Нет, нет, нет, нет, нет… Сириус не мог сюда подняться. Он разозлится, когда увидит это. Гарри будет ему противен. Он больше не захочет с ним жить… Пожалуйста, не поднимайся. Не приходи сюда!
— Гарри? С тобой всё хорошо? — шаги Сириуса отдавались по лестнице. Нет, пожалуйста, нет! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
— Я… я нормально… — обессиленно отозвался Гарри. — Тебе не нужно приходить…
Но в этот момент голова Сириуса уже показалась на чердаке. Он держал фонарь. Ему хватило одного взгляда на блестящее от пота лицо Гарри и тёмное месиво на полу, чтобы всё понять. Запах говорил сам за себя. Сириус сдвинул брови, и Гарри в отчаянии зажмурился.
— Прости, прости, пожалуйста, прости… — быстро зашептал он. — Я не хотел, прости…
Кровать прогнулась под весом крёстного, который сел с ним рядом. Рука опустилась на его влажные кудри, и Гарри вздрогнул, ожидая, что рука сейчас вздёрнет его вверх за шкирку, как сделал бы дядя Вернон. Но та только перебирала мокрые пряди, отодвигала их ото лба почти нежными движениями.
— Шш-ш… — зашептал Сириус. — Всё хорошо. Тебя ещё тошнит?
Но Гарри не сомневался, что это было только начало, что в любую секунду на него мог обрушиться гнев. Он был уверен, что теперь крёстный мог чувствовать к нему только отвращение. Он всё испортил. Он был таким идиотом! Слабым, жалким идиотом! Конечно, Сириус больше его не захочет! Ему нужен был весельчак, а не маленький жалкий уродец. Теперь он точно отправит его назад, или просто выгонит. И Гарри снова останется один, и он, конечно, этого заслуживал, но сейчас ему было так страшно, а живот так сильно болел, и он не мог пошевелиться. Возможно, он умрёт, и всем будет только лучше. Он снова сглотнул.
— Прости, — прошептал он вновь, — я знаю, ты больше не хочешь, чтобы я тут был. Прости… пожалуйста, я знаю, ты злишься… но я не… не могу…
А затем его живот снова забурлил, и его ещё раз стошнило, и рвота задела ноги Сириуса.
— Нет! Нет, нет… прости, прости…
Всё закончилось. Насовсем закончилось. Это был последний штрих. Никакие его мольбы не вернут всё назад. Он так устал. Он старался быть хорошим, правда, он так старался! А Сириус был таким добрым, он так облегчил ему задачу! И всё равно у Гарри не получилось. Он должен был понимать, что ничего не получится. Он никогда не был хорошим. Вечно слишком слабый, слишком тупой. А теперь он упустил свой шанс иметь друга, может, даже семью…
Гарри попытался проглотить отчаяние и страх, но их было слишком много, они его подавляли, поднимались куда-то выше головы, отнимали дыхание, ломали его, и первый его всхлип вырвался из горла — будто прорвал плотину. Следующий был громче, а потом что-то внутри него взорвалось. Он ловил воздух, задыхаясь от рыданий, по лицу текли слёзы, а из носа — сопли. Он больше не знал, где он, только чувствовал, как нечто тянет и тянет его в чёрную бездну отчаяния…
А потом его вдруг обвили руки, и заключили в сильные объятия, и куда-то понесли. Он зарылся сопливым заплаканным лицом в грудь перед ним, потому что больше не было важно, правильно это или нет. Он просто хотел чувствовать тепло и безопасность, исходящие от Сириуса, пока только мог. В руках мага он расслабился, продолжая дрожать и тихонько всхлипывать. Сириус отнёс его в ванную.
Его усадили в ванну, ванну с тёплой водой, и протёрли лицо и тело махровой мочалкой. Изумлённый, Гарри позволил за собой поухаживать. Наконец Сириус вытащил его из ванны, завернул в мягкое полотенце и снова понёс, на сей раз — в свою спальню. Его положили в постель, которая ещё хранила теплоту тела Сириуса и слабо им пахла. Гарри не верил, что он заслужил то чувство надёжности, которое при этом испытал, и новые слёзы потекли из его усталых глаз. Тёплая рука погладила его по лбу, и, уже засыпая, он услышал, как крёстный пробормотал: «Люблю тебя, щеночек». Но, скорее всего, ему просто показалось.
========== 16. Потому что я тебя люблю ==========
Ремус кипел от злости. Он прошёл по коридору до конца и остановился, не зная, куда пойти дальше. Пыхтя, Вернон подошёл сзади, явно недовольный его нахальством.
