Сладкий запах слегка подгоревшей еды разбудил Гарри. Живот мальчика тут же заурчал. Осмотревшись, Гарри увидел стоящего возле плиты со сдвинутыми бровями и поджатыми губами Сириуса. Он отодвинул от лица свои длинные грязные волосы и сейчас недовольно глядел в кастрюлю, из которой шёл пар. Гарри оставался на том же месте, пытаясь оценить, насколько безопасно сейчас к нему подходить.

Он всё ещё не понимал, как вести себя рядом с крёстным. Все правила, которым его научили Дурсли, сюда не подходили. Это было довольно странно. Гарри видел, что Сириус порой злился на других, и злость эту было легко распознать. Но, хотя Гарри уже много раз поступал неправильно, Сириус на него не кричал и руку не поднимал. С другой стороны, иногда дядя Вернон тоже игнорировал его плохое поведение, а потом, когда Гарри был уверен, что тот об этом забыл, наказывал его. А ещё Сириус всегда задавал ему вопросы, и, судя по всему, хотел, чтобы Гарри делал то же самое, в отличие от Дурслей, которых его вопросы ужасно раздражали — они считали, что лучше бы он вообще рта не раскрывал.

Но самый удивительный, обескураживающий случай произошёл этой ночью. Гарри проснулся оттого, что Сириус стонал и, казалось, даже всхлипывал. Сначала он боялся подходить к спящему волшебнику, но это было необходимо — судя по звукам, тот испытывал боль. А потом Сириус проснулся, так тяжело дыша, как будто только что он пробежал марафон. И в тусклом свете от лежавших в камине углей Гарри увидел то, что его поразило. Глаза Сириуса были расширены, а по щекам катились слёзы и оставались на спутанной бороде. Никогда раньше Гарри не видел плачущего мужчину. Дядя Вернон уж точно никогда не плакал, и, если это делал Гарри, говорил ему, что он слабак. В итоге Гарри научился не плакать перед дядей, что бы ни случилось. Но Сириус не был слабаком. Он был самым сильным человеком из всех, кого Гарри только знал! Тогда почему же он расплакался? Должно быть, случилось что-то очень-очень плохое. Гарри не знал, что именно, но это явно была его вина. И он очень сильно хотел всё исправить, но не понимал, как. Он был уверен, что теперь Сириус его прогонит. Но вместо этого он его обнял, очень крепко, так, что Гарри почти сидел у него на руках, и долго-долго не отпускал. Так что да, это было действительно странно.

— Будешь завтракать?

Гарри удивлённо поднял голову и встретился взглядом с серо-голубыми глазами мага. Тот больше не хмурился — улыбался.

— Я наварил каши, ну, по крайней мере, попытался. Боюсь, я и так плохо готовил, а теперь вообще разучился. А ещё я никогда не использовал вот такие штуки…

Он поднял перед собой длинную деревянную ложку и задумчиво её рассмотрел. Затем он принёс кастрюлю на стол, где уже стояли две тарелки, две ложки и два стакана, странная бутылка с чем-то, похожим на молоко, и маленькая баночка с сахаром. Когда Гарри слез с дивана и быстро подошёл к столу, он также заметил миску с крупной черникой.

Посмотрев вокруг, Гарри понял, что паутина и большая часть пыли были убраны. Должно быть, Сириус взаправду был хорошим волшебником.

***

Дамблдор был важным, занятым человеком. Ремус это осознавал. Но, чёрт побери, куда он вечно испарялся, когда был нужен? И почему он был таким чертовски скрытным?

— Его нет на месте, — так сказала Минерва Макгонагалл. — Он вернётся через пару дней. Вы ведь знаете, что директор никому не сообщает, куда он отправился, когда он уходит по личным вопросам, Ремус. Насколько бы важным ни было ваше дело, вам остаётся только ждать его возвращения, как и всем нам.

И Ремус ждал. Он ходил кругами вокруг своего рабочего стола и заново погружался в расследование, старательно пытаясь не взорваться от внутреннего напряжения. Наконец он получил сову от Дамблдора с информацией о том, что завтра в три часа дня они смогут встретиться в его кабинете, и просьбой использовать каминную сеть. Ремус смял письмо и продолжил ходить туда-сюда со сжатой в кулаке бумагой. Для него это было максимально необычно — даже перед полнолунием он так себя обычно не вёл.

