Из покоев королевы вышла Миссандея. Увидела принца, сделала реверанс и ушла к себе. Джон, не отдавая себе отчета в том, что он делает, последовал за ней.

“Ваша милость?” девушка удивленно обернулась, когда он закрыл за собой дверь. Поклонилась.

Джон взял ее пальцами за подбородок.

“Ты больше не плачешь?” спросил он.

“Нет, Ваша милость,” Миссандея выпрямилась.

Она была почти одного роста с Джоном. Обычно девушка опускала взгляд в присутствии принца. Но не в тот раз.

“У тебя красивые глаза. Им не идут слёзы,” произнес Джон и удивился самому себе. Он никогда не умел так говорить с женщинами.

“Как прикажет Ваша милость”, девушка так и не отвела взгляд. Полуоткрытые губы оказались совсем близко к его губам. Он почувствовал ее дыхание. Миссандея положила руку ему на грудь. Джон впился губами в ее губы, повалил на кровать.

Дракон вырвался.

Приятные воспоминания заставили Джона улыбнуться. Мисси почувствовала, что он смотрит, обернулась. Красная жрица тоже заметила Джона.

— Мой принц, — приветствовала его Кинвара.

Она накинула на плечи тёплый плащ и оставила их одних.

Миссандея поднялась с колен, молча стояла посреди шатра. Джон подошёл к ней, погладил по щеке. Девушка прижалась губами к его ладони.

— Вы ни разу не прикоснулись ко мне за весь поход, Ваша милость, — едва слышно проговорила она.

— Так лучше для всех, — ответил Джон.

— Как вам будет угодно, Ваша милость, — она продолжала целовать его руку.

Джон молчал несколько минут.

— Завтра мы все можем умереть, — сказал он наконец.

— Нет! Я знаю, что Владыка не оставит вас. Он дарует вам великую победу, — страстно прошептала она. И добавила: — Завтра будет день вашей славы, мой принц!

Джон привлёк её к себе. Прижал к груди, потом взял её головку в руки и поцеловал.

— Моя храбрая Мисси! Все же я хочу попрощаться… На всякий случай. И сказать, что ты…ты мне… для меня…

Он не смог придумать правильных слов.

Миссандея легонько оттолкнула принца.

— Идите к себе, Ваше Высочество. Вам нужно отдохнуть перед битвой. Пусть завтра все надменные высокородные господа узнают, что такое ярость дракона! А я буду дальше молиться за вас… мой любимый дракон!

Джон вышел из шатра. Начался снег.

“Ты стала дорога мне, Мисси,” подумал Джон и тряхнул головой. Это была ненужная и даже опасная мысль.

========== МАСТЕР ==========

Варис пережидал нашествие железнорожденных в Красном Замке. Он знал его подземелья лучше любого смертного. Здесь Варис мог оставаться незамеченным много дней.

Ему нужно было найти возможность переправиться в Пентос. Там было все готово, чтобы он смог начать спокойную и размеренную жизнь ростовщика. Подальше от Большой Игры, драконов и великих домов.

У Вариса в столице было спрятано немало золота. Спрятано надёжно; он не сомневался, что тайник его цел.

Оставалось дождаться, пока пираты уйдут из города, добраться до тайника и с первым же кораблем покинуть Вестерос навсегда.

Он устроил себе жилище в одной из тюремных камер. “Какое самое безопасное место в замке? Конечно тюрьма”, сказал он себе. Тем более что темницы пустовали: власти в городе не стало, а потому не стало и врагов власти.

Еду Варис воровал на кухне. Замок стал прибежищем для знатных семей со всей столицы. На кухне терлось множество прислуги, никогда прежде не видевшей друг друга. Стянуть пару лепешек или кусок сушеного мяса в такой кутерьме не составляло труда для Вариса. Хотя он и чуть было не попался пару раз. “Давно не практиковался,” усмехнулся он про себя.

Тут же Варис узнавал и последние новости. Он выяснил, что заправляют всем в столице братья Кэттлблэки. Осфрид стал командующим городской стражей ещё при Ланнистерах, старший брат подвизался при нем. Варис помнил их, как редкостных ублюдков. Наверх они пробились, оказывая особые услуги королеве Серсее: один в постели, другой — в тёмных подворотнях.

