– А миссис Мёрдок спустится к ужину?

Лицо отца вытянулось, Калеб стал мрачнее тучи. Он не сказал ей.

Ну, конечно.

Я вольготно развалился на стуле и отпил еще бурбона. До блондинки не сразу дошло, что она сморозила глупость, ведь она считала, что Калеб честен с ней, но едва ли он рассказал ей хоть толику правды о своей семье.

– Вряд ли у нее получится выбраться из могилы, чтобы познакомиться с тобой, – сказал я, заранее зная, что получу нагоняй от отца за свои слова. Но яд так и просился наружу.

Калеб смотрел на меня так, словно хотел задушить. Я проигнорировал его. Выражение лица отца лучше было не видеть. Он шумно выдохнул и отклонился на спинку стула со скрипящими зубами.

– Простите, я… – она замялась, щеки вмиг стали румяными от стыда. – Я не знала. Извините.

– Ничего, Сара, – негромко произнес отец. – Все в порядке.

Повисла томительная тишина. Я наблюдал за лицами присутствующих с каким-то извращенным наслаждением, меня забавляла неловкость Сары, которая не знала, куда себя деть после такого конфуза. Мне нравилось видеть замешательство отца и то, как Калеб изо всех сил старается не сорваться.

Наконец, братец манерно улыбнулся и заговорил своим привычным голосом бойскаута:

– Слушай, а расскажи о том случае в клинике. Ну, помнишь, с тем ублюдком, что сбил собаку. Представляете, какой-то козел сшиб беднягу и бросил на произвол судьбы. Пес мог и умереть.

Мои губы растянула медленная, гадкая ухмылка. Брови удивленно поползли вверх. Я следил за реакцией Сары, но ее выдержке можно было бы позавидовать. Она смущенно глянула на Калеба, затем на моего отца. Поправила непослушные волосы и улыбнулась:

– Собственно, ты и так уже все рассказал.

– Но кто сбил пса?

– Да, Сара, расскажи нам про того ублюдка, – поддакнул я намеренно издевательским тоном. Сара наконец посмотрела на меня, и этот взгляд был тем самым, настоящим взглядом этой девушки, не милашки Сары, которой она так старательно притворялась весь вечер. Блондинка вздохнула.

– И говорить нечего. – Она пожала худощавыми плечами. – Он просто ужасный человек. Но псу уже легче.

– Да, мы его приютили, – воодушевленно заговорил Калеб. – Надеюсь, ты не будешь против.

Отец покровительственно кивнул, отпивая вина. И все опять пришло в норму, ужин продолжился, словно и не было этой натужной паузы, неловких вопросов и оглушающей тишины.

– Простите, а где здесь туалет? – неожиданно поинтересовалась блондиночка.

– По коридору направо. Проводить тебя?

Ах, заботливый Калеб.

– Нет, я найду.

Она встала и, поправив платье, направилась прочь из столовой.

Я подождал пару минут, насытился тишиной, присущей этому дому с тех самых пор, как мамы не стало, и, извинившись, вышел покурить. Коридор, где находился туалет, также вел и на веранду. Проходя мимо, я заметил, что дверь приоткрыта, и оттуда тянется запах дыма. Закурив, я лениво толкнул дверь и увидел Сару. Она стояла у зеркала и… курила.

Встретившись со мной взглядом, она поперхнулась и закашлялась. Я низко рассмеялся.

– Оказывается, ты плохая девочка во всех отношениях, – сказал я, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Сара нервно огляделась, словно пыталась найти пути к отступлению.

– Чего ты добиваешься?

– Ничего. А ты?

– В смысле?

– Почему ты не сказала, что мы знакомы?

Я сделал шаг ей навстречу, и она резко отстранилась, уперевшись в раковину. Мне вспомнилась сцена из бара, произошедшая накануне, и я невольно улыбнулся. Сара тяжело дышала, но это не помешало ей снова затянуться сигаретой.

– Это была случайная встреча, – отчеканила она. – Что в ней такого?

– Вот и я так думаю. Ничего такого. Но ты солгала своему парню.

– Я не лгала.

– Нет?

– Нет. Просто не сказала. Это разные вещи. И вообще, это не твое дело.

