Оны вышли в коридор втроем.

— Анна Сергеевна, в лаборатории у Германа Фридриховича устанавливают электронные замки и видеокамеры. Очень нужен нам ваш вундеркинд. Не ругайтесь, душечка Анна Сергеевна.

Громов, стоявший позади Елены Александровны, поднял на Аню смеющиеся глаза и вдруг очень натурально заныл с подвываниями:

— Блин, Елена Александровна. Я второй раз по вашей вине программирование пропускаю! Я же на годовой курсовик у Анны Сергеевны уже заявление подал. Я ж не сдам. Знаете, какая Анна Сергеевна злю… строгая?

Режинцева заметно растерялась:

— Филипп, но только ты так знаешь систему. Кто еще сможет?

— Громов, на сайте почитаете, — сказала Аня, делая Филу страшные глаза.

— Ага! Там примечаний нет! Кто мне это все объяснит?

— А он точно вундеркинд? — с сомнением спросила Аня у Режинцевой.

— Точно, — вздохнула та. — Громов наш в штате технического персонала, на полставки. Они с командой из лаборатории Степана Петровича эту систему и разрабатывали. А что делать? Финансирование у нас знаете какое. Крутимся, как можем. Своих привлекаем, опять же кадры растим.

— А может, Анна Сергеевна со мной дополнительно позанимается? После пар, — «осенило» Фила.

— Сможете, Аня? — с надеждой спросила Елена Александровна. — Предмет же очень сложный. Свои люди, сочтемся.

Аня нехотя кивнула. Громов за спиной заместительницы завкафедрой сделал рукой беззвучное «йес».

— Да, можно сегодня, после четвертой пары, в семнадцатой. Громов, слышали? Полчаса выделю. Без опозданий.

— Выделите часик, — попросила Режинцева. — У кафедры личная заинтересованность, чтобы Громов сдал ваш предмет. Не обидим, Анечка.

— Хорошо, — согласилась Анна.

— А на четвертой подойдите к Каде. Он просил напомнить.

— Да, конечно, у меня как раз окно. Я помню.

— Я сейчас! — крикнул Громов в спину уходящей по коридору Режинцевой. — Тему уточню!

— Паршивец, — покачала головой Аня.

— Растлительница малолетних, — наклонился к ее уху Фил. — Я чуть девственность с тобой не потерял. Чуть не отдался. Первый опыт, то, се, трепетно, волнительно. А ты: на сайте почитаешь!

— Да конечно! — фыркнула Аня, чувствуя, как заливается краской. — Через тебя небось полфакультета девчонок прошло.

— Что, я настолько привлекателен? — заинтересованно спросил Фил, прислоняясь плечом к стене. — Раз ты так думаешь.

— Ты мелкий… доставучий… паразит. Никаких курсовиков по моему предмету! Я не подпишу!

Она взялась за ручку двери и добавила:

— Попробуй хоть что-нибудь учудить сегодня на дополнительном.

Аня вернулась в аудиторию и продолжила лекцию. Она предупредила курс, что на следующей лекции произведет «разбор полетов» практикума по сайтостроению, объявит баллы и разберет недочеты на примере одной из работ.

Весь день, до самого визита к Каде, Аня думала о том, что может учудить Громов, ловила себя на том, что предвкушает что-то смешное и милое, и на саму себя злилась.

Герман Фридрихович сразу перешел к обсуждению промежуточного зачета, исчеркал наброски Ани и выразил легкое недовольство:

— Не принимайте на свой счет лично, но у нас не Москва. Для половины лабораторных заданий у нас просто нет соответствующих ресурсов. Расчеты… никто не справится. Будьте проще, Анна Сергеевна. Не требуйте столько от нашего провинциального вуза… от своих ребят. Не все такие, как Громов.

Каде откинулся на спинку кресла и посмотрел на нее сочувственно, наклонив голову набок. Аня выдержала взгляд, стараясь не показать, что обижена. Она потратила на учебный план уйму времени. Но завлабораторией был прав: она все время забывала, что это Каратов, а не Москва. С другой стороны… Ей вспомнились пробный практикум и непристойные, отвратительные сообщения на экране. Со взломом чата они как-то справились. Ане вдруг захотелось все рассказать старшему коллеге, спросить совета, получить сочувствие. Каде явно настроен благожелательнее, чем декан Маргарита Марковна. Но она понимала, что последует за ее жалобой.

