Сперва выстроить связь между ними — между мальчиком и большой косматой собакой — казалось лёгким делом. Все дети любили животных, не так ли? Пусть Гарри и знал, что мужчина и пёс были одним и тем же, в компании собаки он был более расслаблен. Кроме того, странствовать в виде пса было куда менее рискованно, чем в виде бомжеватого мага. Но теперь, когда его секрет больше не был таковым, а они были далеко от города и никого за всё утро не встретили, его пребывание в теле собаки казалось просто поводом не разговаривать — не мутить лишний раз воду. Сириус не знал, отчего он так боялся общения с крестником. Естественно, они уже разговаривали до этого, но делали это из необходимости. На самом-то деле, связь между ними могли выстроить лишь слова, а Сириус опасался её только испортить.
Как получилось, что он, Сириус Блэк, король Гриффиндора, похититель сердец, красноречивый, обаятельный шутник… забыл, как вести простую беседу?
Но Сириус всё же был гриффиндорцем, а они встречали страхи лицом к лицу. Медлить было нельзя. Мальчик всё ещё был слишком закрытым. Проводя параллель с собственным детством, он понимал, что Гарри ему-то верил, но истинным доверием здесь и не пахло. В своё время малыша Гарри обожали все вокруг, но ситуация, судя по всему, радикально изменилась, как только он поселился у тёти с дядей. Немудрено, что он был таким насторожённым.
Когда они вышли к очередному ручейку, кристально-чистыми водами вьющемуся вокруг камней, Сириус решил устроить привал. И, возможно, начать такой нужный им обоим разговор.
Он превратился в человека и повернулся к Гарри.
— Ты большой молодец, что так чудесно справляешься, но, думаю, нам стоит отдохнуть. Ты устал? Хочешь кушать?
Гарри пожал плечами, застенчиво глядя на него.
— Гарри, говори мне, если тебе что-то нужно, окей? Если ты проголодался или устал, или тебе страшно, или… или больно. Сообщать об этом — нормально. Я не буду за это на тебя злиться. Хорошо?
— Хорошо, — тихо ответил Гарри.
Сириус наполнил бутылки ключевой водой, присел на один из камней и указал на стоящий рядом.
— Иди сюда, щеночек, — позвал он. — Садись, твои ноги, верно, устали.
Он протянул Гарри одну бутыль. Мальчик подошёл поближе и присел рядом с крёстным.
Сириус воспользовался возможностью расстегнуть робу и посмотреть на повреждённое плечо — и поморщился. Рана больше не кровоточила, но выглядела воспалённо-красной. Должно быть, попала инфекция. Он вздохнул. Сейчас он ничего не мог с этим поделать. Он плохо помнил Гербологию и не располагал достаточным количеством времени, чтобы ходить в поисках лекарственных растений. Им следовало продолжать двигаться, чтобы успеть добраться до цели до наступления ночи. Медицинскую помощь придётся отложить.
Не глядя Гарри в глаза, дабы не смущать, он спросил:
— Как твоя спина? Всё ещё болит?
Гарри с интересом рассматривал собственные ботинки, лицо его алело. Он немедленно замотал головой.
— Точно? Гарри, пожалуйста, если тебе ещё больно, расскажи мне.
— Уже не так сильно, — прошептал Гарри, на секунду встретившись глазами с крёстным.
В первую же ночь в поезде Сириус взглянул на спину Гарри. От вида бордовых и пурпурных рубцов его чуть не вырвало, а после он заплакал. Сириус хорошо понимал, как их туда нанесли, хоть его собственные родители всегда пользовались только магией. Результаты были одинаковы. Он и подумать не мог, что способен ненавидеть кого-то сильнее, чем Волдеморта и Питера Петтигрю, но это было так — Вернон Дурсль возглавлял этот список. Волдеморт был чистым концентрированным злом. Питер Петтигрю — мерзким трусом. Но Вернон Дурсль и Петунья… на это у Сириуса просто не хватало слов.
Он проглотил комок в горле и посмотрел на своего крохотного невинного крестника. Вспомнил, как сильно любили мальчика Джеймс и Лили, и попытался побороть чувство вины, ненависти к себе за то, что это его глупые поступки, в конечном счёте, сделали насилие над ребёнком возможным. Он никогда не станет выдумывать поведению Вернона Дурсля смягчающие обстоятельства, обвиняя кого-нибудь другого. Какая-то его часть вновь пожалела, что он не убил этого ублюдка. Но его вина и ненависть были не тем, в чём сейчас нуждался Гарри.
