– Буду готова через пять минут, – развела руки, демонстрируя свою полную неготовность сию секунду бежать к Юрьеву. – Будь добра, помоги с платьем.

Но ее, кажется, совсем не смутил мой внешний вид.

– Все после, госпожа Паулина. Идемте.

Схватила за руку, я с трудом сдержала желание ее ударить. Похоже, кое-кто забылся или был слишком напуган, чтобы думать. Ограничилась коротким рыком, Светочка тут же разжала пальцы.

– К чему такая спешка? – я попыталась выяснить, пока мы бежали по коридору. Надо же морально подготовиться.

– Ничего не знаю, госпожа Паулина, – протараторила ведьма. – Мне ничего не сказали. Только велели как можно скорее привести вас.

Врала. Можно было, конечно, надавить, заставить рассказать, но я не стала. За излишнюю болтливость Юрьев мог избавить ее от языка. А разбираться с новой помощницей я не хотела. Старая шпионка была гораздо лучше новой. Я хоть примерно знала, что от нее ждать.

Кабинет Хозяина находился в конце коридора. Свою нору он тщательно огородил от излишнего внимания и шума толстыми стенами.

Светочка тихонько поскреблась в дверь, которая тут же открылась, пропуская меня внутрь. В кабинете было полно света: белый металл, стекло вместо стены, светлая дорогая мебель. Хозяину нравилось, когда у него гостило солнце. Так он хоть немного, но грел свою холодную кровь. Колдуны, особенно сильные, как змеи, любили тепло. Гады.

Светочка испарилась, дверь сразу же захлопнулась, огораживая меня от остального мира. Я нашла взглядом Хозяина: он сидел за столом, что-то внимательно читал с листа. На столе не было ни телефона, ни ноутбука – никакой техники. Колдуны, особенно сильные, совершенно не дружили с техникой.

– Паулина, дорогая, и года не прошло, – ворчливо выговорил он. – Где тебя носило?

Я молчала, потому что вопрос не требовал ответа. Где я провела ночь, ему давным-давно было известно.

Наконец, Юрьев поднял взгляд.

– Дорогая, что за вид! – притворно удивился он. – Ты ограбила бомжа?

Фи, Хозяин, не смешно. Или у вас, колдунов, одна шутка на всех?

– Ладно уж, на первый раз прощаю, – он выказал столь же притворное великодушие. – Подойди, дорогая, ближе. Познакомлю с моим новым начальником охраны.

– Александр Кириллович, это моя Паулина. Именно о ней я вам и говорил.

– Доброе утро, Паулина… э…

– Просто Паулина, – привычно поправила я и только теперь увидела мужчину, незаметно сидящего в одном из кресел.

Крупный, широкоплечий, с коротким ежиком русых волос и карими глазами. Теплый, я ощущала жар, идущий от него. Человек.

Обычный человек и новый начальник охраны.

Этого не может быть! Похоже, Юрьев рехнулся.

Пока я думала, какую дурь употреблял Хозяин, когда пришел к мысли, что на место сильного колдуна нужно поставить человека без дара, Александр поднялся с кресла. Вернее, перетек из одного положения в другое. Подошел ко мне, оказалось, он сильно выше, чем я, на голову, не меньше. Изобразил улыбку, не затронувшую глаз. Я чудом сдержала желание отступить.

И кто после этого из нас двоих хищник?

Он протянул руку для рукопожатия, будто равной. Как непривычно. В моем мире индивидуум был либо выше по положению, либо ниже. Никакого равенства. Никаких рукопожатий. Поэтому я на некоторое время зависла, гипнотизируя его руку.

Ладонь у него большая широкая, относительно короткие пальцы. Мама называла людей с такими ладонями: огненными. Прирожденными лидерами, страстными, упрямыми, прямолинейными натурами.

– Паулина… – В его голосе я услышала вопрос.

– Александр… – Мысленно дала себе оплеуху, выпадая из транса. – Приятно познакомиться.

– Взаимно.

Сжала протянутую ладонь: теплая и шершавая. Моя в сравнении – ладонь ребенка. Рукопожатие вышло ровным, крепким, но без доминирования. Я уже хотела высвободить пальцы, как ощутила нечто, похожее на удар током. Мир перед глазами взорвался искрами.

Неужели опять? Нет! Не нужно! Я не хочу снова! Не хочу ничего знать!