Эурон Грейджой, когда отправился в погоню за флотом Дейнерис, оставил в Королевской гавани своего брата Виктариона с большим отрядом. Железнорожденные чувствовали себя настоящими хозяевами города. Они грабили торговцев, устраивали побоища в кабаках, насиловали женщин без разбору. Скоро их возненавидели. Через три дня, как прилетел ворон с известием о гибели короля Эурона, железнорожденные получили за все.

На рыночной площади случилась драка между моряками и торговцами из-за бараньей туши. Моряки отказались платить за мясо, стоившее целое состояние в переполненном беженцами городе. Их забили насмерть. Через час по всей Королевской Гавани началась резня. Отряды вооруженных горожан высыпали на улицы и, с криками “Мы здесь власть!”, начали охоту за притеснителями. Городская стража активно участвовала. Осни Кэттлблэк лично скинул со стены Красного Замка тело младшего Грейджоя — на растерзание толпе.

Кэттлблэки и цеховые старшины, которые организовали восстание, объявили Королевскую Гавань вольным городом. Править стал Высший совет коммуны из глав цехов и прочих “достойнейших граждан”, а Осфрид Кэттлблэк стал первым консулом.

Только вот что делать с пиратским флотом, который через неделю показался на горизонте, братья Кэттлблэки и городские старшины представления не имели.

Братья увели городскую стражу в Красный Замок, как только в Гавани появились вымпелы Железного флота. Пока катапульты пиратов разносили Речные ворота, Кэттлблэки собирали дань с перепуганных горожан. В замке позволили укрыться только тем, кто заплатил по десять золотых драконов с носа. Потом Кэттлблэки закрыли ворота и наблюдали за побоищем, которое пираты учинили в Королевской Гавани.

Замок обстреляли с кораблей, но его укрепления были слишком мощными; пираты решили не тратить силы на штурм.

“Богатенькие всегда умеют спасать свои шкуры!” высказалась по этому поводу одна из кухарок.

Желанный Пентос не стал ближе и после ухода железнорожденных. Судоходство совсем прекратилось. Пираты сожгли не только все корабли в гавани, но и все караваны, направлявшиеся в столицу Семи Королевств. Никто из торговцев не решался посылать свои суда в воды, в которых хозяйничали железнорожденные.

За пределами же городских стен творился сущий ад. Королевские земли оказались во владении предводителей вооруженных отрядов, собравшихся ещё во времена войны против Дейнерис. Тогда всем желающим раздавали грамоты, дозволявшие носить оружие и создавать “компании” для борьбы с врагами короны. Пока была армия Ланнистеров — они подчинялись приказам Джейме и его офицеров. Если получали их, конечно. Но армия Ланнистеров разошлась по домам, когда главнокомандующий отправился на Север, а королева Серсея умерла. Теперь каждый из многочисленных лесных капитанов считал себя хозяином окрестных земель. Местные лорды (кто выжил в бесконечных войнах) или возглавляли “компании”, или, по большей части — признавали их главенство. Отправиться в путешествие через эти края было равносильно самоубийству.

Новой напастью стали дотракийцы, которые предали свою кхалиси и вернулись в теплые земли южнее Перешейка. Большинство мятежных кхаласаров подались в Простор, где были самые обильные пастбища. Но и Королевским землям досталось. Прислуга в Замке с испугом произносила имя Квого, самого свирепого из дотракийских вожаков.

“Верно сконструированный механизм работает без участия мастера,” не без самодовольства сказал самому себе Варис. Еще на Драконьем Камне он снабжал Квого золотом, которое шло на вино и ссуды кхалам. Варис хотел вырастить из бывшего подручного Иллирио Мопатиса предводителя, который в нужный момент сможет поднять степняков на бунт. Его план блестяще осуществился. Но какой теперь в том смысл?

Рандеву с Кэттлблэками не сулило Пауку ничего хорошего. Поэтому, как только пираты оставили разоренный город, он поспешил выбраться из замка.

Варис, похудевший и совершенно утративший былой лоск, в потрепанной одежде, — вполне походил на разорившегося торговца. Он бродил по городу вместе с толпами горемык, лишившихся крова и средств к существованию, и наблюдал.