- Мы, король Ариан Парсон, член королевских семей Энрота и Новой Эрафии принцесса авлийская Улисса Парсон-Айронфист, министр безопасности АвЛи Риланд Бенони и верховный жрец культа друидов Эллесар собрались здесь сегодня для того, чтобы вынести приговор Тиносу, сыну Акваландра, проживающему в Спаварде. Он обвиняется в том, что пытался сорвать строительство алтаря Огня, нарушив тем самым наши планы воссоединения со Стихийными Плоскостями и священную волю их великого Властителя. Подсудимый, признаёте ли вы, что десять дней тому назад силой водной магии направили воды реки Серентини на возводимый в Лесу Клятвы алтарь?

- Да, признаю, - ответил Тинос.

- Почему вы это сделали?

Элементаль обвел судей взглядом, вспомнил совет своего сокамерника покаяться, сославшись на личную ненависть к Огню – и решительно пренебрег им:

- Потому что я не мог спокойно смотреть, как вы себя губите. Не знаю уж, кто там говорит с вами из Плоскостей и зачем требует открыть ворота, но одно могу сказать: он чужд и Сопряжению, и Природе, а на уме у него что-то очень нехорошее. Я уже пытался вас предупредить, что строительство алтарей добром не кончится, но вы и слушать не захотели.

- О да, я уже слышал от вас эти слова о вашем неверии во Властителя Стихий и плохих предчувствиях. Угроза из Плоскостей, темная сила и всё такое… Домыслы, не обоснованные ничем, кроме ваших ощущений. Значит, вы покусились на алтарь лишь потому, что вам чем-то не понравился голос Властителя?

- Ваше Величество, я покусился на него потому, что хотел уберечь нас всех от беды.

Ариан обернулся к остальным судьям.

- Итак, обвиняемый утверждает, что его деяние было обусловлено заботой о безопасности АвЛи, - при этих словах губы короля тронула саркастическая усмешка. – Что вы об этом думаете?

- Да это просто неслыханно! – воскликнул, гневно сверкнув глазами, друид из Главного храма. – Не так давно я уже встречался с этим сумасшедшим. Он тогда тоже клеветал на Властителя Стихий, пугал какими-то бедами, но я и представить себе не мог, что он решится на такое святотатство. Как же надо ненавидеть Жизнь и Свет, чтобы восстать против великого повелителя самой Природы! А объяснять подобное злодейство заботой о нашем благополучии – это уж вообще верх цинизма. Мешать воссоединению с Сопряжением, без чьей живительной силы мы так страдаем – это называется спасать нас от беды! У меня нет слов!

- Господин верховный жрец, может, нам не стоит быть столь категоричными? – произнесла Улисса. – Я, конечно, не оправдываю поступок этого элементаля – никто не вправе указывать реке, куда ей течь, тем более в Священных рощах. Но, по-моему, к его словам о грозящей опасности следует прислушаться. Скажите, подсудимый, почему вы считаете, что восстановление связи с вашим миром чем-то нам угрожает? О какой беде вы говорите и что имеете в виду, утверждая, будто Властитель Стихий чужд Сопряжению?

Тинос развел плавниками:

- Мне трудно вам это объяснить – вы же не принадлежите Сопряжению. Понимаете, у настоящих наших властителей, Стихийных лордов, совсем другая аура. От них веет гармонией, покоем, мудростью и еще чем-то таким… не знаю, как назвать… в общем, чем-то очень родным. Этот дух даже здесь, в другом измерении чувствуется… то есть чувствовался, пока Плоскости не закрылись. А когда новый, так сказать, Властитель говорил со мной у Главного храма – от него не исходило этой ауры… только хаос и ужас, смертельный ужас… Мне эти ощущения знакомы – сто с лишним лет назад что-то подобное в Сопряжении уже было. В Плоскостях тогда появился Разрушитель, свел с ума почти всех элементалей, подчинил их себе и заставил атаковать Жаддам.

- Жаддам? – усмехнулся жрец. – Да он же погряз во Тьме! То, что тогдашний повелитель вашего мира решил покарать этих падших, лишь доказывает его мудрость и справедливость. А вы, небось, и тогда тоже противились воле своего властителя?

- Да, противился, хоть и трудно было ему не покориться. Я был одним из немногих, кто тогда устоял.

- Ясно, - кивнул друид.