Но проведение опять решило за меня. Дар-проклятие вознамерился вновь показать мне чужую жизнь. Вот только на этот раз все пошло по-другому. Вместо того чтобы начать показ с самого начала, первого его вздоха, сфокусировалось на одной-единственной сцене.

Жарко. Мокрое постельное белье липнет к коже, оплетает руки и ноги. Воздух в комнате пропитан влагой, ее терпкими духами, ей самой, нашей страстью. Темнота ночи лишь изредка вспыхивает автомобильными фарами, окрашивая ее кожу в золото, путается в распущенных волосах. Но ни мне, ни ей не нужен свет. Я и с закрытыми глазами сделаю так, чтобы она кричала от наслаждения.

Моя сладкая женушка, ну же, кричи для меня. Кричи! Громче! Громче!!!

Какая у нее все-таки грудь! Обхватываю ладонями, вынуждая податься назад, прогнуться в спине, подставить шею для поцелуев. Ненасытно целую, облизываю, кусаю. За каждым укусом следует ее протяжный стон.

Да, моя крошка, да, тебе нравится, я знаю.

Ее обманный маневр, и вместо того, чтобы подмять жену под себя, оказываюсь снизу. Она медленно усаживается сверху, беря в плен мое готовое к бою достоинство.

– Ты попался, ковбой! – слышу жемчужный смех. – Ты мой!

– Твой, – шепчу я, пытаясь поймать губами ее соски. – Дай мне их. Позволь…

– Нет, – качает она головой. – Сегодня я главная. Покатаемся?

– Согласен на все, моя жестокая госпожа.

Она снова смеется, запрокидывает голову назад, показывая себя во всей красе, и, наконец, начинает двигаться. Вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз. Мир концентрируется внизу живота, я весь там, в тех сантиметрах, что с влажным шлепком входят в ее плоть. Вверх и вниз, вверх и вниз.

– Быстрей! – кричит она. – Хочу быстрей!

– Как скажешь, крошка, – садясь, хриплю ей в рот.

Она в ответ кусает мои губы до крови.

– Ты сама напросилась на грубость, крошка, и будешь просить пощады, – рычу я, размазывая кровь по ее губам, по шее, груди.

– Никогда, – смеется она.

Подхватываю жену под ягодицы, поднимаюсь с кровати, прислоняю ее спиной к стене. Она обвивает ногами мой торс.

– Моли о пощаде.

– Хватит болтать! – кричит она. – Ну же, ковбой, пора в бой!

С ревом иду в бой. Удар, еще удар, миллионы ударов ровно в цель.

Пожираю взглядом ее лицо, даже в темноте я вижу, как она кусает губы, как в экстазе закатывает глаза. Слышу, как она шепчет мое имя.

– Еще, Сашка… еще…

Я чувствую волны ее наслаждения, чувствую, как она все крепче сжимает меня.

– Моли о пощаде, крошка.

– Никогдаааа… Еще, Сашка, еще…

И я дарю ей то, что она так хочет, не думая о себе…

Я выпала из его воспоминаний резко, как и попала. Ноги дрожали, лоб и спина были в поту. Соски напряжены, вот-вот разорвут ткань футболки, низ живота скручивало от желания.

Какого черта?! Я все еще продолжала ощущать то, что ощущал он, занимаясь любовью со своей женой.

– Паулина? С вами все в порядке?

Оказалось, мои пальцы все еще сжимали его ладонь. Причем сжимали сильно, я видела красные полукружья, оставленные ногтями.

– Да-да, я в порядке, – резко выдернула руку и спрятала ее от греха подальше за спину. Сразу стало легче. – Все хорошо. Просто задумалась.

– Видимо, думали о чем-то важном, раз ушли в себя на пять минут? – усмехнулся Александр.

Пять минут?! Жесть. Знакомы чуть больше, чем пять минут, и он, скорей всего, думает, что я идиотка.

Хотя, какая разница? Я его все равно не знаю. Сейчас Хозяин закончит представление и отпустит меня восвояси. И, надеюсь, мы больше никогда не встретимся.

Невольно посмотрела на него, и тут же наши глаза встретились. В памяти моментально возникла подсмотренная сцена. Телу сразу же стало жарко, словно я перенеслась в сауну. Схлынувшее желание набросилось на меня с новой силой, я чудом сдержала стон.

Не надо врать себе, Паулина, ты узнала его лучше, чем было нужно.