Каде еще раз пролистал план. Аня за ним наблюдала. Герман Фридрихович был, несомненно, очень красив, какой-то яркой, цыганской красотой. Странно, что такой человек еще не был женат. Не нашлась «та самая»? Впрочем, учитывая, какие слухи ходили на факультете… Сама Аня никакого особого интереса к себе со стороны старшего коллеги не замечала. Каде вел себя ровно, не выходил за деловые рамки.

— Давайте теперь поговорим о вас. Анна Сергеевна, почему припозднились с аспирантурой?

— Я… личные обстоятельства… — промямлила Аня.

— Нагоняйте. Я поспособствую. Зайдите в среду. Предложу темы.

— Да… хорошо…

— Как вас разместили? Общежитие удобное? Я курирую наш преподавательский корпус, помогаю Светлане Родионовне, но знаете, времени нет все отслеживать. Комфортно вам там?

— Ну… холодно… у меня угловая.

Каде огорченно покачал головой.

— Наверное, северная сторона. Прошу вас, подайте мне вон ту синюю папку на полке. Буду премного благодарен, сами понимаете, не совсем свободно передвигаюсь. Там наш резерв. Посмотрим, что можно подобрать. На четвертом этаже, кажется, освободился семейный блок.

Аня, обрадованная, поднялась и пошла к полкам. Синяя папка стояла в ее средней, открытой части, а справа узкие шкафчики были застеклены. Аня аккуратно потянула тяжелую папку с металлическими кольцами на себя и вдруг, случайно скосив глаза, увидела Каде в отражении стекла. Он сидел, откинувшись в своем кресле, слегка задрав подбородок кверху, и ощупывал Аню взглядом. Очень мужским, оценивающим и откровенным взглядом, который скользил по ее спине, шее и задерживался на ногах и бедрах. Каде водил пальцам по губам, слегка прищурившись. Когда Аня повернулась, он уже смотрел на монитор. Взял из ее пальцев папку и раскрыл, что-то бормоча.

— Знаете, Герман Фридрихович, — сказала Аня, — я подумала, меня вполне эта комната устраивает… у меня хорошие соседи… да и нет времени бегать вверх-вниз, а там все-таки второй этаж. Заведующий общежитием меня всем обеспечил.

Каде нахмурился, Аня отвела взгляд.

— У меня все равно на следующей неделе плановый обход, посмотрю, чем он там вас обеспечил, — сухо сказал преподаватель. — Не стоит скромничать, Анна Сергеевна. Вы — наш сотрудник, и мы за вас в ответе.

— Да, спасибо…

Аня вышла, все еще ощущая взгляд Каде на своем теле. Фил был в лаборатории, мимо которой ей пришлось пройти. Она не сразу его заметила, он сидел возле замка на двери, держа в руках какой-то прибор. А когда она заметила парня, было уже поздно — он внимательно, изучающе на нее смотрел. Аня быстро стерла с лица растерянность и страх. Но Громов дернул скулой и выразительно покосился на дверь кабинета Каде. Аня уже второй раз увидела в его глазах лице ненависть.

Глава 5

Филипп

Аня опоздала. Фил уже собирался идти ее искать. Но она пришла со стороны второго холла, стремительная, свежая, в другой одежде, в черных туфельках на низком каблуке, в строгом платье, в котором ее фигура смотрелась еще красивее. Фил подумал, что своим опозданием она пытается ему досадить в отместку за то, что он слегка… манипулировал ею. Но поведение Анны говорило о том, что ее мысли заняты чем-то другим. Она держалась отчужденно, жестко гоняла его по материалу, и, наверное, уже поняла, что он знает гораздо больше других третьекурсников. Между бровей у Анны залегла морщина, голос был резким. Фил попробовал шутить, но она нетерпеливо его оборвала. Что с ней такое? Ей же нравятся (пусть даже она старается доказать обратное) его подколы и шутливое ухаживание. Неужели все правда, и между ними теперь встанет это ее… субординационное? Но если это Каде…

Громов скрипнул зубами. Анна посмотрела на него, подняв брови. А что, если она видела, как он переглядывается с Катей в лаборатории? Нет, настроение Ани с ним явно не связано. Ее что-то расстроило. Или кто-то. Вряд ли это последствия «атаки» Мехрина и Костаревой, в том плане Анна уже успокоилась, почти «забила». Через сорок минут она вздохнула и сказала: