— Встретить их на Перешейке и сжечь Диким Огнем. Мы никак не могли предположить, что Иные завладеют… — Квиберн замешкался. — Что у них будет дракон.
Дейнерис отвернулась. Воспоминания о ее погибших детях по-прежнему причиняли ей боль, хотя и не столь острую, как прежде. Квиберн понял, что затронул тему, которую не следовало затрагивать.
— Простите, Ваше Величество…
— Продолжайте, мессир. Я ценю вашу честность, — сказала Дейнерис.
— Я видел в Ее Величестве мать, которая бесконечно любила своих детей. Чего ей стоило не сойти с ума от горя, когда умер король Томмен… Она мечтала о ребенке, надеялась стать матерью еще раз, хотя я с самого начала и отговаривал ее. Я видел, как вы прощались со своим драконом, Ваше Величество. Думаю, вы понимаете, о чем я говорю. Я признаюсь вам, — Квиберн выпрямился, его скрипучий голос стал твердым, в глазах блеснул огонь, которого никак нельзя было ожидать от всегда рассудительного книжника. — Я не успокоюсь, пока не доберусь до тех, кто совершил убийство королевы Серсеи. И даже если все боги придут им на помощь, я отомщу. Можете заключить меня в темницу за эти слова, Ваше Величество.
Дейнерис наблюдала за чувствами, которые так неожиданно проявились на лице Квиберна. “Ему можно верить”, заключила она. “И на него можно опереться”.
— Мы не будем препятствовать вашему справедливому мщению, — ответила королева.
Квиберн подошел к кровати и молча поцеловал ей руку.
— Тем более что отвратительная игра браавосийских банкиров теперь очевидна… — продолжила Дейнерис, но Квиберн не дал ей договорить.
— Вы так считаете? — вполголоса проговорил он. — Простите, Ваше Величество, но я боюсь, что все гораздо сложнее. Я пока не готов поделиться с вами своими умозаключениями. Но обещаю, что не стану ничего скрывать от вас.
После двухнедельного перехода по штормовому морю, стоившему восьми кораблей, Черный Принц высадился в Долине Аррен между Рунным Камнем и Серой Лощиной. Ставка на внезапность себя оправдала: никто в Долине не ожидал вторжения.
Первым делом в Лунные Врата было отправлено послание. Принц Джон требовал, чтобы лорд Аррену присягнул законной династии. В ответном письме Роберт Аррен сообщил, что провозгласил себя королем Долины, подобно своим славным предкам, и потребовал от Джона немедленно покинуть его земли.
На следующий день армия Черного Принца сожгла Серую Лощину. Все до одного жители были вырезаны. Лишь юный Карл Толлетт был отправлен ко двору Роберта Аррена, чтобы рассказать обо всем, что он видел.
От Лощины Чёрный Принц двинулся вглубь полуострова. Более или менее укрепленные замки он обходил; деревни и городки, встречавшиеся на пути, обращал в пепел. Жители Долины в ужасе покидали свои дома и бежали под защиту крепостных стен.
Тем временем конница под командованием Джейме Ланнистера внезапно появилась в окрестностях Гултауна. Лорд-Комиссар не стал штурмовать мощные укрепления огромного города и лишь сжёг и разграбил пригороды. Рыцари и городское ополчение вышли в поле, чтобы сразиться с нападавшими, но Джейме уже и след простыл.
Вскоре лазутчики из горцев, присоединившиеся к войску Чёрного Принца, донесли, что Роберт Аррен спешно собирает армию у Редфорда. Лорд (теперь король) Долины призывал благородных рыцарей “покарать лишенных чести грабителей и убийц, вторгшихся на нашу мирную землю”. Через неделю наспех сколоченное рыцарское войско выступило в поход.
По словам разведчиков, собралось не меньше двенадцати тысяч воинов. Почти все конные, так как Роберт Аррен не пожелал ждать медлительных пехотинцев и стрелков. Одна колонна, под знаменем Лина Корбея, быстрыми маршами двинулась на север, с целью отрезать армию Джона от кораблей. Основные силы под командованием Джона Ройса пошли прямо на врага. С ними был и Роберт Аррен.
Также разведчики сообщали, что лорды Долины полностью уверены в победе и заключают пари, кому удастся пленить бастарда, а кому — однорукого Ланнистера. Оруженосцы каждого рыцаря везли с собой изрядный запас веревок, чтобы связать и протащить по всей Долине пленных разбойников.
