Уже собравшись уходить, увидел, как загорелись фары. Причем я точно помнил, что выключил двигатель. Загорелись они не приторно синим, как у преследователя, а нежно-розовым. Приятным.

Снова прикоснулся к кузову. Танк согрелась под ладонью и тихонько завибрировала. Как кошка, которая выбрала себе любимого хозяина.

Да уж, магия.

Впрочем, хватит лирики, пора к моим подопечным.

Подопечные выбрали комнаты, оставив мне самую маленькую. Хотя, ни на что другое я и не рассчитывал и не претендовал. Все равно. Главное, чтобы дамы не ссорились.

Вообще, комнат было четыре: три спальни и одна общая гостиная. Небольшая кухня располагалась сразу за прихожей, рядом с удобствами. Туалет был совмещенным.

Очень надеюсь, что это не станет камнем преткновения. А то знаю я этих женщин и их борьбу за место под солнцем, вернее, местом в душе.

Кстати, о женщинах.

Паулина заперлась у себя, признаков жизни не подавала. Зато дверь в комнату Ольги была приоткрыта. Решил взглянуть, как она.

– Не помешаю? – спросил я.

– Нет, конечно, – отозвалась она. – Входите.

Входить я не стал, остановился на пороге.

Ольга выглядела спокойной, уже переоделась и даже приняла душ. А теперь расчесывала еще влажные волосы.

– Как вы? Сильно испугались?

Спокойствие как ветром сдуло. У нее задрожали губы, из рук выпала расческа.

Вот я кретин! Нашел о чем напомнить беременной, она ж теперь до утра не успокоится!

– Испугалась?! – взвизгнула она. – Да я в ужасе! Мне все еще страшно! И сердце бьется, как сумасшедшее! Вот послушайте!

Ольга схватила меня за руку и втащила внутрь. Дверь захлопнула.

– Слушайте!

Прижала своей ладонью мою к своей же левой груди. Груди пополневшей и явно увеличившейся из-за беременности.

– Слышите? Нет, давайте лучше вот так!

Не успел я среагировать, как под ладонью вместо ткани оказалась голая кожа.

– Теперь слышите?

– Слышу.

Сердце, и правда, быстро билось. Но отнюдь не от страха, скорее, от острого сексуального желания.

– Александр… Саша, – протянула Ольга, ее голос наполнился приятной томностью. – Мне так страшно. Вы спасете меня?

Ее пальцы сжали мои, я ощутил под ладонью напряженный сосок. Женщина сладко застонала и потянулась к моей ширинке.

Нужно было что-то делать.

– Спасете? Меня…

– Спасу, – забрал руку и отошел ближе к двери. – Спасу, но не более того.

На Ольгу было больно смотреть. Вожделение сменялось обидой, вместо призывной улыбки появилась гримаса разочарования.

Она поправила халат, а потом с вызовом спросила:

– Не пожалеете?

– Простите, Ольга, но нет. Не стоит делать того, о чем можно будет потом пожалеть.

Она сделала шаг ко мне.

– Но ведь нам было так хорошо. Тогда, вдвоем.

Я нахмурился.

Неужели ей не рассказали, не объяснили? Тогда я выполнял приказ. Работу. Пусть и в чем-то приятную, но работу. Не более того. Без продолжения, без каких-то обязательств по отношению к Ольге.

Тем более, я не собирался вставать между Юрьевым и его беременной женщиной. Я не самоубийца. Мне еще дочь растить.

Но, похоже, кое-кто этого не понимал. Или не хотел понимать.

Ольга хищно ухмыльнулась и стала мелкими шажками приближаться.

– Ты хочешь поиграть. Неприступная крепость и все такое, да? Я ведь знаю, ты хочешь меня. Прямо здесь и прямо сейчас.

– Ольга, хватит! – взорвался я. – Простите, но как женщина, вы меня не привлекаете. Вы будущая мать ребенка моего нанимателя. Мне приказано вас охранять. И только. Все! Я ясно выразился?

– И что?! Я ему нужна, он все сделает ради меня! Все позволит!

Не хотелось ее разочаровывать. Судя по тому, что я видел и слышал, Юрьеву был важен только ребенок. А его мать – постольку-поскольку.

Вот только Ольге это было не известно.

