— Иди сюда, — подозвал он к себе своего маленького крестника. Он показал, как нужно залезать на метлу и как правильно держаться. После Сириус сел сзади и взялся за ручку метлы, охватывая мальчика и удостоверяясь, что во время полёта тот будет благополучно прижат к нему. Он почувствовал, как Гарри к нему прислонился, и улыбнулся. Мальчик всё больше и больше ему доверял, и каждый признак этого, который Сириус замечал в поведении Гарри, отзывался в груди тёплым трепетом.

— Готов? — спросил Сириус, и Гарри, закусив губу, кивнул. Сириус хохотнул. Он знал, что Гарри страшновато, но первый полёт всегда был особенным. Если мальчик унаследовал от характера Джеймса хотя бы половину того, что унаследовал от внешности, Гарри полюбит летать, и, скорее всего, у него будет хорошо получаться.

— Держись крепко, — предупредил Сириус и стартовал. Он сделал это плавно, давая мальчику время приспособиться. Когда метла поднялась высоко, Гарри издал первый радостный вскрик. На средней скорости Сириус направил метлу вперёд. Когда он почувствовал, что Гарри уверенно держится и наслаждается полётом, они ещё чуть-чуть разогнались. Сначала они пролетели над разноцветными верхушками деревьев, потом повернули в сторону озера. Сириус устремился к земле. На секунду их стопы почти коснулись поверхности воды, но метла резко направилась вверх. Гарри засмеялся, и звук этот был музыкой для ушей его крёстного.

Наверное, стоило остановиться, когда всё было так хорошо, но Гарри показал столько энтузиазма и истинного таланта, что Сириус разрешил ему попробовать немного полетать самостоятельно перед ужином. Гарри начал прекрасно, несколько раз подряд отрываясь от земли и пролетая над домом и озером. Но когда Сириус в очередной раз позвал его спускаться, внезапный порыв ветра снёс метлу с курса. Гарри испуганно схватил ручку метлы и, надавив слишком сильно, припал вперёд и резко нырнул вниз. Он смог немного замедлиться, но довольно жёстко приземлился, упав с метлы и прокатившись по лугу несколько ярдов.

Ужаснувшись, Сириус немедленно подбежал к нему. Что, если он был травмирован? Что, если сильно?

— Гарри? Мерлиновы штаны! Прости, я не должен был отпускать тебя одного так скоро — ты в порядке?

Мерлин! Рухнув, Гарри теперь лежал на лугу, крепко обнимая себя руками. Что-то явно было очень плохо… Сириус встал на колени рядом с крестником.

— Гарри! Гарри, всё нормально? Тебе больно?

Гарри уставился на него огромными глазищами. Лицо его побледнело, тело напряглось — скорее всего, от боли. Он помотал головой.

— Гарри, я вижу, что тебе больно. Пожалуйста, расскажи, где болит!

Гарри продолжил мотать головой с паникой во взгляде. Мальчику было очевидно больно — любой ребёнок бы уже изошёлся криком. Но только не Гарри. Недолго думая, Сириус поднял напряжённое тельце крестника.

— Всё хорошо, я посмотрю, что там, не бойся… — забормотал он, пытаясь успокоить мальчика, которого уже нёс к дому.

***

Ремус волновался. Он стоял в конце Тисовой улицы в Литтл Уингинге и рассматривал ряды одинаковых домов с одинаковыми безукоризненно скошенными лужайками. Пока он здесь стоял, две женщины уже успели глянуть на него так, будто его кошка с помойки притащила. Он понимал, что его внешность далеко не соответствовала окрестностям. Потрёпанная залатанная одежда, усталое, почти больное выражение лица — недавно было полнолуние…

Предвкушение сегодняшнего визита и осознание побега Бродяги сделали последнюю трансформацию одной из худших. Такого не случалось уже долгое время. Было так же плохо, как после распада стаи. Волк знал, что один её член вновь досягаем. Волк стремился к нему, несмотря ни на что. Но он был безмерно разгневан. Бродяга украл детёныша. Бродяга об этом пожалеет. Он увёл детёныша из пределов досягаемости волка. Неопределённость волку не нравилась, и своё недовольство он показал Ремусу.

