“Мир скоро изменится, и изменится безвозвратно”, в который раз Человек вспомнил слова жрицы Кинвары, сказанные два года назад.

— Вы боитесь драконов? — криво усмехнулся один из хозяев Железного Банка.

— Осторожность и способность видеть мир таким, какой он есть, создали величие Браавоса. Безликие всегда избегали неоправданного риска. Безликие не хотели бы увидеть, как возмездие драконов обрушится на Браавос.

— Я пришел не советоваться с вами, а дать вам новое поручение! — сказал Залин с нажимом.

— Безликие не служат Железному Банку. Железный Банк и Безликие всегда были союзниками, и их союз принес огромные выгоды вольному городу Браавос. Если Железный Банк не желает прислушиваться к мнению Безликих, Безликие будут хранить нейтралитет в грядущей войне.

— Значит, Железный Банк разберется со своими врагами сам. Но как бы вам не пришлось пожалеть о своём выборе! — Залин уже не скрывал раздражения.

— На все воля Многоликого, — Человек воздел руки к небу.

Хранитель Ключа, пунцовый от злости, покинул храм.

Человек подошел к священному огню, олицетворявшему Владыку Света. Долго всматривался в пламя.

— Твое время пришло, Владыка! Безликие вручают тебе свои сердца, — сказал Человек и опустился на колени.

Принц шел по деревне Слейтов. Большая часть домов стала пристанищем для солдат Королевского Дозора. Поодаль, в свете костров, высились шатры дотракийцев.

Принца сопровождал Джейме Ланнистер и два кхала, Того и Арпад. Приближалась полночь. Тиметт и несколько его людей освещали дорогу.

Морозный жёсткий снег весело скрипел под ногами. Но Джону было совсем не весело. Порядок в войске восстановить не удавалось. “Рассветные стрелки” еще кое-как соблюдали дисциплину, благодаря бесконечной муштре и экзекуциям, которые устраивал Бронн. Но по ночам в лагере продолжалась кровавая вакханалия. Вестероссцы собирались большими группами и шли в поле выяснять отношения с дотракийцами, которые днем без конца их задирали. Утром караулы находили трупы, выброшенные за пределами лагеря.

Караулы были усилены, они получили арбалеты и приказ стрелять в драчунов без предупреждения; но ночи были темные и долгие, и число убитых в драках росло. Джон объявил, что будет сам обходить ночами лагерь. Королева отрядила в помощь нескольких кхалов. Она долго и громко объясняла своим кровникам, чего от них хотят. Те откровенно не понимали, почему кхалиси запрещает им драться с трусливыми бледнолицыми и подчинились крайне неохотно.

Черного кхала, который летал на драконе и спал с их кхалиси, дотракийцы кое-как слушались. Однорукого, который недавно еще воевал с ними “не как мужчина”, они ненавидели и не скрывали желания свести с ним счеты. Поэтому в каждый ночной дозор Джону приходилось еще и разнимать Джейме и кровников Ее Величества.

В замке Джон предпочитал находиться поменьше, чтобы не видеть королеву. Большую часть времени Дейнерис проводила в обществе Сансы, а еще ухаживала за маленьким Сэмом Тарли. Когда Джон оказался поблизости, королева громко заявила: “Я позабочусь, чтобы ребенок истинного героя Винтерфелла ни в чем не нуждался и вырос настоящим лордом!”

— Вот тупые бабы! — Тиметт, который видел в темноте как кошка, обратил внимание Джона на движение у одного из дотракийских костров.

К огню, у которого грелись два десятка степняков, подошли красные жрицы.

— Быстрее туда! — приказал Джон. Он не сомневался, что женщины будет немедленно изнасилованы дикарями.

Джон не встречался больше с жрицами. Дейнерис объявила, что не станет прогонять двух женщин в снежную пустыню. Командиры докладывали, что служительницы Владыки подолгу разговаривают с воинами о своем боге. Джон распорядился их не трогать. Но чтобы ночью пойти к шатрам дотракийцев — такого безрассудства нельзя было ожидать даже от них.

