От генерала Кендала за всё время пришло только одно послание. При взгляде на встревоженного гонца, доставившего его, у Катерины замерло сердце: неужели опять плохие новости? Дрожащими руками она открыла письмо, и уже первые строки повергли ее в отчаяние:
«Моя королева!
Как это ни прискорбно, я вынужден сообщить вам отнюдь не добрые вести…»
Катерину прошиб пот, в глазах потемнело. Учитывая тяжесть сложившегося положения, она боялась даже представить, что именно хочет сообщить ей Кендал. Она долго собиралась с духом, прежде чем нашла в себе мужество продолжить чтение. Но в письме было совсем не то, чего она ожидала:
«Недавно мне пришлось увидеть совершенно непонятное явление. Прямо на моих глазах из ниоткуда, из воздуха, появился город весьма странной архитектуры. Он выглядел настолько необычно, что я затрудняюсь описать его. Ничего подобного я никогда не встречал ни в Эрафии, ни в других странах. Позднее мне сообщили, что такие же города видели и в других местах. Я не знаю, кто их обитатели и что им понадобилось на наших землях. Неужели сейчас, в разгар войны с криганами, нам придется отбиваться еще и от этих непрошеных гостей? Если я смогу выяснить о них хоть что-то – сразу же сообщу вам.
Ваш Морган Кендал»
Катерина с облегчением отложила письмо в сторону. В отличие от Кендала, она не была напугана. Она испытывала естественное беспокойство, озабоченность, но – не страх. Вопреки всякой логике, королева чувствовала, что появление таинственных пришельцев может быть добрым знаком. Да, они могли быть настроены враждебно, но ведь могли оказаться и союзниками, неведомо откуда пришедшими на помощь в трудный момент…
Всецело поглощенная битвами с криганами и тревожным ожиданием вестей из Эрафии, Катерина совсем потеряла счет времени. Она уже забыла, сколько недель находится в этом унылом краю, тем более что здесь почти круглый год было одинаково хмуро и ненастно. И лишь когда небо очистилось от вечного полога туч, яркое солнце залило землю и установилась теплая ясная погода, королева с грустью вспомнила: сейчас – самая середина лета, время традиционного праздника Жизни. Он отмечался раз в тридцать лет в эти июльские дни, которые почти всегда оказывались самыми погожими в году. В честь этого праздника устраивали фестиваль по всему Антагариху, кроме Дейджи, где процветал культ смерти, а жизнь была не в почете. В каждой стране он проходил по-своему, но в Эрафии был, наверное, самым торжественным. Прошлый фестиваль Катерина застала десятилетней девочкой. В ее памяти сохранились пышно украшенные цветами и гирляндами улицы Стедвика, проходившие по ним с оркестром колонны нарядных горожан и крестьян, толпы зрителей, увлеченно наблюдавших за рыцарскими турнирами на площади перед дворцом, песни и музыка, доносившиеся с утра до вечера из городского сада, яркие огни фейерверков в ночном небе… Торжества продолжались целый месяц, и Катерина помнила, как ей было жаль, когда праздник закончился. И не ей одной. Фестиваль Жизни был самым главным из праздников, и его каждый раз ждали с огромным нетерпением. И вот сейчас подошло, наконец, время очередного фестиваля, но состояться ему было не суждено. О каком празднике могла идти речь, когда повсюду свирепствовали криганские захватчики, когда их войска стояли уже на пути к Стедвику?
