Дабы у вас не возникало сомнений в моих словах, могу процитировать послание Мелисандры, которое было отправлено лорду Риду в Сероводье. “Драконы обретут всадников. Божественное пламя рассеет тьму. Великая жертва должна быть принесена, ибо сама жизнь бесценна.” Я знаю его содержание, так как сам отправил его, когда Мелисандра погибла, подставив Эурона под драконье пламя.
Согласитесь, что ни в какой другой ситуации у лорда Джона не было бы шанса оседлать дракона и стать наследником дома Таргариенов.
Если вы до сих пор не сожгли моё письмо, думаю, вы сможете оценить все выгоды предложения, которое я хочу сделать, и донести его смысл до Её Величества Дейнерис.”
Варис несколько раз вскакивал из-за стола, ходил из угла в угол, потом снова садился и продолжал писать. Закончив, он аккуратно перевязал пергамент, скрепил его сургучом и немедленно отправился в город. Ему срочно нужен был мальчишка по кличке Щегол.
========== VALAR MORGHULIS ==========
Сероватые сумерки незаметно сменились теменью, и Белая Гавань погрузилась в сон. Ветер порвал свинцовые тучи. Показалась луна. Арья Старк поморщилась. Она бы предпочла, чтобы в эту ночь луна не появлялась так же, как всю последнюю неделю. Но Арья не стала отказываться от намеченного.
Арья осторожно ползла по обледенелым камням под стеной Волчьего Логова, старого замка былых хозяев Белой Гавани. Ниже волны бились о камни, ледяные брызги то и дело попадали на нее, обжигали сквозь одежду. Вряд ли кто-то узнал сейчас красную жрицу, даже если бы смог разглядеть. Вместо бордового балахона она была одета в легкий мужской костюм, голова обмотана темным платком, а лицо — вымазано сажей. К мягким сапожкам Арья примотала нечто вроде сандалий с железными шипами на подошвах.
Она посмотрела наверх. Несмотря на ледяной ветер, на обветшалых стенах Волчьего Логова дежурили часовые. Месяц назад Квиберн объявил, что продолжать опыты с Диким огнем в замке, где располагались королева и ее двор, слишком опасно. Он перенес лабораторию в Волчье Логово. Теперь старый замок охраняли лучше, чем королевские покои. Кроме солдат на стенах, у входа в саму лабораторию постоянно дежурили кровники королевы из ее личного конвоя. Подземный ход их Нового замка перегородили решетками, ключи от которых имелись только у самого Квиберна. У решеток тоже дежурили дотракийцы.
Арья достала из-за пояса маленькие то ли крючья, то ли топорики. Воткнула один между камнями в стене. Подтянулась, проверяя, держит ли он вес ее тела, уперлась ногой в щель. Воткнула следующий повыше и полезла вверх по стене.
Лаборатория Квиберна, которая была ее целью, располагалась в старом донжоне. Поднявшись на стену, Арья проскочила между караульными, добралась до твердыни древних хранителей Белого Ножа. Взобралась по стене и влезла в бойницу рядом с нужными ей окнами. Сняла сандалии с шипами, засунула из за пояс.
Арья не в первый раз посещала Волчье Логово и знала, куда идти дальше, чтобы не столкнуться с охраной. Оказавшись внутри донжона, она пробралась в пустующую комнату над лабораторией. Разобрала потолок и спустилась по веревке в святая святых ученого.
За спиной Арьи висел мешок, в котором она принесла несколько стекляшек. Лунный свет не попадал в лабораторию, но ее глаза видели и в темноте. Арья принялась осторожно ссыпать или сливать в стекляшки образцы всех реактивов, которые стояли на рабочем столе. Ее много лет учили запоминать с первого взгляда все вокруг. Но в этот раз Арья не стала полагаться на собственную память. Она вытащила из-за пазухи пергамент и кусок угля и зарисовала или записала то, что увидела.
“Пока Квиберн делает Дикий огонь, он нужен Владыке. Владыка не хочет лишних смертей; с Диким огнем свет Его мудрости быстрее прольется на заблудших. Но Квиберн не служит Владыке. Рано или поздно ему придется найти замену. Раз магия умерла, опыты Квиберна сможет повторить и кто-то другой”, рассуждала Арья.
