— Мне очень жаль, Гарри. Я бы правда очень этого хотел, но мне не разрешат. Гарри, я обещаю, что буду навещать тебя у Уизли как можно чаще. Договорились?

Комментарий к 21. Ничто меня не остановит

Гарри зовёт Ремуса на “ты” после той истерики с обвинениями. Уже перешли в пылу спора, так что пускай так и остаётся, тем более переводчику хочется максимально ускорить процесс :)

========== 22. Я буду защищать тебя ==========

В министерстве магии за чрезмерно дорогим и громадным столом туда-сюда ходил взволнованный мужчина в шляпе-котелке. Его лицо было красным, как помидор; вряд ли кто-то бы удивился, увидев клубы пара, валящие из его ушей, но министр магии не так уж плохо контролировал свои волшебные способности и не позволял себе таких эмоциональных всплесков. С другой стороны стола стоял спокойный как удав высокий мужчина. Альбус Дамблдор казался образцом безмятежности, но на самом деле всего-навсего умело скрывал свои истинные чувства. Министр магии наконец остановился и повернулся к молчаливому посетителю.

— СУД?! Дамблдор! — гневно прорычал Фадж. — Вы же не всерьёз? Этот человек — известный преступник! Зачем его судить?

— Вы наверняка в курсе, министр, что каждый волшебник имеет право защитить себя перед лицом обвинений магического сообщества, — объяснил Дамблдор, приподняв одну бровь. — Семь лет назад Сириуса Блэка лишили этого права.

— То было военное время, и все знали, что он виновен, — брызнул слюной Фадж.

— Вы правы, тогда действительно шла война, — почти грустно кивнул Дамблдор. — К сожалению, иногда на войне приходится жертвовать теми ценностями, за которые общество борется, ради победы. Однако необходимые поступки не всегда бывают правильными. Думаю, сейчас, когда война закончилась, самое время исправить ошибки прошлого.

— Это очень серьёзное дело, Дамблдор! — прошипел Фадж. — Вы сами видели реакцию маленького Поттера. Что, если на суде ребёнок начнёт заступаться за собственного похитителя? Убийцу своих родителей? Этот мальчик — идол, герой нашего мира! Это пошатнёт все основы нашего общества!

— Вас не смущает сам тот факт, что Гарри пытался защитить Блэка? — тихо осведомился Дамблдор.

— Он явно промыл мальчику мозги, — раздражённо ответил Фадж и и плюхнулся в своё кресло. — Они прожили вместе почти три месяца, а Поттер ещё маленький и очень наивный. Такого легко одурачить.

— А как же то, что Блэк рисковал собственной жизнью, не говоря уж о свободе, чтобы защитить Гарри? — проницательные голубые глаза уставились министру в лицо, и тот опустил взгляд. — А то, что он спас другого человека? Неужели это укладывается в нашу прежнюю картину мира? Неужто у вас не возникло и тени сомнения, Корнелиус?

— Факты есть факты, Дамблдор, — Фадж наклонился над столом и зашуршал бумагами. Это, очевидно, был намёк, что директору пора бы заканчивать этот разговор и уходить. — Блэк был Хранителем Тайны, как вы сами любезно сообщили министерству. Было много свидетелей того взрыва на улице, который убил всех этих людей, — Фадж встретился взглядом с нежеланным гостем. — И не забывайте о его семье. Этот род веками был известен своим увлечением тёмными искусствами. Младший брат Блэка был Пожирателем Смерти, поэтому неудивительно, что он сам такой же. Я никогда не понимал, почему вы ему вообще доверяли.

Дамблдор глубоко вдохнул. Он смотрел на министра, не мигая, и тот не мог отвести взгляд.

— Судить о людях по их семьям… — тихо начал Дамблдор, — прерогатива Волдеморта и его последователей. Не кажется ли вам, что мы, отстаивавшие право на общество с иными ценностями, не должны повторять их ошибки? — Фадж содрогнулся, когда Дамблдор произнёс имя Тёмного Лорда, но он и не был из тех, кто «отстаивал право на общество с иными ценностями». Дамблдор же продолжил, не прерываясь. — А если всё действительно окажется так, как вы говорите, то суд не принесёт никакого вреда. Кроме того, вы ведь, кажется, уверены в его исходе. Вам не стоит беспокоиться.

Повисла долгая пауза.