– Максим велел вам выполнять все мои требования! – бесновалась она. – А сейчас я хочу вас! Хочу тебя, Саша! Ну же, не заставляй меня ждать!

Она упрямо топнула ножкой. Совсем как Дашка, когда была трехлетней малышкой.

Мне стало смешно.

– Вы уверены, что правильно поняли его инструкцию?

– Да я… да вас… да я сейчас ему позвоню!

– Звоните.

Ольга опешила.

– Звоните Юрьеву. И спросите, может ли охранник его женщины, удовлетворять эту самую женщину в его отсутствие?

На ее лице появилась гримаса боли и разочарования.

– Это все она, да?

– Не понял.

Женская логика во всей красе. Перескочить с горячего на красное.

И что с этим прикажете делать?

– Она, да? – насупилась Ольга. – Из-за нее, да? Я вижу, как ты на нее смотришь.

– Я вас не понимаю.

– Понимаешь.

Я на миг смутился, потому что в последнее время смотрел только на одну женщину, но тут же нацепил маску равнодушного подлеца.

– Вы ошибаетесь.

Но глазастую Ольгу было сложно провести. По крайней мере, мне этого не удалось.

– Она, точно она. Я так и знала. Не спорь… не спорьте. Уже не нужно.

Будущая мать развернулась к окну.

– Я тоже все поняла, Саша… Александр… Не хотите, значит, не надо. Все, идите, дайте мне побыть одной.

Пожал плечами и вышел.

Только женской истерики мне тут и не хватало для полного счастья.

От греха подальше отправился к себе. Безвылазно просидел до вечера.

Пообщался по скайпу с Дашкой – у нее все было хорошо. И даже мое отсутствие не расстраивало, скорее, виделось отличным поводом пожить на все катушку без присмотра. Спорить я не стал, пусть пока пребывает в блаженном неведении. Вот только, вряд ли ведьмам-нянькам понравится, если их объект будет приводить в дом шумных приятелей или зависать в клубе.

Затем я почитал.

Посидел в интернете.

Подремал.

Бесцельно пялился в потолок.

В окно.

Стал сходить с ума от безделья.

Проголодался.

Решил выползти из норы.

Свет горел только на кухне. Оттуда же пахло жареной картошкой с грибами. Пошел на запах.

За столом, вяло ковыряясь в гигантской сковородке, сидела Паулина. Она подняла на меня глаза и жестом пригласила присесть. Уселся напротив.

– Сами готовили?

– Можно сказать.

– Невкусно?

– Да нет. Вполне.

– Почему тогда не едите?

– Думаю.

– Хорошее занятие. Разрешите?

И, не дожидаясь, пока она скажет хоть что-нибудь, придвинул сковороду к себе. Взял вилку, принялся есть. Картошка была чудесная, в меру соленая, в меру перченая, и лука с грибами сюда не пожалели.

– Ну вы и наглец, Александр.

– Угу, – с полным ртом промычал я, а когда прожевал, с видом радостного дурачка добавил. – Вкусно. Почему не едите?

Паулина развела руками.

Съел я не все, оставил половину, пододвинул сковороду обратно.

– Извините, не удержался. Учуял запах и все. Жареная картошка – это моя слабость. Как у Винни-Пуха мед или сыр у Рокфора.

Паулина усмехнулась.

– Значит, и у самого Волкова есть постыдная слабость. Буду знать.

– И вовсе не постыдная, – деланно оскорбился я. – Так, ерунда.

– Ну-ну.

Повисло молчание. Неловкое, когда вроде поговорить надо, но не знаешь о чем.

Первым его нарушила Паулина. Отодвинула недоеденное и поднялась со стула.

– Ладно, Александр, приятного аппетита и спокойной ночи.

– И вам приятных снов.

Она кивнула и пошла к себе.

– Паулина…, – сказал я.

– Александр…, – на мгновение она замерла, развернувшись вполоборота. Такая усталая и такая красивая одновременно.

– Спасибо…

– Спасибо… давайте, вы первый.

– Спасибо…, что помогли. Вы отличный напарник.

– И вы, Александр, тоже хороший… напарник. – Паулина криво улыбнулась и повторила, выделив голосом это слово. – Напарник.

Все, больше сказать было нечего. Мой порыв закончился ничем. Она ушла. Захлопнула дверь и затаилась. Может, сразу легла в кровать, а может, уселась у окна. Смотреть на луну.