Плагг: До этого ещё нескоро дойдёт.
Возвращается Маринетт с полным кофейником в руках.
Маринетт: Так, начнём с малого.
Достаёт из коробки рулон белой бумаги и раскатывает его на всю длину стола, сгоняя Плагга.
Плагг: Что ты делаешь, Маринетт?
Маринетт: Как часто люди расстраиваются, когда проливают кофе на чистую белую блузку или рубашку. Не всегда удаётся сразу застирать, а иногда пятна остаются на всю жизнь. (Берёт чашку кофе и, примерившись, выплёскивает её на бумагу.) Почему люди должны от этого страдать?
Тикки: Маринетт, это был очень вкусный кофе. Зачем ты его вылила, когда у тебя приготовлен целый кофейник?
Маринетт: Только первая чашка утреннего кофе полна истинного вдохновения. (Любуется кофейными пятнами.) Из такой ткани сошьём обычные предметы гардероба: рубашки, футболки, блузки, юбки и брюки.
Наливает в чашку кофе из кофейника и вновь проливает на бумагу. Повторяет несколько раз. Затем, налив очередную чашку, делает мелкие брызги при помощи кисти. Потом подрисовывает кистью несколько пятен.
Тикки: Красивая абстракция получилась.
Входят Эмили и Алекс.
Эмили: Доброе утро, мама.
Алекс: Доброе утро, мама. Что ты делаешь?
Маринетт: Доброе утро. Кто хочет мне помочь в работе?
Эмили и Алекс: Я!
Маринетт: Тогда садитесь завтракать, и будем создавать узоры для тканей.
Эмили: Здесь пахнет кофе.
Маринетт: Да. Но испачкаться можно не только им. Например, дети часто пачкаются едой, а художники — красками. Почему же люди должны огорчаться, если их одежда вдруг оказалась испорченной?
Алекс: Ты хочешь сделать одежду, в которой не страшно испачкаться?
Эмили: Классно!
Маринетт: (отрывает кусок бумаги от рулона и складывает на полу) Давайте позавтракаем, а потом продолжим работать.
Эмили: Мама, запах кофе очень сильный. Может, стоит проветрить?
Маринетт: Пожалуй, ты права. Пойдём работать куда-нибудь, где можно оставить сушиться эскизы. Я знаю куда. А позавтракаем на кухне, пока здесь проветривается.
Маринетт открывает форточку, забирает коробку, ноутбук и кофейник с чашкой и уносит всё это на кухню. Эмили и Алекс подхватывают кусок бумаги и уходят за Маринетт вместе с Тикки и Плаггом. Некоторое время гостиная пустует. Потом входит Натали, закрывает форточку, садится за стол и работает с планшетом. Вскоре входит Габриэль, за линзами его очков — глаза Тома Дюпена.
Габриэль: Натали, мои дети опять умчались спасать Париж?
Натали: Нет, месье. Все дома.
Габриэль: Очень странно… Форточка в кабинете моей дочери открыта, а её самой нигде нет.
Натали: Мадам Маринетт сегодня встала в пять утра и привела кабинет в то состояние, в котором вы его оставили, когда отправились в «Republic palace». Она расставляла все предметы на прежние места с точностью до миллиметра. Все их положения были у неё записаны в её первый день в доме Агрестов.
Габриэль: Но зачем всё это?
Натали: Чтобы показать, что это ваш кабинет. Она взяла его взаймы на тринадцать лет и теперь возвращает его вам. Так она думает.
Габриэль: О боже…
Натали: Я говорила ей, что вы откажетесь, но она настаивала. Она также сказала месье Парсевалю, чтобы тот вернул вам кабинет в доме моды. Он занял его как гендиректор, уступив мадам Маринетт свой бывший кабинет, второй по величине.
Габриэль смущён и тронут.
Натали: Не думаю, что, даже если месье Парсеваль согласится уступить помещение вам, там всё будет возвращено на места с точностью до миллиметра. Он не верил, что вы вернётесь на свободу. Никто не верил…
Габриэль: Кроме неё.
Натали: Да. Кто бы мог подумать, что это можно было предположить тогда, в ту пору… И она оказалась права. (Улыбается.) Чувствуешь, Габриэль? И сегодня в два Парсеваль придёт сюда трудоустраивать тебя. Твоя дочь дала тебе время отоспаться до часу дня после вчерашнего.
Габриэль: Двадцать четыре часа назад я был заключённым Агрестом… Я и подумать не мог, что Рамо согласится. Даже такой ценой.
