Теперь Джону нужно было снова войти в такое же состояние, только уже самому, без помощи Брана.

Джон прикрыл глаза, постарался отстраниться от всего вокруг, выбросить из головы весь ужас, который он услышал от Брана. Но не получалось.

Рейгаль издал звук, похожий на рычание. Пока еще негромкий. Кажется, монстр начинал злится. Вся его поза говорила: “Не приближайся ко мне!”

“Только попробуй,” подумал Джон. “Вот только попробуй выкинуть что-нибудь”. Джон вдруг очень разозлился на дракона. Судьба мира, жизнь миллионов людей зависела от своенравной ящерицы.

Странная картинка вдруг представилась Джону. Суровый Дом, Король Ночи стоит на берегу моря и поднимает руки. И первая встает Дейнерис. У нее синие глаза вихта. Но она не одна. В руках у нее сверток с новорожденным.

— Крыло! — заорал Джон так громко, как не кричал никогда в своей жизни. — Опусти крыло, хренов червяк!

Он выругался самыми грязными словами, которые только знал.

Дракон опять заревел. И опустил крыло.

Джон вскарабкался на спину дракона. Невероятная, ни с чем не сравнимая мощь. Неужели он сможет управлять этой громадиной? У Джона похолодели руки, хотя сидеть на драконе было жарко.

Зверь тут же почувствовал его слабость, недовольно зарычал и дернул шей. Джон едва успел ухватиться за шипы.

“Он меня действительно чувствует… Значит, нужно давать ему простые команды. Мысленно, как говорил Бран…”

Джон представил себе, как дракон толкается, делает несколько взмахов крыльями и отрывается от земли. Ничего не произошло. “Нужно взлететь самому,” понял Джон. Он вспомнил, как прыгал в детстве в речку со скалы. Вспомнил чувство свободного полета, мгновение восторга от прыжка в пустоту.

В то же мгновение Джон ощутил под собой движение громадного тела, больше похожее на волну в открытом море. Дракон расправил крылья, взмахнул ими, подняв облако снега, и оторвался от земли.

Зловещая тишина повисла над Рвом Кайлин. Северяне разместились на стенах, с луками и арбалетами наизготовку. Они держали внутренний двор крепости под прицелом. Бронн и Джейме увели своих людей в коридоры и конюшни, приказав не высовываться. Только стоны больных дотракийцев изредка доносились из цитадели.

Братья Ланнистеры коротали время на ступенях лестницы, которая вела в большой зал. Бронн прислонился к стене и жонглировал ножом, бубня под нос похабную песенку. Два десятка самых проверенных и самых умелых рыцарей стояли на ступенях выше, чтобы не дать возможность Дейнерис покинуть цитадель. Было ясно, что стоит королеве с Юга выйти во внутренний двор и направиться к воротам — и северяне начнут стрелять.

— Ожидание располагает к размышлениям, — произнес Тирион. — И чем больше я размышляю, тем более правдоподобной мне кажется история, которую мы услышали.

— Я никогда не мог представить себе Рейгара, насилующего Лианну Старк. Представить себе Рейгара, насилующего какую-то женщину вообще… — проговорил Джейме, словно рассуждая с самим собой.

— Радуешься, что кумир твоей молодости оказался достойным человеком? — усмехнулся Тирион.

— Меня тогда очень удивило, что принц решил принять участие в турнире в Харренхолле, — продолжил Джейме, не обращая внимания на слова брата. — Последний год он почти не покидал библиотеки и архивы. Он что-то искал в старых книгах. Ночами сидел за свитками…

— И нашел девицу Старк, — хохотнул Бронн.

Джейме раздраженно поморщился.

— Предположим, что все это правда и Джон Сноу вернется сюда на драконе. Вернется не Сноу, а наследный принц из законной династии. Боюсь, что проблем у нас станет гораздо больше, чем сейчас, — подал голос Давос Сиворт, устроившийся у стены за углом.

— Почему? — удивился Джейме.

— Некогда я сидел в клетке во дворце Станниса, и принцесса Ширен Баратеон заставляла меня читать книги об истории Семи Королевств. И знаете, что я запомнил? Если в доме Таргариенов появлялись два претендента на престол, да еще и с драконами, начиналось…

— Начинался танец драконов, — закончил его мысль Тирион.