— Я… подумаю об этом, — поджав губы, согласился Фадж.

Дамблдор склонил голову и молча покинул кабинет министра.

***

Гарри совершенно точно не нравилось, как перемещаются волшебники. Они с Ремусом только что приземлились на лугу неподалёку от маленькой деревушки. Здесь было куда меньше снега и куда больше следов присутствия людей, чем в том месте, которое Гарри привык называть домом. Ещё секунду назад они стояли возле их с Сириусом домика, и вдруг они оказались прямо здесь. Его слегка мутило. Ощущения были такие, словно его только что пропихнули через узкую резиновую трубу. Ему совершенно точно не нравился этот способ перемещения волшебников.

Другие, конечно, нравились — полёты на метле уж точно. Летать вместе с Сириусом было особенно весело. Он любил, когда его волосы развевались на ветру, любил глядеть на маленький, далёкий и совсем не такой страшный мир с огромной высоты. Любил крепкие объятия Сириуса, любил прижиматься к крёстному спиной и чувствовать тепло его тела, любил ощущение полной безопасности в кольце его рук. При мысли о крёстном что-то в груди Гарри в очередной раз кольнуло. Он ужасно боялся, что они больше никогда не увидятся. Боялся, что Сириус был в опасности, что ему было больно или одиноко. Ремус всё успокаивал его, повторял, что старый волшебник, Дамблдор, старался как мог, чтобы обезопасить Сириуса. Насколько Гарри понял, Дамблдор был очень важным и могущественным человеком. Ему оставалось только надеяться, что этого хватит.

Но сейчас они были на пути к его временному дому. Мысль о новой семье, о чужих людях по-прежнему волновала Гарри. Ремус пообещал, что они будут добрыми, объяснил, что их не нужно бояться, но Гарри редко с кем-то общался, и в большинстве случаев общение не задавалось. При знакомстве с другими людьми ему всегда было неловко, он стеснялся и боялся показаться им глупым или просто не понравиться. Когда они отошли подальше от деревни по маленькой тропке и взобрались на небольшой холм, Гарри неосознанно взял Ремуса за руку.

Он ещё не был полностью уверен, что Ремусу можно доверять. Он не забыл, как маг угрожал его крёстному, кричал неприятные вещи и называл его убийцей. Но Сириус рассказывал Гарри, что Ремус был его другом. И теперь Ремус, похоже, верил Сириусу. Он ведь пообещал ему помочь, не так ли? Гарри желал только одного — чтобы Сириус вернулся и они снова были вместе, как настоящая семья. Но сейчас его не было рядом, и Ремус почему-то казался ему ближе всех остальных, кроме того, похоже, Гарри ему тоже нравился.

А теперь ещё семья Уизли…

Гарри так погрузился в свои размышления и волнения, что заметил дом только тогда, когда они подошли к нему. Продолжая шагать рядом с Ремусом, он с отвисшей челюстью рассматривал странное здание. Раньше он не видел ничего подобного. Он даже не знал, что такие дома бывают. Как и у любого дома, здесь были этажи, крыша, двери и окна, но их словно перемешали случайным образом — они были не там, где должны были располагаться по логике вещей. Вся конструкция казалась настолько неустойчивой, что Гарри не удивился бы, если бы она рухнула у него на глазах. По заснеженному двору ходило несколько коричневых кур, очевидно, не заинтересованных гостями. Стоявшая здесь же деревянная табличка гласила: «Нора». Всё выглядело нелепо, слегка безумно, но дружелюбно. С плеч Гарри словно свалился тяжкий груз — это место было полной противоположностью дому Дурслей на Тисовой улице.

А потом он услышал крики женщины.

-…ЧТО С ВАМИ ДЕЛАТЬ! КАК… ИДИОТЫ! …УБИТЬ ЕГО! БУДЕТЕ ЭТО ЧИСТИТЬ… В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ!..

Гарри замер на пороге рядом с Ремусом. Старший волшебник нервно кашлянул и кинул на Гарри взгляд, сопровождаемый успокоительной улыбкой, которая, однако, не выполнила своего предназначения. Ремус неуверенно поднял руку и позвонил в дверь. По ту сторону двери раздалось бормотание, затем звук шлепка, топот и шипение женщины:

— Идите к себе в комнату! Не хочу даже видеть вас до вечера! Ждите возвращения отца!