Натали: Они сейчас на чердаке, все вместе работают над новой коллекцией.
Габриэль: Я пойду к ним. А вы, Натали, уберите всё старое с моего рабочего стола.
Натали: После всех её стараний?
Габриэль: Маринетт я поблагодарю лично.
Уходит, Натали следом за ним.
СЦЕНА 5
Чердак. Пол устлан газетами. Стопка газет лежит около люка. У стены стоит коробка Маринетт и ведро воды. По периметру на стене протянуты верёвки, на которых висят эскизы. На нескольких штативах сушатся большие куски бумаги и испачканные старые вещи Эдриана и Маринетт. Маринетт и Эдриан развешивают старую чёрную рубашку, вымазанную в красках, на старый манекен. Эмили и Алекс возятся у коробки Маринетт, рисуя на газетах. Все четверо перепачканы красками.
Эдриан: А потом мы выкинем мою старую рубашку, или она отправится на подиум?
Маринетт: Не на подиум. Там испачканные ткани будут проработаны. А это уберём на несколько лет и потом, когда это выйдет из моды, смело выкинем.
Алекс: Мама, смотри, я подрисовал всем усы!
Показывает газету с изрисованной фотографией.
Эдриан: Отлично. Ты у нас прямо мастер по гриму.
Все смеются. Открывается люк в полу, и появляется Габриэль.
Эдриан: Доброе утро, папа.
Маринетт: Доброе утро, папа.
Эмили и Алекс: Привет, дедушка!
Габриэль: (оглядывается) Доброе утро… Я, кажется, ненароком кого-то согнал со своего рабочего места.
Маринетт: И это помогло создать новые узоры для тканей. Как часто люди проливают на чистые вещи кофе, чай, пачкаются едой, краской, косметикой, травой или уличной грязью (указывает на соответствующие эскизы). На одежде могут остаться следы от окрашенной скамейки, случайный росчерк ручки или фломастера, в некоторых случаях — след от помады… Испачканная одежда может оказаться больше, чем просто неприятностью. Эта коллекция позволит при запятнанной одежде не запятнать свою репутацию. Огрехи скрыты самой тканью.
Габриэль: Интересная задумка. Можно хорошо разработать.
Эмили: Мы пока не придумали, чем ещё можно испачкаться. Дедушка, у тебя есть какие-то ещё идеи?
Габриэль: Однажды мой пиджак был испачкан бытовой химией.
Маринетт: Точно! Выцветшие пятна! Как я раньше не додумалась!
Габриэль: Полагаю, эти следы от настоящего кофе, чая и травы?
Эдриан: Да. На чердаке можно себе такое позволить, в отличие от строгого кабинета.
Маринетт: У нас в студии тоже можно.
Габриэль: В два часа приходит Парсеваль, не так ли?
Маринетт: Ты же хочешь вернуться в дом моды Агрестов, правда?
Габриэль: Если мне будут там рады.
Маринетт: (с мягким упрёком) Папа!
Эдриан: Все будут рады, отец, и Парсеваль в первую очередь.
Габриэль: И на какую же должность принимает меня Парсеваль?
Маринетт: Полагаю, на должность главного дизайнера.
Габриэль: А ты?
Маринетт: Титул мне ни к чему, а мастерством ты меня всё равно превосходишь. Я не огорчусь понижению.
Габриэль: Нет. Я не позволю тебе потерять привилегии. Хватит того, что ты покинула кабинет. Сделаем так: объявим о создании дизайнерского тандема. Идёт?
Маринетт: Конечно! Отличная идея!
Габриэль: И ведущим в тандеме будет…
Маринетт: Ты.
Габриэль: Ну, пускай. Хотя это вопрос для дискуссии. Парсеваль гарантированно соглашается на такое преобразование?
Маринетт: Он помнит, что стало с костюмом Жоржа Рамо, который хотел сорвать нашу сделку. И он знает, что у нас полным-полно краски, которая может быть использована вместо кофе.
Все смеются.
Эдриан: И что же, Парсеваль выйдет от нас в костюме по последней моде?
Маринетт: Весело будет. И костюм Жоржа Рамо тоже в тренде. Хорошо, что он у нас лежит нестиранный.
Габриэль: (смеётся) Дальновидно. Ну ладно, шутки в сторону. Выглядит логическим продолжением предыдущей коллекции. Я рад, что сумел вдохновить тебя, Маринетт.
Маринетт: Спасибо. Жаль, что это была не наша общая коллекция.