А вот в Эофоле наверняка праздновали. И не только Фестиваль Жизни, но и свою близкую победу. Зная жестокие и разнузданные нравы криганских демонов, можно было только догадываться, какие дикие оргии проходят сейчас по всей их стране – с беспробудным пьянством, с массовыми совокуплениями прямо на городских площадях и с принесением в жертву пленных эрафийских рыцарей. Вскоре Катерине довелось воочию увидеть следы этих празднований в одной отбитой у криган деревне. Демоны на радостях так перепились, что не сумели толком организовать оборону, и эрафийские войска вошли туда почти беспрепятственно, потеряв всего четырех человек. Катерину передернуло, когда она увидела место недавнего пиршества криган. Посреди истоптанной копытами площадки на потухшей жаровне стоял большой закопченный котел, из которого выглядывали объеденные руки и ноги – судя по всему, человеческие. По обе стороны от него высились железные шесты, на каждый из которых были нанизаны сразу по нескольку обезображенных голов – и они-то уж точно были человеческими, в этом сомневаться не приходилось. Лица мучительно перекошены, уши отрезаны, глаза выколоты, на лбах вырезаны огненные знаки. А позади жаровни был устроен невысокий навес, с решетчатой крыши которого бахромой свисали кровавые внутренности, то ли закинутые туда в пьяном угаре, то ли специально помещенные для украшения. Внизу, среди опрокинутых бочонков, прямо в лужах разлившейся хмельной браги валялись несколько довольно похрюкивающих бесов. Похоже, они так до сих пор и не поняли, что праздник для них уже закончился. Впрочем, это был единственный раз, когда армии Катерины так повезло. В остальных приграничных селениях демоны не расслаблялись и встречали эрафийцев во всеоружии. А если где-то и попадались следы празднований, то они были вполне безобидными – стоящие во дворах столы с неубранной посудой, повязанные на ветвях засохших деревьев цветные ленточки… всё почти как у людей, и Катерину, привыкшую к необузданной жестокости криган, это даже удивляло.
В один из этих тревожных дней в Катерине доложили, что в лагерь явился неизвестный, просящий о встрече с ней. Королева приказала обыскать незнакомца и привести к ней. Спустя несколько минут к ней подошел сопровождаемый стражей невысокий мужчина, ведущий под уздцы вороного коня. Он был весь закутан в длинный черный плащ с капюшоном, почти полностью скрывающим лицо, и невозможно было определить, кто это – человек или демон. В руке он нес небольшую ярко раскрашенную коробку, перевязанную цветной ленточкой. Увидев Катерину, неизвестный почтительно поклонился, но в глазах его, едва виднеющихся из-под капюшона, сверкнул недобрый огонек.
– Зачем вы искали меня? – встревоженно спросила королева.
– С праздником Жизни вас! Мне поручили передать вам подарок.
Незнакомец протянул ей свою коробку, снова поклонился и вскочил на коня.
– Подождите! Кто вас прислал? – крикнула Катерина, но странный всадник, прошептав короткую непонятную фразу, вспыхнул пламенем и бесследно исчез вместе со своим скакуном.
Катерина с любопытством взглянула на коробку, но открывать ее не решилась, рассудив, что если подарок прислан демонами, то он запросто может нести смерть. В ее отряде было несколько магов, и она сначала передала эту вещь им. Обследовав подарок с помощью заклинаний, волшебники не обнаружили в нем ничего опасного и вернули королеве. Удалившись в свой шатер, Катерина открыла коробку и извлекла оттуда небольшую сферу из голубоватого хрусталя, прикрепленную к изящной малахитовой подставке. Эта вещичка напоминала те шары, с помощью которых прорицатели могли наблюдать за отдаленными местами или даже предсказывать будущее. Катерина терялась в догадках, кто мог прислать ей этот шар и что она в нем увидит. Она взглянула на часы. На этот день она назначила военный совет, до начала заседания оставалось примерно полчаса. У нее еще было время заглянуть в шар и узнать, какие тайны он скрывает в себе.
Поставив сферу на стол, королева принялась настороженно всматриваться в нее. В глубине искрящегося хрусталя появилось неясное свечение, и оттуда выплыло совершенно неуместное в этой изящной вещице изображение омерзительной красной рожи с вытаращенными глазами, густыми черными бровями и едва заметными дьявольскими рожками. Катерина непроизвольно отшатнулась.
– Добрый день, – прошипел дьявол. – Хотя для вас, я полагаю, он не очень-то добрый, да?
Катерина молчала, глядя на кригана с тревогой и ненавистью.
– Так значит, вы и есть та самая Катерина Грифоново Сердце, королева Эрафии… Ну что же, рад приветствовать вас. Вы узнали меня? Понимаете, кто я такой?