Резкая сильная вспышка сбила Питера и Романа с ног, будто бы была не просто светом, а самой настоящей ударной волной. Свечение, будто бы заклинание «патронуса» из Гарри Поттера, разгоняло тьму, как дементоров, пробираясь подо все листочки кустов, взметаясь вверх, в кроны деревьев и заползая под каждое поваленное дерево. Зло со скрежетом зубов отступало, убираясь восвояси.
Когда свет перестал быть настолько ярким, начал медленно угасать, Питер смог открыть глаза и оглядеться. Он сидел на земле, а вокруг него лежали не мертвые, а находящиеся просто без сознания школьники и взрослые. Где-то рядом зашуршал травой Роман, принимающий сидячее положение. Он потирал ушибленный затылок, направив обеспокоенный взгляд на все еще светящуюся фигуру Нелл. Питер подскочил на ноги и бросился к ней. Свет медленно, но стремительно угасал. Нелл все так же стояла на коленях рядом с Джеком, держа его за руку. В мужчине все еще теплились остатки жизни.
— Ты смогла, — он говорил с трудом, едва растянув губы в мученической улыбке, — моя Принцесса мистики…
Большая ладонь в руках Нелл ослабла, а взгляд карих глаз остекленел. Джек умер.
Питер опустился рядом с Рид, обнимая ее крепко прижимая к себе. Обессилевшая, девушка позволила оттащить себя от бездыханного тела дяди и усадить на ближайшее поваленное дерево. Слабость свинцом заливала конечности, веки стали неимоверно тяжелыми, а сознание — затуманенным. Рид не помнила, как ее принесли в трейлер Руманчеков и уложили на диван. Последнее, что она видела перед тем, как отключиться, — отдаляющееся мертвое тело Джека.
***
День похорон был солнечным. Не самая лучшая погода для подобного мероприятия. Грозовые тучи и ливень подошли бы куда больше. Так думала Нелл, стоящая в первом ряду рядом с закрытым гробом своего дяди и слушающая раздражающую речь священника. Девушка из последних сил делала вид, что держится, что она не сломалась тогда в лесу. Что она не проходила привидением эти несколько дней, что она нормально питалась. Однако залегшие под глазами брюнетки темные круги, впавшие щеки и неестественно бледная кожа выдавала все ее состояние с потрохами.
Питер стоял молча рядом с Нелл, крепко ее обнимая, чтобы дать хоть какое-то ощущение того, что она не одна. Все это время девушка провела в их с Джеком съемной квартире, никого в нее не впуская. Даже на письма Шелли Рид не отвечала. Вышла из квартиры она только на похороны. Утреннее ласковое солнце неприятно светило ей прямо в опухшие от слез глаза. Девушка то и дело щурилась и часто моргала, стараясь хоть как-то унять жжение в пересохших от бессонных ночей глазах. Ясная лазурь угасла, оставив после себя только стылый лед.
Церемония давно закончилась, гроб давно закопали, люди давно разошлись, а Нелл все так же стояла у надгробия с высеченной на нем надписью:
«Джек Томас Рид
1974-2014
Мистический дядя. Герой.»
Питер все так же обнимал похудевшую, истощенную недоеданием и горем девушку. Роман и Шелли стояли с двух сторон от Руманчека и Рид чуть позади, сплетя свои пальцы с холодными пальцами Нелл. Девушка хотела вырваться из этих объятий, уйти от этих прикосновений и убежать так далеко, как только возможно, чтобы больше никому не пришлось испытывать из-за нее боль. Но она не могла. У нее просто не было сил даже на то, чтобы даже жить.
— Он сказал, что я смогла, — тихо хрипло произнесла брюнетка, заговорив первый раз за все это время. — Но что я смогла? Если даже спасти его не вышло.
— Ты спасла всех, — стоящая неподалеку Линда подошла к ребятам и положила руку на плечо Нелл.
Девушка криво усмехнулась, чувствуя, как глаза начинает печь еще больше от подкатывающих слез. Стоило ли спасение всех смерти самого дорогого, кто у нее был? Стоила ли эти жизни ее боли? Рид понимала, что да, это все того стоило. Но маленький ребенок в ней упрямо твердил, что нет, ничто из этого не было достойно ее страданий и смерти Джека. Сейчас маленькая Нелл внутри брюнетки упорно кричала о том, чтобы все вернулось обратно, чтобы дядя был жив, и они продолжали жить в Портленде, пускай там и было плохо после смерти родителей. А взрослая Рид молча смотрела на слезы малышки, не в силах даже обнять и дать выплакаться в хрупкое, но по воле судьбы сильное плечо.