Конница Джейме имела короткое дело с Корбеем, но не выдержала удара латных всадников и ушла к главным силам. Джон оставался на перекрёстке дорог на расстоянии трех дневных переходов от Гултауна и словно бы ждал, когда его армия будет окружена почти вчетверо превосходящими силами неприятеля.
Корбей соединился с лордом Графтоном и попытался атаковать принца. Но его всадники, ворвавшись на рассвете в лагерь Таргариена, нашли только догоравшие костры между пустых шатров. Ночью Джон отступил ещё дальше от дороги, которая вела к побережью. Он отошел к отрогам Лунных гор. Здесь было холоднее и снега было больше.
К вечеру следующего дня подошли главные силы Долины во главе с Робертом Арреном и Бронзовым Ройсом.
Королевский Дозор занял позицию на невысоком холме. Фланги упирались в редкий лес с одной стороны, и в заросший овраг с другой. С вершины холма было прекрасно видно море знамен и штандартов, затопившее низину.
Джон направил в лагерь лорда Аррена гарольдов: Берена Толхардта и кхала Арпада. Джон предлагал Аррену переговоры. Посланцы вернулись в ярости. Роберт Аррен передал “самозванцу”, что он и его разбойники будут убиты все до одного, если утром не сложат оружие и не придут в его лагерь в исподнем белье.
Оскорбленный до глубины души Толхардт обещал лично изрубить десяток “расфуфыренных лордов”.
Особенно неистовствовал дотракиец. Знания общего языка кхалу хватило, чтобы разобрать многое из того, что рыцари Долины кричали в его адрес. Арпад поехал к своим соплеменникам. Всю ночь от костров дотракийцев доносилось гневные и воинственные возгласы.
— Мои разведчики говорят, что клятый Аррен привёз две подводы ошейников. Для нас, — сообщил на военном совете Тиметт.
— Ваше Высочество, вы не оставили своему войску выбора. Мы должны победить завтра, если не хотим с позором умереть, — заметил Джейме Ланнистер.
— Милорды, я прошу вас всех пойти к воинам и ободрить их. Завтра нам всем предстоит совершить невозможное, — закончил совет Джон.
Сам принц тоже отправился обходить лагерь. В отличие от дотракийцев, дозорные грелись у костров молча.
Джон сел у огня. Он уже знал многих в лицо и даже по имени. Сейчас рядом с ним оказался верзила Ульф, железнорожденный, оставшийся без уха во время штурма Белой Гавани. Он любил похваляться тем, что болт из его арбалета первым достал Ночного Короля.
— Сколько еще мы будем таскаться по клятому снегу, Черный Джон? — прогудел Ульф. — Только выбрались в теплые места — и опять жопы морозить! Задрало уже!
— Последний раз, даю тебе честное слово, — засмеялся Джон. — Все остальные наши враги там, где теплее! Скоро отправимся греться!
— Пора бы! Я не приучен к снегу, как ты! Хотя уже начал привыкать…
В конце концов ноги сами принесли принца к шатру жрицы Кинвары и Миссандеи. Приоткрыл полог. Две женщины стояли на коленях перед жаровней со священным огнем и горячо молились. Джон прислушался, но не смог разобрать ни слова. Женщины говорили на валирийском.
Джон вспомнил, как он впервые взял наперсницу своей жены (тогда еще невесты).
Только что состоялась казнь Вимана и Марлона Мандерли. Толстый лорд, который так кичился древностью своего рода и своим могуществом, который имел наглость перечить даже самому Эддарду Старку, повис на веревке, как мешок с дерьмом. Потому что так решил он, Джон Сноу, бастард из Винтрефелла. Джон Сноу, которого не пускали за стол вместе с благородными господами, который ушел в Ночной Дозор, чтобы не быть человеком второго сорта. Теперь он не Джон Сноу. Он — принц Джон из дома Таргариенов, крови древней Валирии. Тот, кто имеет право казнить и миловать, распоряжаться чужой жизнью и смертью.
Джон шел по коридорам Нового Замка. Он взял его пламенем и кровью. Замок Мандерли теперь его. И так будет впредь с каждым замком, который не откроет перед ним ворота. Джон чувствовал себя так, будто дракон внутри него проснулся и рвался наружу.