Возможно, было бы мудрее подождать ещё пару дней, прежде чем наносить данный визит, но Ремус чувствовал, что и так слишком его отложил. Ему нужно было действовать, что-нибудь делать. Он глубоко вдохнул, расправил плечи и прошёл по улице до дома номер 4. Слегка подрагивая, он позвонил в дверь. Он знал, что Дамблдор отправил Дурслям письмо, информирующее о его посещении, но всё равно чувствовал, что тёплый приём его не ждёт.

Дверь отворилась. Ремус узрел огромного розовощёкого мужчину, слегка смахивающего на большую свинью. Мужчина окинул Ремуса долгим презрительным взглядом.

— Вы он? — рявкнул он, и Ремус тут же подумал, что по части вежливости они с сестрой Лили точно были два сапога пара.

— Меня зовут Ремус Люпин, — спокойно и вежливо представился он. — Я был другом Поттеров. Профессор Дамблдор проинформировал вас о моём визите?

— Да, — проворчал Вернон Дурсль. — Как будто это что-то изменит. Мальчишка пропал, и мы не хотим иметь дела с вашим народцем.

Ремус приподнял брови.

— Вы ведь, должно быть, волнуетесь о своём племяннике? Его похитил очень опасный преступник.

— Ха! Да он, наверное, чувствовал себя как дома с тем уродом! Он всегда был наглым мальчишкой. Мы сделали всё, что могли. Мы взяли его себе, когда он никому не был нужен. С чего бы нам распускать нюни теперь, когда этот неблагодарный выродок сбежал с тем психом? — по мере продолжения тирады лицо Вернона Дурсля всё больше багровело.

Ремус не стал говорить, что он с радостью забрал бы Гарри себе, что ни одна семья волшебников, скорее всего, не отказалась бы принять Мальчика-Который-Выжил под своё крыло. Во-первых, это не относилось к делу; во-вторых, кое-что ещё в речи Вернона привлекло его внимание.

— В смысле «сбежал»? — быстро спросил Ремус.

Вернон взглянул на него неуверенно, словно о чём-то проболтался.

— Гарри ушёл с Сириусом по доброй воле? — затаив дыхание, спросил Ремус. Это меняло всё дело. Кроме того, это объясняло, как Сириус обошёл защиту Лили. Он снова почувствовал прилив злости. Во что играл Сириус?

Вернон заёрзал на месте, отведя взгляд в сторону.

— Может, продолжим этот разговор внутри? — предложил Ремус более суровым тоном, нежели раньше. Не дожидаясь согласия мужчины, он обошёл его и зашёл внутрь дома.

***

Растянутое запястье вылечили быстро. Сириус намазал его какой-то субстанцией и наложил повязку. Гарри извинился за причинение стресса и беспокойства и за свою неуклюжесть. Он попытался успокоить Сириуса, повторяя, что он в порядке, что ему не больно, когда на самом деле больно было, причём довольно сильно — по крайней мере, пока волшебное лекарство не начало действовать.

В итоге Сириус оставил тему случившегося, но весь день возился вокруг Гарри. Носил ему чай, спрашивал, не холодно ли ему и не хочет ли он посидеть у камина, даже предлагал почитать ему вслух. Гарри проглатывал вызванные эмоции. Он понимал, что не заслуживал эту заботу и суету, испортив сегодняшнее веселье своей тупостью, неуклюжестью и неспособностью сделать хоть что-нибудь правильно. Вечер медленно тянулся, а чувство вины и осознание собственной глупости тяготили его всё больше и больше, камнем осядая в животе, заставляя его ощущать жар и тошноту. Он притворился сонным и отправился в кровать пораньше.

Но вот и Сириус уже давно был в постели, а Гарри всё лежал, не засыпая, и ворочался с боку на бок. У него болел живот, и его тошнило. Ему было так плохо, что он хотел заплакать, но проглатывал слёзы и комок, поднимающийся в горле. Он снова перевернулся на другой бок и прижал колени к груди. Ему было жарко — он весь вспотел. Ставшее клейким одеяло прилипало к коже. Живот урчал, он продолжал сглатывать, и вдруг его живот резко сжался — он перегнулся через кровать, и его вырвало на пол.

Он прижался потным лбом к матрасу. Его била дрожь. Господи, что он наделал! Нужно было убраться, прежде чем Сириус это увидит. Но как только он подумал об этом и попытался собраться с силами, чтобы вылезти из кровати, из гостиной донёсся голос крёстного.

— Гарри? Ты не спишь? Я слышал какой-то шум. Всё в порядке?