Нелл выпуталась из объятий Питера и касаний друзей, подошла вплотную к надгробию и коснулась светлого мрамора рукой. Девушка присела рядом с ним на корточки и провела кончиками пальцев по свежевысеченным буквам. Дрожащий от едва сдерживаемых слез голос заставил присутствующих близких людей вздрогнуть.
— When I go don’t cry for me
In my Father’s arms I’ll be.
The wound this world left on my soul
Will all be healed and I’ll be whole…
Хриплый голос разносился над кладбищем, обращенный к одному единственному человеку, чей гроб находился тремя метрами ниже стоящих на земле людей. Брюнетка закрыла глаза и лбом прислонилась к мраморной поверхности надгробия, продолжая петь. Откуда-то сзади послышался сдавленный всхлип — Шелли зажимала себе рот одной рукой, неуклюже вытирая слезы второй. Все присутствующие едва сдерживались от того, чтобы не зарыдать в голос, чувствуя состояние Рид, слыша эту тихую песню, льющуюся из самой глубины душевной боли девушки.
— It don’t matter anywhere I lay
All my tears be washed away…*
***
Дверной звонок надрывался, стараясь достучаться до хозяйки квартиры, чтобы та впустила наконец стоящего под ее дверью Питера. Однако трель осипшего от такого издевательства оповещателя была проигнорирована запершейся в своей комнате Нелл. После похорон Джека прошла неделя, в которую девушка изредка выбиралась в магазин, чтобы купить что-нибудь на предмет поесть, но не подпускала к себе никого из ранее близких людей. Она лишь изредка отвечала Шелли на письма. Девушка даже не открыла дверь пришедшей в один из дней Дестини. Она полностью постаралась изолироваться от какого-либо соприкосновения с друзьями, которые каждый день приходили к ней под окна или под дверь, пытаясь убедить Рид, что ничего страшного не случится, если она впустит их. Вот и сейчас Питер полчаса уже нажимал кнопку дверного звонка, пытаясь достучаться до ушедшей в себя и свое горе девушки. Поняв, что издеваться над оповещательным механизмом бесполезно, парень достал из кармана захваченную с собой отмычку и, покопавшись, отпер входную дверь в квартиру с цифрами «27». В квартире было тихо. Лишь где-то на кухне из плохо закрытого крана медленно капала вода. Руманчек, не разуваясь, прошел к двери, ведущей в комнату Рид, и постучал в нее костяшками пальцев. В ответ — тишина.
— Нелл? — позвал парень.
— Питер, уходи, — голос, донесшийся из-за двери, был слабым и безжизненным.
Шатен открыл дверь и зашел в комнату, не обращая внимания на слова девушки. Она лежала на кровати поверх одеяла и пледа, уставившись пустыми глазами в потолок. Ранее фиолетовые синяки под ее глазами теперь стали буквально черными. Рядом с постелью на полу стояла пустая кружка из-под кофе, а по всей комнате валялись разбросанные вещи. Единственное, что находилось хоть в полном порядке, — это книги, ровными рядами выстроившиеся на полках стеллажа. Портьеры были задернуты, не пропуская в комнату дневной свет, а наполовину перегоревшая гирлянда еле заметно мерцала в полумраке комнаты. Питер подошел к кровати Нелл и присел на краешек, заглядывая девушке в лицо, ужасаясь тому, как трагедия изменила его.
— Я же сказала тебе уйти, — бесцветным голосом тихо произнесла девушка, переведя взгляд льдисто-голубых глаз на Руманчека.
— А я тебя не послушал, — согласился парень. — Малыш, нельзя просто взять и прятаться от всего мира в четырех стенах. Ты так себя убьешь. Сколько уже кофе ты выпила за сегодня? И сколько ты не спала? Когда ты последний раз ела?
— Я не прячусь от мира. Я прячу его от себя, — тихо ответила брюнетка.
Питер вопросительно выгнул бровь, ожидая объяснений. Девушка тяжело вздохнула и медленно села, цепляясь рукой за стену — сил откровенно не было.
