо, подобное притягивает подобное», — думала она. Её это ничуть не пугало, а наоборот, вызывало острый интерес.

Понедельник прошел на автопилоте, рулила Алиса, Юлька отсыпалась. Вечером она приготовила ужин и залипла в мессенджере:

— Саша-Саша!

— Юля-Юля!

— Как дела? Спишь, как сурок?

— Нет, не сплю. Читал Курпатова. Сейчас из душа вылез. В покер пойду поиграю с дворовыми пацанами.

— Ммм… Из душа….

— Из него…

— У меня сейчас фантазия сразу дорисовала всякое такое… Этакое…

— Какое такое?

— Тебя обнаженного. Такого красивого. Прям слюнки потекли.

— Ой, брось. Ты меня смущаешь…

— Мммм… Мне нравится тебя смущать. У тебя бывает такой беспомощный вид. Это так забавно.

— Это да. Ты не пренебрегаешь этим.

— Нет, конечно. Ты хорошенький. Очень.

— И тем, что я не знаю, как тебя решить.

— Даааа. Это вообще забавно. Но ты пытаешься. Это делает тебе честь.

— Пытаюсь. Мне интересно.

— Ну, удачи тебе, на этом нелегком пути.

— Малолетний тролль. Получишь по заднице, когда встретимся.

— Мммм… Жду не дождусь. Я соскучилась…

— Я тоже, золотко. Моя маленькая принцесска.

— Я такая.

— Обнимашки?

— Ну конечно!!! Когда я отказывалась с тобой обниматься? Это ты все чего-то шарахаешься. Чего-то стесняешься.

— Я такой.

— Боишься меня?

— Ребус. Головоломка.

— Ребус это ты. Мужской род. Я тебя тоже сканирую.

— Оки, я не против… Но я проще. Мне так кажется. У меня все легко.

— Ключевое слово «кажется». Я до сих пор не поняла, что ты за космос.

— Да брось.

— Одно знаю точно, ты — офигенный, Саш. Я тебя обожаю.

— Тот самый момент, когда решительно не понимаешь, за что, но безумно приятно слышать это именно от тебя.

— Ты мне нравишься.

— И ты мне. Мне кажется, я начинаю влюбляться…

— У меня внутри тепло из-за тебя и радостно. Я улыбаюсь. Дышу. Мне снова хочется жить. Творить. Любить.

— Живи, я очень этого хочу. Чтобы ты жила полной жизнью. Радовалась, улыбалась. Мне так нравится, когда ты улыбаешься. Так хорошо становится. Ты этого достойна. Хороший, добрый, душевный человечек.

— Я поняла, что жизнь полной бывает тогда, когда есть с кем разделить радость, поговорить, помолчать, обняться и много чего еще. С тобой мне хочется улыбаться. Это само получается. Непроизвольно. Тебе хочется улыбаться. Ты такой милый. Мне ужасно хочется заботиться о тебе. Делать что-то хорошее для тебя. Радовать.

— А мне о тебе и тебя.

— Я, наверное, с ума сошла, раз говорю это тебе. Я же «сильная и независимая женщина». И почти никогда почти никому такого не говорила. Просто жизнь такая непредсказуемая. И никогда не знаешь, что впереди.

— Есть такое.

— Поэтому я решила, что с тобой я сразу буду говорить и делать что хочу.

— Давай.

— Буду собой. Искренней. Это будет мой эксперимент.

— Я ценю это. Я искренен. Очень хочу, чтобы что-то получилось.

— Я тоже. Очень.

— Ложись, малявка, поздно уже. Целую тебя, спокойной ночи!