— Я меч во тьме! Я дозорный на Стене!

— Я щит, который охраняет царство людей! — повторил нестройный хор.

— Я отдаю свою жизнь и честь Ночному Дозору, в эту ночь и во все грядущие!

В дверях таверны стояли Дейнерис и Тирион.

— Кажется, я начинаю понимать, как бастард из Винтерфелла стал королем Севера, — вполголоса сказал Тирион королеве.

Когда клятва была произнесена, Джон вскочил на лошадь лорда Белмора и крикнул:

— А теперь по коням, братья! Мертвые не будут ждать!

Крупные снежинки падали на головы воинов Ночного Дозора.

Мелисандра без стука зашла в крохотную каморку, в которой поместили Вариса. Молча села рядом с ним.

— Воля Владыки света бывает причудлива, правда, мой дорогой Паук? Когда мы расставались на Драконьем Камне, можно ли было вообразить такую встречу?

Варис удивился, услышав, как она это сказала. В ее голосе не было ни торжества, ни насмешки, только огромная усталость.

— Скажите, миледи, как Вам удается столь быстро входить в доверие к власть предержащим?

— Вам я никак не смогу это объяснить, Варис. Вы евнух. Вы не поймете, что испытывают люди со мной в постели.

—Дейнерис тоже?

— О, малышка Дейнерис очень горяча! — засмеялась Мелисандра. — Хотя нет, Варис, я смогу Вам объяснить. Со мной в постели они испытывают то же, что испытывали Вы, мой дорогой Паук, когда поднимались по лестнице власти. Переступали с одной ступеньки на другую, уничтожали ваших врагов, выигрывали хитроумные партии. Помните это сладостное наслаждение? Плотская любовь может приносить такое же удовольствие, поверьте.

— Я много об этом слышал, миледи. Еще наблюдал, как страсть губит самых сильных и ярких, губит вернее валирийского меча или сильнейшего яда.

— Это правда. Как правда и то, что без страсти не подняться на самый верх. Без страсти можно плести сети, в которые будут попадать молодые и сильные. Но оказаться можно только у трона, а не на нем.

— Не стану спорить. Я действительно никогда не хотел подняться на трон…

— А Станнис хотел. Он вожделел трон. И Дейнерис, и Эурон. Дорогой Паук, вы знаете не хуже меня, что власть — это отрава, от которой нет противоядия. Болезнь, хуже чем серая хворь. Тот, кто раз попробовал ее — заражен навсегда. Когда я говорила им об Обещанном принце, который поведет войско людей на последнюю битву, каждый из них слышал только отдельные слова. “Принц”, или “поведет войско людей”… — грустная улыбка мелькнула на лице Мелисандры. — Эти слова льстят больным властью. Им кажется, что Владыка Света избрал их, чтобы вознести над другими правителями… Они радуются своей избранности, как дети новой игрушке… Но Владыке не интересны игры престолов…

— Миледи, Вы говорите странные вещи. В ваших словах можно услышать некоторую угрозу… Не опасаетесь, что я могу передать их Его Величеству, например? — Варис терялся в догадках, пытаясь понять цель ее визита.

— Нет, Варис. — она тяжело вздохнула. — Вы не передадите мои слова Эурону Грейджою.

— Отчего же? Не думаю, что открою Вам большой секрет, миледи, если признаюсь, что вы мне совсем не симпатичны.

— Я расскажу вам одну историю. Давным-давно, в вольных городах по ту сторону Узкого моря жили два юноши. Они выросли в самых нищих кварталах и должны были драться за каждый кусок хлеба. Один был смел и горяч. Он стал зарабатывать себе на жизнь, продавая свою отвагу и доблесть тем, кто был их лишен. Другого в детстве изуродовал волшебник-шарлатан; он превратился в самого хитрого и изворотливого мошенника. Молодые люди подружились и стали напарниками. Со временем они стали не просто друзьями; они были словно одно целое, понимая друг друга с полувзгляда и предугадывая действия друг друга. Они добились в жизни всего, о чем может только мечтать смертный. Но однажды они замахнулись на то, чтобы изменить ход вещей, поменять расклад сил в Большой Игре. Они сделали ставки. Их ставки были биты. Тот, который был отважным и сильным, умер быстрой и легкой смертью. Безликий перерезал ему горло. А другой попал в плен к тем, кто устроил убийство его друга… В память об Иллирио, Варис. Поклянитесь сделать то, что я скажу!