— Что, порядки в этой семейке похлеще, чем у долбанных Ланнистеров? — спросил Бронн.

— Гораздо, мой учтивый друг. Гораздо, — Тирион поднялся с места и заходил взад вперед по узкому проходу.

Дейнерис не в первый раз оказывалась в положении пленницы; но каждый раз она выходила из такой ситуации сильнее, чем была. Теперь Дейнерис завернулась в огромную медвежью шкуру и сидела у камина, отвернувшись от всех. Бриенна, как мраморный истукан, замерла в проходе: факел в одной руке, смертоносная свеча в другой. Дотракийцы стояли вокруг своей кхалиси, обнажив аракхи; Миссандея вполголоса объясняла им, что за штука в руке у женщины-воина остановила их. Джорах подходил, пробовал заговорить, но Дейнерис движением руки показала, что не расположена к беседам.

Дейнерис понимала, что оказалась в тупике. Она не видела выхода из ситуации и решила занять себя размышлениями о чем-то не столь насущном. Дейнерис подумала о своем старшем брате, которого никогда не видела, о принце Рейгаре.

Она вспомнила разговор, который случился у нее с Визерисом, перед самой свадьбой с Дрого. Визерис, восторгавшийся старшим братом, сказал, что дракон всегда берет то, что хочет. Как Рейгар, который взял волчицу с севера. Дейнерис не сдержалась и спросила, не из-за глупости ли Рейгара они сейчас скитаются вдали от дома? Визерис тогда просто избил ее, по обыкновению.

Потом Дейнерис много расспрашивала о Рейгаре сира Барристана Селми, старого рыцаря, который присоединился к ней в Эссосе. Он был королевским гвардейцем и телохранителем их отца и хорошо знал Рейгара. По рассказам сира Барристана, принц не походил на великого воина, каким запомнил его Визерис. Рейгар представал замкнутым, погруженным в себя книжником, предпочитавшим рыцарским забавам уединение в библиотеках или беседы с мейстерами.

— Он был такой же резкий и несдержанный, как наш отец? — однажды спросила Дейнерис напрямую.

— Что вы, Ваша Милость! — Селми чуть ли не шарахнулся от ее слов. — Принц был полной противоположностью вашего отца!

— Но как же он тогда все бросил ради юбки? Как подставил династию под удар ради плотской страсти?

— Любовь… — развел руками сир Барристан.

Но Дейнерис знала о любви больше, чем суровый королевский гвардеец. Она уже задушила своими руками первого мужа; она уже стала женой презираемого ей всей душой миэринского гранда; она уже делила постель с самым опасным наемником и убийцей во всем Эссосе. Человек, которого описывал ей Барристан Селми, никогда бы не спровоцировал войну ради того, чтобы поиметь какую-то девицу. В этом Дейнерис была уверена.

“Если история, рассказанная этим северянином, как его там… правда? Получается, что сир Барристан был прав. У Рейгара случилась любовь… И он предал династию и все королевство ради любви?

Нет, опять не сходится,” сказала себе Дейнерис.

— Сир Первый Разведчик высказал интересную мысль…

За время службы в королевском дворце Квиберн, похоже, овладел искусством возникать из ниоткуда.

— Кто-кто высказал интересную мысль? — Тирион резко повернулся на месте. — Сира Бронна боги наделили многими талантами, но дара высказывать мысли — точно среди них нет.

— Послушайте… Когда мы в столице узнали, что мертвецы — это реальность, а не сказка… А случилось это задолго до того, как ваши корабли прибыли на переговоры, уверяю вас… — Квиберн вернул Тириону шпильку, — я перебрал все старые книги в Красном Замке, в которых говорилось об Иных и Долгой Ночи… И вдруг я заметил, что кто-то задолго до меня просматривал те же самые страницы… Кто-то, обладавший твердой рукой и властным почерком… Я понял это по заметкам, которые он оставлял на полях древних манускриптов…. Так вот, сир Бронн прав, думается мне. В некотором смысле принц Рейгар нашел девицу Старк именно в старых книгах.

Все уставились на Квиберна.