— Касс, извини, я перезвоню, — отключившись, она внимательно посмотрела в глаза начальнице.

— Что-то случилось?

— Да, Лис, давай присядем.

Она села напротив на маленький кожаный диванчик, Алиса осталась сидеть за рабочим столом. Сапфо была заметно возбуждена, ее глаза блестели и излучали мощные энергетические потоки.

— Тут такое дело… В общем, тебя отправляют на задание, — выпалила Сапфо, встала, не в силах сдержать эмоции и пристально посмотрела в глаза Алисе.

— Ты шутишь? — насмешливо и с горечью спросила Алиса, пытаясь справиться с волнением и сохранить самообладание, но ее сразу выдала бледность. Во рту пересохло.

Сапфо, стоя напротив, молча наблюдала за реакцией своей подопечной.

«О, Вселенная, Боги, Вершители! Только бы это была правда!» — хаотично мелькали мысли в сознании Алисы.

— Вовсе нет, — уже более спокойно ответила Сапфо, — я только что с совещания, от Вершителя. Твоя кандидатура одобрена. Готовится Приказ на Воплощение и Реализацию. «Вот что хотела сообщить мне Касс», — пронеслось в сознании Алисы.

— Чем обязана столь странному выбору? Я же вроде как не у дел. «Ангел с подмоченной репутацией и темным прошлым», — горько усмехнулась Алиса.

— Кроме тебя больше некому поручить, слишком трудная миссия. Из нынешних никто не вывезет, слишком сахарные и хрупкие. А у тебя опыт. Специфический опыт, — Сапфо намеренно сделала акцент на последней фразе.

Дальше можно было не продолжать. Алиса все поняла.

— Тебя вызывает Генеральный. Лис! Я прошу тебя, не дерзи ему и не пытайся докопаться до истины. Что было, то прошло. Дело закрыто. Ему непросто далось это решение, часть Совета были категорически против твоей кандидатуры.

— Почему то я не удивлена, и даже знаю, кто именно, — усмехнулась Алиса, посмотрела в глаза Сапфо и встала.

Поправила ослепительно белый комбинезон, перехватила копну длинных светлых волос резинкой и направилась к выходу. Дойдя до двери, и уже взявшись за ручку, Алиса обернулась, еще раз внимательно посмотрела в глаза Сапфо, задумчиво глядящей ей в след, едва слышно прошептала: «Спасибо!..» и резко вышла из комнаты.

Последние полтора года, после всего, что случилось в том злополучном январе, Юлька существовала по инерции. Жила в состоянии близком к анабиозу. Ее мир с уходом Эда стал сер и беззвучен. Ей казалось, что выключили солнце. Все краски поблекли. Все вокруг было тусклым и безжизненным. Да и сама она превратилась в тень.

Жить не хотелось. Пропал вкус к жизни, интерес. Единственное, что ее держало в этом мире, это дочь и друзья. Даже не друзья, а близкие люди, ее духовная семья. Они все, как один, переживали за нее, зная, как тонко она организована и как пропускает все через себя все, что происходит в ее жизни, любые события, любые мелочи. А тут такая утрата!

Первые два месяца после случившегося она вообще себя не помнила. Ни как жила, ни что происходило. После мысли, что Бог ее оставил, она была словно закутана в вязкий кокон, в голове была вата, заглушающая любые мысли. Ничего не хотелось. В душе было пусто и холодно. Ей казалось, что она постепенно сходит с ума.

И снова, впрочем, как и всегда, ее спасла работа. Ее коллега и близкий друг Кэт одна была в курсе произошедшего. Только она знала, почему Юлька на больничном. Но, так как ее «больничный» затянулся, Кэт пришлось рассказать директору о настоящей причине выхода из строя их сотрудницы. Он все понял и предоставил ей необходимое время на восстановление равновесия. Но Юлька все не выходила. Тогда они с Кэт решили навестить ее, узнать, чем можно помочь, поддержать хоть как-то.

Юлька была удивлена и тронута их визитом. Словно пришли не коллеги, а очень близкие люди. Они ничего не спрашивали, притащили целый пакет разных полезных вкусностей для здоровья. За чаем рассказали, как дела в компании, последние новости, передали привет от остальной части коллектива.