Варис отошел в угол каюты и стоял там молча несколько минут. Затем развернулся и спокойно ответил:

— Я слушаю.

— На корабле есть вороны. Если произойдет то, что произойдет, вы отправите послание, которое я вам дам. Чего бы это вам не стоило.

Варис приложил правую руку к груди, туда, где обычно показывают сердце.

— Один вопрос, миледи. Удовлетворите мое любопытство: кто же все-таки тот принц, что был обещан?

Мелисандра вплотную подошла к нему и прошептала:

— Варис… Неужели вы так и не поняли? Владыке Света нет никакой разницы, кто именно сделает то, что должно!

========== ОДИНОЧЕСТВО КОРОЛЕВЫ ==========

Вторые сутки отряд вновь призванных братьев Ночного Дозора пробивался через метель по горной дороге. Повозки со смертоносным грузом вязли в снегу, подковы коней скользили по невидимым под снегом камням. Джон торопил людей, первый шел вытаскивать застрявшую телегу, подбадривал отстающих. Рыцари Джейме отдали запасных лошадей Мормонту и Бриенне. Давос довольствовался низкорослой крестьянской лошадкой.

Для королевы соорудили крытый экипаж из самой крепкой телеги, которую смогли найти в деревне. Дейнерис обычно предпочитала путешествовать верхом, но она была слишком слаба после пережитого. Миссандея, молчаливая и печальная, опекала свою королеву.

Джон нервничал. По плану они должны были встретить дотракийскую орду в крепости Ров Кайлин. Крепость занимал гарнизон северян, и Джон опасался, что они могут и не поверить в дружественные намерения иноземных варваров. Теперь он понимал, что дотракийцы дойдут до Рва первыми. Оставалось только надеяться, что их не встретят стрелами и кипящей смолой.

Через несколько часов пути метель начала стихать, идти стало легче.

— Мессир, расскажите побольше о том ужасном грузе, который мы везем, — спросил Джон у Квиберна. — Похоже, в нем наша последняя надежда.

— Дикий Огонь обладает страшной разрушительной силой, но использовать его в бою практически невозможно. Только счастливая случайность позволила в свое время лорду Тириону применить его против флота Станниса. Случайный удар по сосуду с жидкостью, или случайная искра — и Дикий Огонь уничтожил бы того, кто им попытался воспользоваться. Я нашел способ превратить жидкость в твердую субстанцию. Теперь по ней можно бить кузнечным молотом, и ничего не произойдет. Слитки, или бруски дикого огня, скажем так, вы можете носить с собой во время битвы и не бояться, что вдруг обратитесь в факел. Они загораются только тогда, когда на них попадает очень горячее пламя, которое дает шнур, пропитанный тем же Диким Огнем.

— Две сотни лет придворные пироманты пытались укротить Дикий Огонь и ничего не могли сделать, — вмешался в разговор Тирион. — А вы совершили открытие в одиночку?

— Пироманты убедили самих себя в магической природе субстанции. И слишком много времени посвятили поиску неведомых заклятий, — улыбнулся Квиберн. — Я же полагаюсь лишь на силу опыта.

Тирион хотел было сказать или спросить еще что-то, но в этот момент отряд замедлил свой ход, а затем остановился. Джон хлестнул плеткой коня и поскакал в голову колонны.

Посреди занесенной снегом дороги стоял человек громадного роста и опирался на секиру размерами под стать себе. Рогатый шлем делал бы его вид совсем устрашающим, если бы не роскошная женская шуба на плечах, которая была ему сильно коротка.

— Одичалые? Здесь? — удивился Джон.

— Я мало знаю про одичалых, но он — хуже, — Бронн указал на воина. И громко обратился к нему: — Давно не виделись, мой обгорелый брат!

— Где полумуж, продажная рука? — грубо спросил рогатый.

— Милорд Десница, к вам пришли, — крикнул Бронн, обернувшись к отряду.