Это, похоже, привлекло внимание мужчины. Шаги и грохот от ударов трости направились к столу и человеку, к нему привязанному. А после Сириус наконец увидел длинные светлые волосы и холодные, словно лёд, глаза. Улыбка Люциуса Малфоя была им под стать — такая же ледяная. Маг поднял одну из своих аристократичных бровей.
— Ах, Сириус, — почти дружелюбно начал он, будто они были у Малфоев на чайных посиделках — куда ходили они с матерью, когда Сириус был ребёнком, — чудесный вечер, чтобы немного развлечься, не так ли?
Даже беспалочковая магия не позволяла убивать людей взглядом — иначе бы блондину грозила смертельная опасность.
— Люциус… иди к чёрту!
— Я так думаю, что туда отправишься ты, дорогой кузен, — зловеще улыбнулся узнику волшебник. — О, какая позорная кончина для великого Сириуса Блэка. Приговорён всю оставшуюся жизнь пускать слюни, осуждён без суда и следствия. Отныне — овощ, пустая оболочка… Хотя вряд ли кто-то заметит разницу, — Люциус поднял трость и медленно провёл ей по щеке Сириуса. — И всё же мне почти жаль, что так вышло… но теперь ты хотя бы не будешь путаться под ногами.
Прежде чем Сириус успел придумать достойный ответ, он почувствовал знакомый ледяной холод и услышал хрипы. В подземелье запустили дементоров.
***
В этом Альбус Дамблдор не признался бы никому, даже себе, но в такие моменты он наслаждался тем фактом, что он один из — если не самый — могущественный маг на свете. Это позволяло ему врываться в министерство когда угодно и не быть задержанным никем — вряд ли они даже подумали бы о том, чтобы попытаться, это давало ему возможность открывать дверь кабинета Фаджа нараспашку, так, что все бумаги и свитки взлетали со стола министра и рассыпались по полу.
Фадж вскочил с места и отмахнулся от бумажного дождя.
— Дамблдор! Во имя Мерлина, что здесь происходит?
Альбус Дамблдор смерил маленького волшебника взглядом, с которым мало кто был знаком.
— Не держите меня за дурака, Корнелиус! Вы сейчас же остановите казнь Сириуса Блэка!
***
Лифт остановился на девятом уровне — в Отделе Тайн. Отсюда шла лестница на следующий — в подземелья, где располагались камеры задержания, зал суда, где заседали члены Визенгамота, и комната исполнения смертного приговора. Ремус побежал вниз по лестнице, перепрыгивая по две-три ступеньки, что было не так-то легко сделать, держа на руках восьмилетнего мальчика. В его мозгу вспыхивали фрагменты мыслей: такие, как тот факт, что не стоило брать сюда Гарри, что ему не следует этого видеть — но что он мог с ним сделать? Он не мог его оставить, Гарри ему не позволит, да и у Ремуса не было времени на это, откровенно говоря. Он сбежал по лестнице и, спотыкаясь, понёсся вниз по коридору к огромным резным дверям. Он даже не думал. что говорить, что делать. Поставив Гарри на ноги, он распахнул двери и с адской яростью внутри ворвался в комнату.
А потом он испытал странное чувство: время тянулось, словно резина, и он глядел на всё, включая себя, будто в замедленной съёмке.
Ремус видел, как к нему повернулись головы присутствующих. Руфус Скримджер. Долорес Амбридж — стоп, что здесь забыла эта отвратительная женщина? Двое незнакомцев и… и Люциус Малфой. Светлые волосы, шёлковая одежда — безукоризненный наряд специально для сегодняшнего события. Он видел, как их руки потянулись за палочками, но чувствовал себя удивительно невозмутимым. Видел притаившихся в углу серебристых животных — лев, барсук, кошка, ящерица и огромная хищная птица.
Ремус видел лучшего друга, распятого на тёмном каменном столе, видел его руки, сжатые в кулаки, видел размётанные чёрные волосы и его изогнутое в немом мучительном крике тело. Трое дементоров формировали вокруг него полукруг, высасывали, втягивали что-то в себя… и вдруг тело Сириуса обмякло, и что-то вырвалось из его приоткрытого рта. Прекрасный сияющий огонёк.
