И теперь он сидел в камере с голыми каменными стенами и полом, в которой были только он, койка с тонким матрасом да ведро в углу. Что будет с ним теперь? Может, его отправят назад в Азкабан и отрежут всякую возможность снова сбежать? От одной лишь мысли о возвращении в этот ад по коже шли мурашки. Невыносимый холод вернулся и неумолимо полз по коже. Он понятия не имел, сколько времени он здесь провёл. Казалось — целую вечность.

Авроры так и притащили его в министерство — аккуратно связанным и обездвиженным свёртком. Как только они появились в огромном атриуме, воцарился хаос. Те, кто их замечал, сперва пялились на процессию с разинутым ртом, а после начинали перешёптываться. Когда первичный шок схлынул, голоса за спиной стали громче.

— Сириус Блэк!

— О Боже, это Сириус Блэк!

— Вы видели, да? Там Сириус Блэк.

— Это Сириус Блэк. Убийца.

— Они нашли его!

— Убийца!

— Сдохни в Азкабане, подонок!

— Не стоишь даже Поцелуя!

— УБИЙЦА!

Голоса становились всё громче и громче, и Сириус хотел наорать на этих людей, заткнуть их, крикнуть в ответ, как всё было на самом деле, в конце концов, эти долбаные сплетники ни хера не знали! Только вот он не мог. Он был совершенно беспомощен, и авроры протаскивали его сквозь эту толпу в атриуме, глазевшую на него, как на животное в зоопарке.

После того, как его спустили в камеру задержания на лифте, грубо кинули на койку и сняли все наложенные чары, никто и слова ему не сказал. Никто не сказал, что с ним теперь будет. Давно он уже не чувствовал себя таким униженным, но гордость пришлось проглотить. Как только Обездвиживающее сняли и он смог заговорить, он тут же спросил:

— Что будет с Гарри?

Но ответом ему был лишь грохот захлопнутой двери.

***

Когда Скримджер и ещё трое авроров ушли, забрав с собой Сириуса, Гарри зарыдал ещё громче. Тогда Дамблдор отвёл его в спальню, к мадам Помфри, которая дала ему немного успокоительного и зелья Сна без Сновидений, после чего уложила его в постель.

Ремус отказался от зелья Сна без Сновидений, настаивая на том, что ему уже полегчало, и теперь он не собирался лежать в кровати, пока другие разбирались со всем этим беспорядком. Он должен был убедиться, что Гарри не вернётся к своей ужасной родне.

Тем временем в гостиной Дамблдор боролся за это изо всех сил. И как всегда, дискутируя с Фаджем, он чувствовал, что пытается что-то доказать глухой стене.

— Дамблдор, вы же прекрасно понимаете, что они опекуны мальчика. Вы сами выдвинули их кандидатуру на эту роль, — покровительственно сказал Фадж. — Мальчик был похищен. Теперь, когда его нашли, ему нужно вернуться домой. Не вижу повода для спора.

— Вы правы, я действительно посчитал их лучшими из возможных опекунов для Гарри, — почти неслышно вздохнув, подтвердил Дамблдор. — Как я уже объяснял, это было устроено для его же защиты. Но сейчас у нас есть веские причины сомневаться, что у тёти с дядей Гарри будет надёжно защищён. Проигнорировать тревожные знаки будет непростительной халатностью с нашей стороны.

— Закон есть закон, Дамблдор. Мы не можем по первой же прихоти отбирать детей у их законных опекунов, — самодовольно возразил Фадж.

— Я бы не назвал признаки семейного насилия прихотью, Корнелиус, — нахмурился Дамблдор. — Это очень серьёзная проблема, которая нуждается в тщательном расследовании, — он выпрямился в полный рост и сверху вниз посмотрел на министра. — Гарри кажется очень расстроенным и напуганным перспективой возвращения к дяде с тётей. Думаю, вы согласны со мной, что благополучие ребёнка превыше всего.

— Это закон, Дамблдор, — Фадж явно злился и терял терпение. — Мы все должны ему следовать, как я, так и вы.

— Совершенно верно. И в законах чётко написано о временном изъятии ребёнка из семьи при подозрении на насилие, — отпарировал Дамблдор.

— В таком случае нужна официальная жалоба, — не сдавался Фадж.

— Значит, — угрюмо ухмыльнулся Дамблдор, — я подам официальную жалобу прямо сейчас. — Не сводя глаз с министра, он позвал Поппи.

Мадам Помфри показалась из соседней комнаты, попутно вытирая руки о полотенце.