Он отыскал оставшиеся бутерброды в карманах куртки. Они были слегка помятые, но почему-то ему казалось, что Гарри не будет против. Он протянул крестнику бутерброд.
— Держи, щеночек, поешь. Ты, наверное, голодный.
Гарри с неуверенной улыбкой принял еду и распаковал её. Некоторое время они подкреплялись в тишине, после чего Гарри заговорил — как ни странно, первым.
— Ты без обуви, — сказал он.
Сириус посмотрел на свои босые грязные ступни и слегка ими пошевелил.
— Да. Наверное, потерял в Азкабане, или у меня их забрали — честно, уже не помню.
— Что такое Азкабан? — кинув застенчивый взгляд на Сириуса, спросил Гарри, откусывая от бутерброда.
Сириус нахмурился и долгую секунду разглядывал Гарри, прежде чем ответить.
— Это тюрьма, в которой я сидел. Она сделана специально для волшебников. Она далеко, на острове в море.
— Ты долго там был?
— Семь лет, — слегка наклонил голову Сириус. — А что?
Гарри сдвинул маленькие чёрные брови. Эта цифра, должно быть, показалась ему вечностью — это было почти столько, сколько он жил на свете.
— Просто ты немножко неопрятный.
Сразу после произнесения этих слов Гарри застыл как вкопанный. Но Сириус только хихикнул. Всё же он предполагал, что был «немножко неопрятным».
— Азкабан — неподходящее место для новой стрижки. И там нет никого, перед кем можно наряжаться — ну, если не считать дементоров.
— Кто такие дементоры?
Мерлин, этот мальчик оказался неожиданно любопытным. Сириус не хотел врать крестнику о себе и о том, что с ним было до их встречи, но это не значило, что он обязан был рассказывать ему все пугающие подробности.
— Тюремные охранники, — не вдаваясь в пояснения, ответил он. — Хочешь узнать, куда мы идём? — спросил он после момента тишины, пытаясь перевести беседу в менее опасное русло. — Я думал, к этому времени ты меня уже достанешь вопросами об этом.
Гарри посмотрел на него, закусив губу. Очевидно, он понятия не имел, что в таких ситуациях отвечать. Сириус ведь не мог желать, чтобы Гарри ему докучал, верно?
— Гарри, если ты хочешь что-то узнать, не бойся меня спросить. Ты можешь спрашивать у меня всё, что угодно. Если я смогу, то отвечу на твой вопрос. Хорошо?
На этот раз Гарри ответил вслух, но многословностью его ответ не отличался.
— Хорошо.
Ладно, похоже, над этим придётся поработать.
— Рассказать тебе о том месте, куда мы направляемся?
Он дождался нетерпеливого кивка Гарри и начал вещать о маленьком домике, который его дядя Альфард построил вдали от людей. В детстве Сириус знал его как единственного порядочного человека в семье. Дядя Альфард был младшим братом его матери — холостым отшельником. У Сириуса всегда складывалось такое впечатление, что он вообще не любил людей, в том числе свою семью. Ему всегда больше нравилось «бегать дикарём», как называла это его мать. Свободное время он посвящал наблюдениям за птицами и рыбной ловле — что, естественно, было неприемлемым для его родителей как «типично маггловские» занятия. Его родители редко связывались с Альфардом, и, наверное, вообще оборвали бы контакт*, если бы его мизантропия не распространялась на магглов. Но в данном случае его не могли обвинять в чрезмерной любви к магглам.
Удивительно, но его дядя проявлял пусть и скупую, но всё же симпатию к племяннику. Результатом стали нерегулярные, но продуманные подарки на Рождество и дни рождения, а также одни блаженные каникулы в доме Альфарда, когда Сириус был примерно в теперешнем возрасте Гарри. Так его дядя заработал любовь племянника — гораздо более сильную, чем та, что тот получал в ответ. После того, как Сириус поступил в Хогвартс, он видел дядю лишь однажды. Он считал, что дядя, как и вся остальная семейка, презирал его за факультет — первый Блэк не в Слизерине! Его распределение, кстати, и стало событием, после которого его и без того нездоровые отношения с родителями покатились по наклонной. Поэтому Сириус был более чем удивлён, когда на седьмом курсе, после смерти Альфарда, он получил практически все богатства сейфа дяди и довольно любезное письмо с признанием, что он всегда был его любимым племянником, и поздравлениями с разрывом всяческих отношений с его семейкой стервятников.
