— О чем вы? Объясните толком, — Давос даже выбрался из своего укрытия.

— Судя по отрывочным записям, которые я прочел, этот кто-то, читавший те же книги, что и я… Это был принц Рейгар, я уверен… Он узнал, что грядет Долгая Ночь. И что с ней придут Белые Ходоки. И в одном месте он записал, я очень хорошо помню эти слова… “Союз льда и пламени принесёт Рассвет “. Только теперь я могу понять их смысл. Пламя — это драконы Таргариены, конечно. А лед… Кто, как не короли зимы, Старки?

— По вашему получается, что принц Рейгар… — Тирион подошел к нему. — Что принц Рейгар пожертвовал собой и будущим дома Таргариенов ради…

— Ради рождения Джона Сноу, — договорил за него Давос Сиворт.

========== ОБОРОТ КОЛЕСА ==========

Джон никогда не переживал столь острого счастья. Все тяготы и беды остались на земле. Он взлетел и он стал чем-то большим, чем человек.

Рейгаль набрал высоту и полетел быстрее. Ветер хлестнул Джона по лицу. Он зажмурился и сильнее прижался к спине дракона. Несколько раз открывал и закрывал глаза, пока они не привыкли к ветру. Огляделся и понял, что не представляет себе, куда они летят. Под ним были смутные линии холмов и оврагов, перемежавшиеся иногда темными пятнами сосновых лесов.

Джон заставил дракона повернуть в одну сторону, через несколько минут — в другую. Ничего, что помогло бы сориентироваться, разглядеть он не мог. Огонёк факела на санях Сэма и Брана исчез сразу, как Джон взлетел. А он надеялся, что будет определять свое положение по нему — полетит в противоположную сторону относительно движения саней. Бран сказал, что они должны сразу вернуться в Винтерфелл и что об их встрече лучше никому не знать.

Снег пошел сильнее. Маленькие снежинки, которые незаметно ложились бы на одежду на земле, на скорости больно влеплялись в лицо, таяли от жара дракона и тут же превращались в ледяную корку. Различить, где земля, а где небо, стало невозможно.

Джон вспомнил про снежную бурю, которая приходила с Королем Ночи. Тоскливо заныли шрамы на груди. “Бран прав. Бран во всем прав”, подумал он.

Джон посадил дракона, чтобы разобраться, где они. Но вокруг была непроглядная темень и только снег кружился перед глазами. Определить, в какую сторону и насколько далеко от Рва Кайлин они улетели, было невозможно.

Но и ждать рассвета было нельзя. Прошло уже слишком много времени, подумал Джон. В крепости может случится что угодно. Дейнерис начнет делать глупости, у кого-то из северян не выдержат нервы… Необходимо было срочно возвращаться.

“Дейнерис! Он же должен чувствовать ее так же, как и она”, осенило Джона.

— Летим к мамке, — сказал Джон вслух.

Дракон сидел на снегу и лениво водил головой из стороны в сторону. Тогда Джон представил себе Дени, ее невероятно гладкую кожу, аромат ее тела, прикосновение ее ладоней. От таких картинок в голове ему стало совсем жарко.

Дракон издал крик, который мог сойти за радость, и рванул в небо. Джон едва не свалился вниз от могучего рывка. Хорошо, успел ногами упереться. “Седло бы,” подумал он. Но кто снимет мерки с чудовища? Но придумать какую-то страховку было нужно. Он давно заметил, что черный дракон летал намного быстрее, когда на нем не было всадницы. Умный зверь понимал, что человеку не удержаться, если он ускорится по-настоящему.

“Что же надо представить, чтобы он начал жечь?” спросил себя Джон. “Ярость? Сколько же ее в Дейнерис, этой ярости?” Похоже, он совсем не знал свою женщину.

Довольно скоро вдали показались огни. Стала вырисовываться и темная громадина старой крепости. Сбоку раздался свист разрезаемого воздуха и в темноте мелькнул красный глаз второго дракона. Дрогон будто бы разглядывал, кто там на спине у брата.

Джон сделал круг над крепостью и начал снижаться. Вспомнил про лагерь дотракийцев и решил, что кровникам Дейнерис нужно показать новое положение вещей. Джон заставил дракона пролететь над шатрами так низко, что один он даже свалил, задев хвостом. Дотракийцы выскочили наружу, начали выкрикивать свое обычное “Кхалиси!”, но сразу же замолкали. Никто не может оседлать дракона, все знали. Но крылатым чудовищем управляла не кхалиси.