Конечно, несколько степняков сразу подскочили к женщинам с громкими криками и начали хватать и грубо обнимать. Но служительница Р’Глора, низкорослая и худая, как ребенок, сделала короткое движение рукой, и один из степняков упал. Потом она чуть толкнула другого дотракийца, и здоровяк с длинной косой, увешанной колокольчиками, потерял равновесие и свалился в костер. Он вскочил с проклятиями; степняки загоготали и отступили.

— Ух ты! — восхитился Тиметт.

Старшая жрица, Кинвара, начала говорить. Спутница временами подхватывала ее слова. Дотракийцы прислушались; стояли вокруг, не пытаясь больше нападать. Сидевшие вдалеке подходили ближе.

Джон в окружении своей свиты встал у костра. Кинвара его заметила. Она начала говорить громче, а потом запела на языке степняков. Вторая красная женщина запела ей в унисон. Они подняли руки к небу и начали пританцовывать. К удивлению Джона, дотракийцы начали подниматься с мест и повторять их движения, распаляясь все больше. Пронзительно звенели десятки колокольчиков. Со всех сторон к костру собирались все новые и новые люди и тоже включаясь в диковатую пляску.

Вдруг жрицы остановились. Кинвара указала обеими руками на Джона и что-то выкрикнула по-дотракийски. Степняки замерли и обернулись к принцу.

— Сейчас что-то будет, — пробурчал Тиметт.

Он взял секиру наперевес. Его люди последовали его примеру. Джейме Ланнистер давно уже держался за рукоять меча, теперь он наполовину вытащил оружие из ножен.

— Ведьма называть тебя кхал кхалов, — проговорил Арпад, обращаясь к Джону. В его голосе можно было услышать неподдельное уважение. Другой кхал, Того, в задумчивости стоял в стороне.

Красная жрица пошла к Джону. Края ее накидки почти касались пламени костра.

Тиметт преградил ей дорогу, но жрица лишь посмотрела на него, и гигант послушно сделал шаг в сторону. Огромные рубины в ожерелье женщины блеснули в свете факелов, которые держали телохранители Джона.

— Госпожа Кинвара, — Джон поклонился.

Жрица некоторое время стояла молча, вглядываясь ему в глаза.

— Обещанный принц, — заговорила она. — Мы ждали тебя сотни лет. И ты пришел, чтобы победить тьму и принести свет истинной веры всем страждущим и заблудшим от земель Вечной Зимы до Асшайской пустыни!

Кинвара, запрокинула голову, воздела руки к небу.

— Благодарим тебя, о Владыка! Ты услышал наши молитвы и послал нам Воина Света, который проведет нас сквозь тьму! Нет иного бога, кроме Владыки, и Воин Света — воплощение его на земле! — провозгласила она.

Другая жрица что-то говорила по-дотракийски. Видимо, повторяла ее слова.

Джон стоял, не понимая, как ему себя вести. Джейме, Тиметт и его люди растерянно смотрели то на него, то на Кинвару.

— Открой свое сердце для Владыки, о Воин Света! Стань тем, кем тебе предначертано!

Кинвара положила руки на плечи Джону. Он почувствовал, как неведомая сила заставляет его опуститься на колени. Жрица накрыла ладонями его лицо и прочитала то ли молитву, то ли заклинание на валирийском.

— На колени все! — закричали жрицы сначала на общем языке, потом на дотракийском. Вокруг костра собралось уже больше сотни людей. Все опустились на колени.

Кинвара перевернула ладони и в них загорелся огонь. Она взмахнула руками и пламя разлетелось над Джоном тысячей искр. Ее напарница что-то кинула в костер, и огонь взметнулся ввысь. Все вокруг изумленно вздохнули.

— Среди ледяной пустыни, у подножья ледяной стены расцвел огненный цветок, — затянула Кинвара, растягивая слова. — Он обратился божественным огнём, который сокрушил великую тьму! Он — пламя, которое осветит весь мир! Каждый маловерный, кто встанет у него на пути, сгорит в божественном пламени! Веди нас, о Воин Света! И каждый, кто почитает Владыку, пойдет за тобой на великую битву во имя истинного бога!

Кинвара подала руку Джону и помогла ему подняться. Он встал, удивившись, сколько силы было в этой грациозной женщине.

Вокруг стояла пронзительная тишина. Лишь трещали дрова в костре. Джона переполняло чувство, похожее на то, что он испытал во время первого полета на драконе.