Повернувшись к королю, он добавил:

- Похоже, этот еретик неисправим. Его вражда с владыками природных сил имеет слишком давнюю историю.

- А вы, министр, что скажете? – спросил Ариан.

Эльф в сером плаще откинул со лба капюшон и медленно поднял на присутствующих тяжелый взгляд.

- Боюсь, что это не просто безумец, и движет им отнюдь не только слепая ненависть к властителям Сопряжения. И уж тем более не беспокойство о нашем благе. У меня есть сильное подозрение, что он работает на наших врагов. На кого-то, кому невыгодно грядущее усиление АвЛи благодаря восстановлению связи со Стихийными Плоскостями. Скорее всего, это Дейджа. Но не исключено, что диверсия совершена по заказу темных эльфов Жаддама – во всяком случае, услышанное нами сейчас от обвиняемого наводит на мысль о его сотрудничестве с ними.

- Нет, вряд ли наш подсудимый выполнял задание врагов, - усомнился король. – Слишком уж грубо и неумело он действовал. Скорее всего, мы имеем дело с фанатиком-одиночкой, который заблуждается вполне искренне.

- Ваше Величество, это легко проверить, - сказал министр безопасности. – У нас же есть Кольцо Истины.

- Да тут, по-моему, и так всё достаточно ясно. Стоит ли применять Кольцо?

- Полагаю, что стоит. Я знаю, что вы бережете его для особых случаев, но сейчас как раз такой случай и есть.

- Хорошо. Принесите Кольцо и наденьте его на подсудимого.

Один из стороживших Тиноса охранников вышел из зала и вскоре вернулся, неся широкое золотое кольцо с крупным голубоватым бриллиантом. Он смерил взглядом рыбообразную фигуру элементаля, прикидывая, куда надевать кольцо, и натянул его на плавник.

- Подсудимый, отвечайте на вопросы честно, - предупредил король. – Лгать бессмысленно: Кольцо Истины уличит вас изменением цвета камня. Итак, Риланд, что вы хотели выяснить?

- Кому вы служите, обвиняемый? – спросил министр. – В чьих интересах действовали, посягая на алтарь?

- Никому не служу, я сам по себе. А алтарь хотел затопить во спасение АвЛи, Антагариха, а может, и всего мира.

Недоуменно покосившись на бриллиант в Кольце, сохранявший прежнюю прозрачность и голубизну, Риланд Бенони продолжил допрос:

- Состоите ли вы в каких-либо организациях, враждебных авлийским властям?

- Нет, не состою.

- Какие у вас отношения с некромантами Дейджи?

- Никаких. Я ни разу не был в Дейдже и не встречался с некромантами.

- А с жителями Жаддама?

- Их я видел в Плоскости Воды в эпоху Разрушителя, но толком пообщаться не получилось.

- Это был ваш единственный контакт с жаддамцами?

- Да.

- Что ж, Ваше Величество, - произнес министр, - похоже, худшие опасения не подтвердились: с нашими врагами он действительно не связан.

- Я так и думал, - кивнул Ариан. – Кто еще хочет задать вопрос обвиняемому?

- Как вы относитесь к культу друидов? – спросил верховный жрец.

- Хорошо отношусь, хоть и не поклоняюсь Природе так, как вы – я ведь сам ее часть. Мне нравится ваша любовь ко всему живому и всем Стихиям. А вот то, что вы этого Властителя богом возомнили – не нравится!

- У меня тоже есть вопрос, - подала голос Улисса. – Вы об этом уже говорили, но скажите еще раз, когда на вас Кольцо Истины: вы действительно считаете, что открытие врат в Стихийные Плоскости принесет АвЛи не процветание, в чем уверен весь народ, а несчастье?

- Ну, вообще, наверное, ваш народ правильно думает: то, что связь с Плоскостями прервалась - это плохо. Ее, конечно, следует восстановить, но только не сейчас. Надо сперва разобраться, что там происходит, а происходит что-то страшное, поверьте мне! Если удастся как-то справится с тем злом, которое там засело – тогда я первым побегу строить алтари и открывать врата, потому что мне без Сопряжения еще хуже, чем вам!

- А скажите-ка мне, - проговорил король, - если вас выпустить на свободу, вы опять приметесь рушить алтари?

Тинос обреченно вздохнул. Если бы он и захотел уверить судей в том, что больше не намерен нарушать закон, Кольцо Истины не дало бы ему это сделать.