Я выпустил струйку дыма ей в лицо. Сара презрительно насупилась, пухлые губки скривились в неприятной гримасе. Вот она, Сара из клиники. Оперевшись одной рукой на край раковины, я не отводил от нее взгляда. Она стойко выдержала эту игру в “гляделки”, за что я почти зауважал ее. Она становилась все более интересной, мне вдруг захотелось раскрыть ее гадкие секреты, коих, я уверен, было предостаточно под этой маской прелестной недотроги.

– Ладно, как скажешь, – наконец, сказал я. – Не мое дело. Можешь возвращаться под крыло Кена.

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Слушай, давай мы не будем этим паршивым клише, окей? Очевидно, что я стану частой гостьей в этом доме, и мне не хочется терпеть от тебя всякие гадости. Нам не обязательно делать это.

– Делать что?

– Ты меня понял.

– Нет уж, объясни.

– Мы начали не с того. В клинике я вела себя, как идиотка. Извини. Но и ты не был рыцарем. Так что мы квиты. Давай все забудем и начнем сначала. Идет?

Затяжка. Выдох. Усмешка.

– Хочешь стать моим лучшим другом, Сара? – спросил я, нависая над ней. Блонди улыбнулась, но улыбка была холодной и циничной.

– Я девушка твоего брата. Было бы здорово проводить время вместе. Втроем, имею в виду.

– Хорошо, что уточнила.

Она проигнорировала мою колкость и, бросив окурок в урну, протянула мне свою аккуратную маленькую ручку с идеальным маникюром. Я лениво смотрел на нее, пытаясь понять ее намерения, но она оставалась загадкой. И так девушка, показавшаяся мне полной идиоткой в начале, внезапно превратилась в двуликую персону, в интригу, которую хотелось разгадать.

– Я не намерена с тобой враждовать, Коул, – призналась она, заглядывая мне в глаза. – Серьезно. Это по-детски. А мы уже взрослые люди.

– Еще бы. Курим, лжем и носим маски. Все по-взрослому.

Она наверняка хотела бы оторвать мне голову – так она выглядела сейчас, но вместо этого она снова пошла на уступки и улыбнулась как ни в чем не бывало.

– Друзья?

Я взял ее руку. Она была теплой и влажной. Сара нервно сглотнула, когда я продолжил держать ее руку в своей. Наконец, я отступил, и она выдохнула, словно до этого стояла на мине.

Это вызвало у меня тихий смех.

– Хорошо, маленькая лгунья. Я буду твоим другом.

Развернувшись, я открыл дверь и уже на пороге произнес:

– И не волнуйся, твои секреты умрут со мной.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Сара

– Тот самый парень? – не веря, переспросила Эйприл и покатилась со смеху.

Она прижала к себе подушку в идиотской наволочке с алыми цветами, откинула назад голову, а я слезла с кровати и плюхнулась в гигантское кресло, которое Эйприл давным-давно купила на барахолке.

– Вообще-то, смешного мало.

– Да это же жесть!

– Он его родной брат, ты представляешь? Родной брат, Эйприл.

– Мир тесен.

– Мир надо мной прикалывается…

Я надавила пальцами на глаза и втянула в легкие приторно-сладкий, ванильный запах, которым моя дорогая подруга заливала всю нашу квартиру. Эйприл вообще была достаточно странной девушкой. Она накупала кучу ненужных вещей, а потом раскидывала их по спальне и причитала, что таким образом она приманивает в свое убежище уют. Лучше бы приманила деньги или хорошего парня.

– Отец у них… пугающий.

– Почему?

– Выглядит так. Взгляд, как у акулы. Зовут Лиам. Думала, это ирландское имя, но он не выглядит как ирландец.

– Лиам?

– Ага. Лиам Мёрдок.

Эйприл выронила подушку и посмотрела на меня таким изумленным взглядом, что я вскинула брови.

– Ты чего?

– Это же тот самый Мёрдок. Про которого ходят жуткие слухи.

– Какие еще слухи?

– Про перестрелки на пристани, бойню в баре на западном побережье и про чувака, который повесился у себя дома из-за того, что к нему должны были нагрянуть ребята из Синих Дьяволов.

– О, боже, Эйприл. – Я с укором воззрилась на подругу. – Это же детские страшилки.

– Все в Кингстоне наслышаны про эти детские страшилки, и только мы с тобой отмахиваемся.