По-прежнему в замедленной съёмке, Ремус потянулся за палочкой и заглянул вглубь себя. Он гонится за лающим чёрным псом по тёмному лесу, черноволосый мальчик протягивает ему шоколадную лягушку, тот же брюнет, отрастивший локоны подлиннее, заверяет: «Мы друзья, Ремус, и ничто этого не изменит!», уже не мальчик — черноволосый мужчина улыбается во все тридцать два и даёт ему подержать радостно визжащего малыша, уже не малыш — мальчик кричит: «Он говорил, что скучает по тебе. Он сказал, что ты был его другом!», он невиновен, Сириус невиновен…
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
Из палочки Ремуса вышла огромная серебристая собака. Резиновое время взорвалось; съёмка превратилась в ускоренную. Комнату наполнили крики и визги, в его сторону полетели заклятия. Он рухнул на пол и потянул за собой бывшего рядом Гарри; проклятие, чуть не задевшее его, ветром прошлось по волосам.
Из этого неудобного положения он мог видеть, что дементоры отлетели, а грудь человека на столе в другом конце комнаты вновь вздымалась и опускалась. Но жуткие создания уже возвращались обратно, а его Патронус исчез, когда он упал и потерял концентрацию. Он снова направил палочку на дементоров и взревел:
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
Но серебристая собака была уже не такой яркой; она мерцала от каждого его сомнения.
Прижав к себе маленькое дрожащее тельце Гарри, от метнул ещё одно заклятие в цепи Сириуса, и те отпустили его. Но Сириус, казалось, даже не заметил своей новообретённой свободы.
— Бродяга! — заорал Ремус. — БРОДЯГА-А!
Сириус поднял голову и повернул её к другу, но казался слишком слабым, чтобы сдвинуться с места. В Ремуса полетела новая волна заклятий, и Ремус полностью осознал, в каком незавидном положении оказался. Мерлин, что ему делать?!
— Стойте! Пожалуйста! Я могу всё объяснить! Здесь ребёнок! — отчаянно воззвал он.
— ВСЕМ ОСТАНОВИТЬСЯ И ОПУСТИТЬ ПАЛОЧКИ! — внезапно раздался в подземелье командный, магически усиленный голос, и Ремус облегчённо расслабился, увидев стоящих в дверях грозного Альбуса Дамблдора, неуютно ёрзающего Корнелиуса Фаджа и явно шокированного Артура Уизли.
— А теперь мне бы очень хотелось услышать объяснение всему этому, — сурово произнёс Альбус Дамблдор. Его голос больше не разносился по всей комнате. — Что всё это значит? Руфус? Корнелиус? О, да вы тоже здесь, Люциус!
— Этого человека надо арестовать! — вскрикнула Долорес Амбридж. — Он прервал министерскую процедуру и попытался освободить осуждённого преступника, чтобы позволить ему избежать справедливой участи!
— Возможно, вы меня не совсем понимаете, мисс Амбридж. Моя версия несколько отличается от вашей. Кроме того, обычно я задаю людям вопросы и собираю достаточно доказательств, прежде чем вынести обвинения, — почти мягко сказал Дамблдор. Ремус не понимал, как он сумел так быстро успокоиться. Сам он трясся. Он поднялся на ноги, дрожащими руками пригладил робу и всклокоченную причёску. Как только он ослабил хватку, Гарри побежал к каменному столу, к лежащему на нём трясущемуся крёстному.
Но как только Ремус сделал шаг в том же направлении, на него тут же направили палочку.
— А ты даже не двигайся, Люпин! — прорычал Скримджер.
— Прошу, опустите палочку, Руфус, — помотал головой Дамблдор. — Мне казалось, мы сошлись на том, что это дело требует расследования и тщательных поисков истины.
— Он сознался, Альбус. Пока мои люди допрашивали его, он ничего полезного не говорил, но один из невыразимцев смог заставить его признаться, — отрезал Скримджер. Ему не нравились эти намёки на его возможную халатность в работе. — Министр лично отдал приказ.
— Интересно, — заметил Дамблдор и с поднятыми бровями повернулся к Фаджу.
Но больше никто не успел ничего сказать — с другого конца комнаты донёсся отчаянный крик: «НЕ-ЕТ!» Кровь застыла в жилах присутствовавших, как только они увидели дементора, держащего восьмилетнего мальчика, Гарри Поттера, за подбородок. Голова существа, покрытая капюшоном, склонилась и сделала хриплый вдох.
***
Сириус лежал на гладкой холодной поверхности. Камень. Он чувствовал на своих запястьях холодный металл и мог сдвинуть конечности лишь на пару дюймов. До этого он был связан. Цепи всё ещё были здесь, но они не были причиной тому, что он едва мог сдвинуться с места. Взбунтовалась против малейших движений его собственная плоть. У него было очень странное ощущение, словно он только что вернулся назад в своё тело после долгого отсутствия. Всё казалось незнакомым, будучи таким родным. Кто-то его звал? Он поклясться был готов, что слышал, как Лунатик звал его поиграть, но это было невозможно. Лунатики не живут в таких тёмных каменных местах.