Аккуратно завернув каждую стекляшку в холст, Арья сложила их в мешок. Ей предстоял не менее сложный путь обратно, а до рассвета еще нужно было успеть попасть в лагерь дотракийцев. И вернуться в замок к утренней службе.
Тирион изучал расчёты, которые ему принесли строители. Королева на днях изволила побывать в лагере своих кровников. По пути она обнаружила, что до сих пор не восстановлены городские ворота. Те самые, что были разрушены Диким огнём ещё во время штурма. Дейнерис возмутилась, на Лорда-Десницу обрушился целый шквал обвинений и претензий. Как всегда.
“Где я возьму деньги на стройку?” Тирион отпихнул от себя пергамент с цифрами. “Она раздала кровникам столько золота, что хватило бы на три башни!” злился он. Нужно было опять просить в долг, унижаться перед местными купцами.
“Впрочем, можно поручить Джеку Карру, пусть учится”, нашёл выход Тирион.
Общение с почтенными мужами Белой Гавани и без того становилось напряженнее день ото дня. Всему виной были дотракийцы. Каждый день приходилось объясняться с горожанам, чьи жёны или дочери были украдены на улицах и изнасилованы в лагере степняков. Бедные удовлетворялись деньгами; для уважаемых людей приходилось изыскивать другие способы компенсации.
Только Владыка Света, вернее, проповеди его слуг, помогали хоть как-то держать степняков в узде. По совету Тириона младшая Старк посвятила нескольких авторитетных дотракийцев в служители истинного бога. Они с утра до ночи вещали у костров, что нужно смиренно ждать, когда придут корабли и заберут воинов на священную войну. И сама Арья-Аруна почти не покидала лагерь степняков. К счастью, прибытие флота ожидалось со дня на день. Тирион не мог дождаться, когда уже наконец увидит в порту чёрные вымпелы с красным драконом на мачтах.
“Очень надеюсь, что корабли привезут немного золота из Долины. Иначе придется как-то ограничивать запросы Дейнерис, а это все равно, что дергать дракона за хвост…” Тирион отпил вина. “Хвала Владыке, мореходство возобновилось, и хоть какие-то деньги поступают в казну от пошлин с торговцев.” В Белую Гавань пришло уже несколько торговых караванов из Вольных городов. Некоторые заходили перед тем в и Королевскую Гавань, и в Гуллтаун. А потом отправлялись обратно, с грузом мехов, моржовой кости, икрой северных рыб. “Смешно будет, если из нашего меха сошьют шубу Гарри Стрикленду,” усмехнулся Тирион.
“Я сказал из “нашего”? Быстро же, однако, я стал северянином… Скоро меня поженят на главной северянке, а та отрежет мне яйца,” ерничал он. “Ее фанатичная сестрица считает, что Владыке пригодятся мои мозги. Вряд ли они с Владыкой заинтересованы в сохранности моего члена…” Свадьбу удалось отсрочить под предлогом, что на столь радостном событии должна присутствовать родня молодых, которая пока занята войной. “Однако Дейнерис явно не передумает. Она чуть ли не каждый день вспоминает о клятой свадьбе! Одна надежда, что Джон, на правах сюзерена и старшего родственника, воспротивится. Захочет для своей кузины лучшей доли, чем быть женой карлика,” мечтал Тирион.
Он подошел к окну, выходящему на город. Кортеж королевы покидал Новый Замок. Дейнерис часто выезжала в город. Она перемещалась в открытом паланкине и дарила подданным улыбки. Накануне она пожелала отправиться на примерку к своему портному. По дороге Ее Величество соблаговолила посетить лавку кондитера и отведать там свежих пирожных. Лакомства королеве понравились, и полуживой от счастья лавочник получил пять золотых драконов — примерно столько, сколько он мог заработать за целый месяц. Затем королева прогулялась по улицам, сопровождаемая толпой восторженных зевак. Купила весь товар у золотых дел мастера. Дала монетку бездомной девочке. Позволила какому-то простолюдину поцеловать край своего платья.
Одним словом, Дейнерис делала то, что умела и любила больше всего: очаровывала и восхищала. Что бы ни творили ее кровники, сколько денег ни вымогал у купеческих старшин ее десница — ничего не могло изменить всеобщей любви к ней самой.