— Я не понимаю, чего вы от нас хотите, — сказал он, блокируя Ремусу путь в гостиную. — Мы уже рассказали тому старику всё, что знаем. Хватит нас допрашивать, будто это мы виноваты.
Обойдя его, Ремус ступил в гостиную. Его внимательный взгляд сразу вобрал в себя всю комнату. Маггловская техника. Скучная мебель. И ничто в этой комнате не выдавало, что ещё две недели назад в доме жил второй мальчик. На каминной полке и туалетных столиках стояло много фотографий, но на них был изображён другой ребёнок, блондин, чуть старше и намного полнее Гарри — судя по всему, сын Дурслей.
Вернон Дурсль продолжил вещать о том, что в его визите не было смысла, что его семья была ни при чём, что они все, должно быть, с ума посходили. Ремус слушал вполуха. То, что он только что узнал из осмотра дома этих людей, было куда интереснее.
— А где комната Гарри? — спросил Ремус, не заботясь о том, что он мог перебить маггла. Импульсивность его внутреннего волка давала о себе знать после полнолуния, и он руководствовался инстинктами больше обычного.
На секунду вопрос обескуражил Вернона.
— Она… она наверху, — сказал он, поднимая подбородок.
— Могу я её увидеть? — чуть нетерпеливо глянул на него Ремус.
— И зачем это вам? — с подозрением спросил Вернон. — Тот псих был только на кухне и в коридоре. Они не ходили наверх.
«Они»… Ремус заметил это местоимение, но решил ничего не говорить. Судя по всему, он получит гораздо больше информации от маггла, если даст ему высказаться, не задавая наводящих вопросов.
— Ваша жена дома? А ваш сын? — поинтересовался он спокойным голосом.
— Сына моего не трогай! Чтоб я вас, уродов, с ним рядом не видел! Ему и так пришлось с одним вместе расти. И я не вижу причин вам говорить с моей женой. Знаете, я думаю, вам стоит собираться! — Вернон пытался казаться устрашающим, но Ремусу, которого люди всю жизнь сторонились и унижали, было всё равно.
— Мне казалось, поимка и арест опасного преступника, напавшего на вас, в ваших интересах, — Ремус вопросительно приподнял брови. — Разве вы не боитесь, что он вернётся? Кстати, как он взял над вами верх? Он был вооружён? Вы довольно крупный мужчина, а он семь лет просидел за решёткой в скверных условиях.
Вернон брызнул слюной. Вопросы Ремуса, быстро стреляющие в цель, очевидно, напрягали его. Возможно, по той причине, что у него не получалось состряпать необходимое враньё столь же быстро.
— Он не взял верх надо мной! — наконец определился с ответом он.
Глядя на взволнованное лицо Вернона Дурсля, Ремус сомневался в правдивости этого утверждения. И это поднимало ещё больше вопросов о том, как Сириус смог всё это сделать. Дамблдор сказал, что Вернона довольно жестоко избили. Ну, Сириус всегда был спортивным, но семь лет в Азкабане должны были это изменить.
— Вернон? — раздался внезапно женский голос. — Он ушёл?
Ремус усмехнулся. Да они и впрямь так жаждали от него избавиться… Он вернулся в коридор. На лестнице стояла Петунья Дурсль в отвратительном переднике в аляповатый цветочек.
— Здравствуйте, Петунья, — сказал он любезно.
— Мы знакомы? — надменно фыркнула Петунья.
— Мы встречались на свадьбе. Ремус Люпин. Я был одним из лучших друзей Джеймса, — сказал он, проигнорировав её невежливый тон.
— Ах да, — фальшиво улыбнулась Петунья. — Как тот, кто явился сюда, побил моего мужа и забрал Гарри? Должно быть, вы были тем ещё зрелищем.
На её лице проступило удовольствие, когда улыбка Ремуса пропала — она поняла, что задела за живое. Он только нахмурился.
— Вы говорите, что он его забрал, но ваш муж сообщил, что Гарри ушёл добровольно. Что из этого — правда? — строго спросил он.
Петунья переглянулась с мужем. Если до этого Ремус подозревал, что они что-то скрывают, то сейчас он в этом уверился. Вернон обошёл Ремуса и заслонил дверь чулана под лестницей, будто прятал её. Ремус с подозрением поглядел на него, удивлённо наблюдая, как тот затрясся. Он вернул взгляд к Петунье.