— Да, директор? — подняла брови она.

Дамблдор повернулся к ней, на сей раз с любезной улыбкой на лице.

— Не могли бы вы, пожалуйста, проинформировать министра об общем состоянии здоровья Гарри и каких-либо признаках неблагополучия, возможно, даже насилия в семье, если вы, конечно, обнаружили таковые?

Мадам Помфри тут же помрачнела.

— Да, тревожные знаки есть. Гарри по меньшей мере пренебрегали. Для начала — отставание в физическом развитии, что является признаком недостаточного питания. Правда, недавно мальчик начал восстанавливаться. У него есть шрамы и следы многочисленных переломов, и их куда больше, чем у обычного ребёнка его возраста. Однако его поведение беспокоит меня ещё сильнее. Он очень робкий, волнительный; у него напрочь отсутствуют базовые навыки общения. Всё это говорит о насилии в семье.

— Уж простите меня, но его только что вызволили из лап жестокого убийцы, с которым он провёл пару месяцев! Конечно, он взволнован! — надулся Фадж.

— Не глупите, вы и сами видели, как рьяно мальчик рвался на защиту Блэка, — далеко не женственно фыркнула мадам Помфри. — Его он явно не боялся. Напротив, Гарри никому, кроме Блэка, не доверяет, правда, он чуть потеплел к мистеру Люпину.

— Поэтому я предлагаю мистера Люпина на роль временного опекуна Гарри, — прервал разгорающийся спор Дамблдор. — Мальчику многое довелось пережить, и теперь ему нужен кто-то уже знакомый.

— Вы, должно быть, шутить изволите, Дамблдор! — взбушевался Фадж. — Он оборотень! Нельзя доверять ему маленького ребёнка! Кроме того, у них с Блэком весьма запутанные отношения. Я всё ещё не уверен, что он не помогал своему давнему другу.

— Но это просто смешно! — гневно вскричала мадам Помфри. Дамблдор успокаивающе положил руку ей на плечо, что заставило её проглотить огромную тираду в защиту Ремуса, уже готовую сорваться с языка.

— Могу поручиться за мистера Люпина, — спокойно заверил Альбус. — Как я уже говорил, он отчитывался мне о результатах своего расследования.

— Ну, Дамблдор, это вы предложили отдать мальчика тем магглам. Теперь же вы утверждаете, что в их семье процветает насилие. Не думаю, что могу полностью доверять вашему мнению.

Мадам Помфри вновь открыла рот, собираясь прямо высказать министру всё, что у неё накипело, но Дамблдор легонько сжал её плечо, и, фыркнув, она промолчала.

— Понимаю вас, — сказал Дамблдор. — Вижу, вы согласны, что Гарри не следует возвращаться к своим маггловским родственникам. Могу порекомендовать одну семью волшебников.

Фадж заколебался.

— Только если среди них нет вампиров или оборотней, — противным голосом заключил он.

— Не беспокойтесь, нет, — ответил Дамблдор. — Эта семья даже чистокровная, — поднял брови директор. Фадж смущённо покраснел.

Когда министр ушёл, Ремус выдохнул с облегчением. Он не слышал всего разговора, так как дверь в спальню была закрыта, но долетевшего до него пару раз слова «оборотень» хватило, чтобы мысленно сказать Фаджу что-нибудь вроде «скатертью дорожка». Теперь он сидел за деревянным столом рядом с Дамблдором и Помфри, уставившись в свою чашку с чаем.

— Так что сейчас будет? — спросил он, не поднимая взгляда. — Куда вы отправите Гарри? Вы же знаете, я бы…

— Я знаю, Ремус, — сочувственно поглядел на него Дамблдор. — Я предложил тебя на роль временного опекуна, но Фадж тут же отказался. Мне очень жаль.

— Всё в порядке, Альбус, — грустно улыбнулся Ремус. — Мы ведь уже об этом говорили.

Лицо Дамблдора на глазах осунулось и помрачнело.

— Ремус. Ты же прекрасно знаешь, что не я решаю эти вопросы. Если бы дело было за мной, вы с Гарри давно уже отдыхали бы в твоём, Ремус, доме. Но это не так. Насчёт нашего разговора семь лет назад… Я ошибся. Я знаю, это была страшная ошибка. Но я так настаивал, чтобы Гарри жил у своих единственных кровных родственников не потому, что ты оборотень, не потому, что я считал тебя неспособным воспитать ребёнка. Надеюсь, ты это понимаешь.