— Хорошо. Я понял. Постараюсь это исправить. — сказал Киоль и исчез.

И уже на следующее утро в доме отшельника появилась девушка: синеглазая, черноволосая красавица с испуганным зареванным лицом. Элерн не обращал внимания на неожиданную компанию, но девушка его тормошила и требовала:

— Скажи мне, где я? Кто ты такой?

Она не отставала от него ни на диину, и отшельник сдался.

— Ты в горах, на высоте трех яннов. Бежать отсюда даже не думай — убьют. Хочешь жить — сиди тут.

— Ты тоже сидишь тут, потому, что жить хочешь?

— Я тут, потому, что хочу, чтобы жила ты.

Из такого путаного ответа девушка не поняла ровным счетом ничего.

— Кто ты такой? — спросила она, надеясь хоть что-то прояснить для себя.

— Я — ключ. — равнодушно ответил худенький молодой человек. Больше она ничего не смогла от него добиться.

Крайяр наблюдал за ними в течение трех дней. Девчонка истерила, Элерн оставался подавленным и равнодушным.

— Видимо, эта самка его не привлекает. — сказал ему Лри — Он не хочет кого-то похожего на его сестру.

— Откуда ты это знаешь?

— Он сказал мне. — ответил оборотень.

Через три дня девушка пропала бесследно. Элерн понял, что совершил очередную ошибку, и теперь ее наверняка нет среди живых.

***

В этот день погода испортилась совсем. За окнами был ливень, верхушки елей скрипели и раскачивались на ветру. Черноту туч то и дело распарывали ветвистые росчерки молний, от раскатов грома дребезжали стекла.

Разумеется, Рэйк не мог никуда выйти в такую погоду. Да и не хотел. Он плел веревки для силков и мастерил новые болты для арбалета. Кьера же тихонько сидела за печкой. Он не любил, когда она попадалась на глаза, если ее не звали. А раз он дома, то спустил ее с цепи.

Кьера легонько потрогала натертую на щиколотке кожу: цепь в последнее время приносила ей сильные мучения. Плод в ее чреве все время требовал пищи, хоть еще и не было видно живота, Кьера хотела есть, но просить боялась.

При очередном раскате грома дверь дома сотряс такой удар, что деревянная преграда не устояла: засов треснул. Рэйк метнулся за арбалетом, но не успел. В дом вломились стражи — десять человек с Сайком Джеро во главе. На охотника тут же нацелились порядком семи арбалетов.

— Кьера! — скомандовал изгнанник.

Он ожидал, что Кьера метнется к нему в сию же исину, он хотел использовать ее как живой щит. И даже на задворках сознания не возникло мысли, что Кьера может его бросить. А Кьера, выскочив из-за печи, бросилась к окну, распахнула ставни и сбежала в беснующийся от грозы лес. За ней помчался один из стражей.

— Вот же, сука! — ругнулся Рэйк, оставшись без главного своего козыря под прицелом арбалетных болтов — Грязная предательница!

— Даже собаки любят ласку. — просветил его Джеро — А с женщиной так вообще нельзя.

— Это она-то — женщина? — Рэйк разразился безумным смехом — Она — подстилка! Не учи меня, как обращаться с моей вещью, Джеро!

— Гэрис, вяжи ублюдка. — спокойно приказал мечник.

Гэрис и связал, да так, что у Рэйка посинели руки. Никто не испытывал к нему жалости и церемониться не собирался.

— И что дальше? — спросил охотник.

— А дальше народ решит.

По дороге до Рески он раза три пытался сбежать, потом предпринимал попытки торговаться со стражами и, наконец, перешел на угрозы. Кричал, что его отец — глава города, и что он не допустит его смерти. Обещал убить их всех до единого. Угрожал сделать что-то похуже того, что делал с Кьерой, с сестрой Сайка. Но стражи оставались невозмутимо спокойными.

Рэйк-таки оказался в Реске, где, невзирая на буйство природы, его уже ждала целая толпа народа, во главе с Эрном и… его отцом.

— Отец! — Рэйк рванулся к нему всем корпусом — Я не виновен! Я не виноват, папа! Папа!!!