Перед уходом директор осторожно и деликатно сказал:

- Юль, может тебе все-таки стоит выйти на работу? Думаю, это поможет тебе отвлечься. Все по тебе скучают, клиенты спрашивают, все тебя ждут. Мы все понимаем, просто знай, что можешь на нас рассчитывать. Мы всегда тебя поддержим, поможем, чем сможем, если будет трудно. Не стоит замыкаться в себе.

Слезы навернулись на глаза Юльки, к горлу подкатил ком. Ей стоило больших усилий сдержаться и не расплакаться при директоре.

— Можно я отвечу чуть позже, ладно? — судорожно сглатывая противный ком и прикусив до крови губу, сказала она.

После их ухода Юлька расплакалась, даже, правильнее сказать, разрыдалась, но ей словно стало теплее и легче. Она решила вернуться в строй.

Работа и правда помогала отвлечься. И, хотя по-прежнему, первой мыслью после пробуждения было: «ЭДА БОЛЬШЕ НЕТ» и привычная уже истерика, все же, Юлька через силу стала выполнять взятые на себя обязательства и входить в привычный ритм жизни.

Дни сменялись днями, перетекали в недели, месяцы. Внешне все устаканилось. Юлька очень изменилась. Это была уже не та бойкая ироничная хохотушка, которая колола и цепляла всех своим острым язычком, метеором носилась по офису, заряжала всех своей неудержимой энергией и переживала за любую фигню. Новая Юлька была тиха и молчалива, сосредоточена и вдумчива. Все ее мысли были направлены вглубь себя. Что бы ни случилось, она принимала это спокойно, понимая, что все это ничто по сравнению с ее утратой. «Главное, что все живы, остальное поправимо», — думала она.

Она смирилась с монотонностью дней. Выходные, правда, давались очень тяжело, потому что она оставалась один на один со своими мыслями. Старалась занять себя делами, читать, гулять по городу, чтобы хоть как-то заполнить это время и отвлечься. Плохо, но помогало. Она все еще была закрыта. Закрыта для эмоций, для чувств, для людей. В ее душе поселились холод и пустота. Так прошел год.

Эта зима тянулась долго и муторно, а весна все никак не хотела начинаться. Бесконечный северный ветер, казалось, дул со всех сторон. Юлька мерзла и куталась. Но теплая одежда не согревала. Холод был внутри.

Март подходил к концу. Снег растаял, но земля была промерзшей, а озера в парке плотно и безнадежно закованы в лед. Шли дни, но ничего не менялось в природе. Скупое питерское солнце не давало тепла. Холод снаружи, холод внутри. Состояние фрустрации. Бег по замкнутому кругу: работа-дом-работа. «Хвала Вселенной, что есть работа, и что у меня лучшие в мире коллеги, как бы я без них жила», — думала Юлька по дороге на работу и с работы.

В последнее время ее одолевало какое-то странное предчувствие, словно что-то должно было произойти, только вот непонятно плохое или хорошее. Ей было не по себе от этих ощущений. Интуиция ее никогда не подводила, другой вопрос, что раньше Юлька не всегда к ней прислушивалась. И тогда, с Эдом, тоже…

«Вот и март прошел, — подумала она перед сном, увидев дату на экране смартфона 31.03.19. — Вот так и вся жизнь мимо проходит, а ничего не происходит …»

Алиса вошла в приемную. Тут же ей на шею с объятиями и восторгами кинулась Кассиопея.

— Котик, миленький, как же я за тебя рада! Это так здорово, что выбрали тебя! Ты же так скучаешь по Миру Людей! Я так рада, так рада! — она стискивала Алису и буквально подпрыгивала от радости.

— Да, Касс, я сама еще не верю в это до конца, — аккуратно обнимала Алиса подругу, стараясь не помять невидимые крылья, — я, честно говоря, думала, что этого уже никогда не случится.

— Ну что ты! Я уже и Приказ состряпала по указанию Вершителя. Всех обязали тебе помогать, даже Иродскую дочь.

— А что за миссия, Касс? Что там в Приказе?

— Я не знаю, Лис. Миссия засекречена. Просто «Миссия №… по спасению души…», больше никакой информации. Но, судя по шуму вокруг нее, это не рядовая миссия. Иначе, зачем было собирать собрание Совета и вызывать из Небытия Ангела 4 ранга[1]? — красивые карие глаза Кассиопеи сверкали как драгоценные камни на ее восторженном личике.