Наконец, Джон посадил дракона прямо перед воротами старой крепости. Эти ворота напомнили ему Винтерфелл. Восторг от полета сразу исчез. Он вспомнил, что его ждет, и невыносимая тяжесть вновь придавила его к земле.

Время тянулось бесконечно медленно. По всей огромной зале хороводили лишь отблески от пламени огня в камине. Да прогоревшее полено иногда разламывалось на части с сухим треском.

“Сесть на Дрогона… Улететь в Эссос… Пусть с нежитью сами разбираются, вонючие козлы… И забыть о всем, что составляло цель её жизни? Ради чего она выжила и проделала весь свой путь? Отказаться от своей мечты? От самой себя? Ну уж нет!” Мысли мелькали в голове Дейнерис, как молнии в штормовую ночь.

Она посмотрела на огонь. Ей не помешала бы помощь Владыки. Но все, во что она была готова поверить, оказалось ложью.

На Драконьем Камне Мелисандра подводила Дейнерис к камину или жаровне и предлагала всмотреться в огонь. “Королева, вы увидите там Владыку”, повторяла она. Дейнерис ничего не видела. Но однажды подумала, что если и есть бог в этом мире, то он должен быть Богом Света. Ведь свет — это огонь, и нет в мире ничего сильнее огня. И драконов, которые извергают пламя.

Поэтому Дейнерис приняла веру Красных Жриц. А накануне отъезда с Драконьего Камня Мелисандра совершила с ней таинство обращения к Р’Глору. Она обещала королеве, что Владыка будет говорить с ней также, как говорит со своими слугами.

Поздней ночью в покоях королевы Мелисандра развела огонь в большой жаровне. Обнаженная Дейнерис подошла к огню, и жрица сделала надрезы на ее запястьях. Дейнерис опустила руки в пламя и смотрела, как капли ее крови шипят на раскаленных углях и испаряются струйками черного дыма.

“Просите Владыку о самом сокровенном, самом важном для вас! Королевская кровь имеет великую силу. Владыка услышит вас!” произнесла Мелисандра на валирийском. Слова прозвучали как заклятие.

Дейнерис подумала о троне, о скорейшей победе над врагами. И выпалила: “Я хочу ребенка!”

“Кому ты доверишься в следующий раз, глупая девчонка?” ругала теперь саму себя Дени, глядя в огонь. “Гадалке с рыночной площади?”

Когда они готовились выступать из замка Андервуд, к ней пришла лунная кровь. Тогда Дени отреагировала спокойно. “Как я могла понести, если много раз могла умереть?” сказала она себе, хотя и расстроилась.

Теперь же, после послания от Мелисандры, все стало ясно. Красная жрица просто пользовалась ею в своих интересах. В интересах Джона Сноу, вернее сказать. “Только глупая девчонка могла не заметить очевидного. Она воскресила его. Наверняка помогла стать королём, иначе кто бы встал за бастарда? Потом настойчиво сватала его мне… Глупая, глупая девчонка, которая в тайне мечтает о ребенке… А не королева драконов,” ещё сильнее разозлилась Дени.

Вдалеке раздался призывный крик дракона.

Вскоре послышались возгласы северян, потрясенные и полные ужаса. Все, кто видел дракона впервые, реагировали одинаково. Земля содрогнулась, через недолгое время — вздрогнула еще раз.

“Оба прилетели”, механически отметила Дейнерис.

Несколько минут висела пронзительная тишина. “Король!”, “Лорд-Командующий!”, “Король Севера!” услышала затем она. Скоро приветственные крики быстро слились в восторженный гул.

Королева расхохоталась, но сразу смолкла.

“Как причудлива жизнь… Колесо судьбы сделало полный оборот, и я оказалась там же, где начинала… У меня ничтожный кхаласар и пустыня вокруг. А еще предатели и лжецы. И мужчина, который забрал у меня моего сына и может отобрать мою мечту. Что ж, если нужно начать сначала — начнем!”

Она выпрыгнула из своего мехового кокона, схватила со стола ожерелье и очень быстро пошла к главному выходу из Зала Совета. Сделала предупреждающий жест Бриенне Тарт.