Но глава города посмотрел на него пустым, ничего не выражающим взглядом, словно не узнал в этом человеке родного сына, развернулся и покинул народное собрание. Как близкий родственник, он не имел права принимать участие в народном суде, а оставаться зрителем не хотел. Глава твердо решил, что после суда передаст свои полномочия тому, кого выберут горожане. Как может он быть главным для других, если даже не смог воспитать человеком своего ребенка?

И начался суд. Никаких доказательств того, что он убил Крэйя, Айра и Коуфа, у них не было. Зато Рия выступила с обвинением в похищении Кьеры. И Рэйка, при упоминании имени той, что предала его, прорвало. Он словно с ума сошел, подробно рассказав обо всех убийствах, и о Кьере тоже. Да еще и насмешливо смотрел в глаза родственникам убитых. А Вэю и вовсе в подробностях рассказал, что и как делал с его дочерью, при этом всячески оскорбляя девушку.

Народным судом было решено повесить преступника. Перекладину мужики сколотили быстро. А Вэй лично выбил из-под ног Рэйка табурет.

Наутро тело охотника вышвырнули за пределы города, не став даже предавать ни земле, ни огню.

Страж, побежавший за Кьерой, вернулся ни с чем. Девушка сумела от него скрыться. Позже ее искали всем городом в течение двух недель, но так и не нашли ни живой, ни мертвой.

***

— Они закрыли ворота селения. — прошептала Сэни так, чтобы ее услышал Дэйо, а не тот, кто подслушивал за окном. Сэни точно знала, что их подслушивают и следят за ними непрерывно — Мне тут не нравится.

Дэйо улыбнулся ей самой теплой улыбкой и заключил ее в объятия, в голос сказав:

— Я тоже люблю тебя, Сэни. Очень. — и шепотом на ухо — За нами следят, я ведь прав? И, похоже, нас не собираются выпускать отсюда.

Их поселили в доме свахи, в одной комнате. И они жили тут уже три дня. Гостеприимство местных было каким-то натянутым. Да и общественный строй был иной, нежели в Реске. Все это было дико для гостей.

У этого селения не было никакого названия, впрочем, это не редкость в их разрозненном обществе. Молодые люди не имели права выбирать себе пару, за них это делала пожилая уважаемая женщина — сваха, подбирая пары так, как сама считала нужным, и никто не смел ей перечить. Ни у кого не было ничего собственного, кроме жилища. Урожаи, скот, припасы провизии, лекарств и топлива — все было общее. И за распределение всех этих благ среди народа отвечал заведующий складами. Главы селения и вовсе не было. Зато начальник стражи здесь был подобен Небу. А стражи не знали, что тварей можно убивать. И Дэйо пока не собирался просвещать их в этом.

Вернуться обратно в Реску было уже невозможно, так как день был уже настолько короток, что длился всего шесть ин. Все же заканчивался последний бэкай осени. Да и ворота уже закрыли. Оставалось только надеяться на то, что им позволят перезимовать тут.

Как только шпион, удовлетворившись романтической картиной, удалился, Дэйо попросил девушку отвести его к Зойсу. Трех дней было недостаточно, чтобы хорошо ориентироваться в незнакомой местности без зрения.

Зойс был раздражен, что пришлые отрывают его от работы:

— Говорите, зачем пришли и уходите.

— Мы пришли с просьбой позволить нам перезимовать. Дни стали слишком короткие, мы не сможем вернуться в Реску раньше весны.

— Наши припасы не были рассчитаны на два лишних рта. — сухо ответил начальник стражей.

— Я скажу вам, как убить тварь, если вы примите меня в команду. — сказал Дэйо.

— В этом селении условия ставлю я! — вспылил Зойс — И калеки мне в команду не нужны! К тому же, я не собираюсь слушать сказки! Этих тварей невозможно убить. Думаете, никто не пробовал?

— Обычным оружием — нет. Но способ есть. В Реске и окружающих ее селениях им активно пользуются.

Зойс задумался. С чего бы ему верить пришлому? Ну а вдруг способ все-таки есть? Это очень заманчиво — уметь убивать тварей.

— Ты должен доказать, что не просто калека. Если я сочту тебя полезным, то приму в команду. Что ты умеешь?

— Стрелять. Арбалеты я не для красоты ношу.

— Ты же слепой. Интересно, как же ты можешь попасть в цель?

— Верно, я слепой. Но у меня еще остались уши и нос.