Наверное, люди, знавшие Ремуса как добродушного, сдержанного человека, были бы шокированы видом того, как он вывалился из камина под первый удар часов с криком: «Мне надо поговорить с Дурслями!»

Дамблдор мягко ему улыбнулся.

— Не сомневаюсь в этом. Проходите, присаживайтесь.

Ремус продолжал стоять перед рабочим столом Дамблдора и пялиться на совершенно спокойного волшебника. Он внезапно понял, что его одежда была мятой и вся вымазалась в саже, что волосы его были нечёсаны, а щёки и подбородок поросли щетиной. Наконец он выдохнул и опустился на стул перед Дамблдором.

— Извините, — пробормотал он.

— Всё нормально, Ремус, — Дамблдор доброжелательно глянул на него. — Я прекрасно понимаю ваше беспокойство.

Стараясь собраться с мыслями, Ремус на протяжении секунды осматривал собеседника, а потом решил зайти с другой стороны.

— Вы обнаружили что-нибудь новое?

Дамблдор положил руки на подлокотники кресла. Кончики его пальцев соприкоснулись. Голубые глаза, казалось, глядели прямо в душу Ремусу. Маг глубоко вздохнул.

— Боюсь, что нет. Но я уверен, у вас накопилось много вопросов.

— Как он смог сбежать? — спросил Ремус.

— Ах да… это, наверное, стало возможным благодаря его анимагии. Дементоры питаются человеческой радостью или счастливыми воспоминаниями. Насколько я знаю, в случае с животными это так не работает. Несмотря на то, что даже в теле животного разум Блэка оставался человеческим, это могло в разы уменьшить их влияние.

Это было хорошее объяснение, то, которое Ремус рассматривал и сам.

— Но… разве не сделали бы дементоры его слишком слабым для трансформации? — вопросил он. — Насколько я понял, он сидел в камере повышенной безопасности, где за дверью постоянно пребывали дементоры, — сама мысль об этом заставила Ремуса вздрогнуть.

Дамблдор задумчиво кивнул.

— На такое способны лишь исключительно сильные маги. Но мы оба знаем, что он был весьма одарённым. И способным.

— Но это всё равно бред! — воскликнул Ремус. Он спрыгнул со стула и начал ходить туда-сюда перед Дамблдоровым столом, мотая головой.

Дамблдор молча смотрел на него, изогнув брови в немом вопросе.

— Почему сейчас? — спросил Ремус, поворачиваясь к старшему волшебнику. — Он провёл там семь лет! Почему он ждал до сих пор, если он всегда мог сбежать?

Дамблдор ненадолго задумался.

— Не так уж это просто. Даже если он нашёл способ пройти мимо дементоров… Всё-таки Азкабан находится посреди моря не просто так, и не только для того, чтобы дементоры были как можно дальше от населения. На самом деле, у Корнелиуса была одна довольно странная идея — разослать их по всей стране на поиски Блэка. Но зачем подвергать их влиянию сотни беззащитных людей, когда они даже не чувствуют его в анимагической форме?

Дамблдор покачал головой. Похоже, насчёт дальнейших действий он в корне не соглашался с министром магии. Ремус подозревал, что это и стало причиной последней отлучки Дамблдора. Впрочем, то было дело Альбуса; у него же было свое собственное.

— И всё же, — заговорил Ремус, снова присаживаясь, — почему сейчас?

— Мне кажется, для этого понадобилась мотивация огромной силы, — сказал пожилой маг, откидываясь на спинку стула. — Знаю, сама мысль об этом приводит в замешательство.

Ремус прекрасно понимал, что имел в виду Дамблдор. Сириус совершил почти невозможное. Его решимость должна была достигнуть апогея. Оставался лишь один извечный вопрос. Почему? К чему с таким рвением стремился Сириус?

***

Сириус не забыл, что крестник прокомментировал его неопрятный вид. И он был уверен, что мальчик будет больше доверять человеку, похожему на человека. Кроме того, это была приятная мысль. После долгих лет, проведённых в мерзкой грязи, вновь стать чистым и, возможно, даже бритым… Но сначала — Гарри.

Когда после завтрака Сириус завёл разговор о купании, Гарри посмотрел на него круглыми глазами. Сириус хихикнул. Мысли его крестника были слишком очевидны.