— Ты когда-нибудь видел, чтобы я отказывалась от бесплатной еды? — спросила Рей, и он улыбнулся.

— Нам нужно прийти пораньше, так как готовить предстоит мне.

— Хорошо, я хочу питаться только твоими блюдами.

При этих словах на лице Бена появилось странное, почти тоскливое выражение. Он открыл рот, потом снова закрыл. Рей захотелось взмолиться: «Просто скажи это. Чтобы это ни было, о чем бы ты ни думал», но промолчала.

— Круто, — ответил он наконец. — Ей понравится, если мы принарядимся, — признался он, потирая шею.

Рей улыбнулась.

— И мне тоже.

Бен, казалось, вздохнул с облегчением.

Рей достала из шкафа простое бордовое платье-тунику, которое надела с черными легинсами и золотыми балетками. Празднично, не строго и не повседневно: мягкая ткань свободно свисала до середины бедра.

К семи утра четверга она уже была полностью готова. Бен вызвал машину до Лонг-Айленда, чтобы не нарваться на праздничную толкотню в поезде.

Рей сварила кофе и налила в специально купленные одинаковые чашки. Бен спустился по лестнице босиком, но уже одетый в костюм. С влажными волосами он выглядел так хорошо, что Рей заставила себя отвести взгляд.

— В шкафчике есть шоколадные батончики, — сказал она ему, потягивая кофе. — Я подумала, можно подождать до вечера и тогда уже нормально поесть.

Бен кивнул, схватил пару штук и положил в кожаный портфель.

Рей знала, что один из батончиков предназначался ей, и это удивительным образом согревало. Она никогда не чувствовала себя с кем-то так слаженно, так связанно. Казалось, три года — срок долгий, но на самом деле это было вовсе не так.

Что это говорило о ней? Лишь то, что все ее отношения имели конечный срок: с родителями, Финном, Беном…

О подобной хрени странно было размышлять так рано утром, но семейные праздники — это всегда странно, если у тебя нет собственной семьи, и Рей попыталась не забывать об этом, собирая сумку для ночевки. Бен сказал, что им нет смысла возвращаться сегодня вечером.

Они будут сытые, сонные, а дом большой. Рей не видела в этом проблемы, она всегда старалась наслаждаться всякой возможностью развеяться, в какой бы форме та ни проявилась. У нее никогда не было денег на путешествия, поэтому каждая остановка в новом месте казалась ей приключением.

На улице холодало, и пока они стояли на обочине в ожидании такси, Рей плотнее куталась в пальто. Листья уже опали с деревьев, и в ветре чувствовался запах снега. Бен положил руку ей на поясницу, пока она забиралась внутрь.

Он последовал за ней, почти полностью заполняя собой заднее сиденье маленькой Хонды. Когда Рей потерла руки, пытаясь отогреть замерзшие пальцы, Бен взял ее ладони в свои, растер и оставил держать в тепле.

— Спасибо, — прошептала Рей.

Он натянуто улыбнулся и кивнул.

— Напомни мне сделать тебе рождественский подарок пораньше.

— Эм, перчатки? — спросила она с широкой улыбкой.

— Конечно перчатки.

— Я сделаю все возможное, чтобы не потерять их, — пообещала она. Бен засмеялся, и его взгляд потеплел.

— Порой я точно не уверен, женился на тебе или удочерил.

— И то и другое, — ответила Рей с усмешкой, но от этих слов засосало под ложечкой. Бен не знал, что для нее эти два понятия означали одно и то же: кто-то выбрал ее, чтобы создать семью… И он, на самом деле, не сделал ни того, ни другого.

Рей прислонилась к Бену, и он тут же ее обнял. Они часто так сидели, просто прикасаясь друг к другу и даже не осознавая этого. Бен, читавший до этого электронную почту, вздохнул и выключил телефон.

— Меня всегда тошнит в машине, когда пытаюсь читать.

— Я могу почитать тебе, — предложила Рей, и Бен протянул телефон. Она пролистала почту, просмотрела непрочитанные письма и набрала ответ под его диктовку, пока он, закрыв глаза, водил пальцами по ее руке.

В конце концов Бен перестал отвечать, и его дыхание замедлилось. Уснув, он все еще обнимал ее одной рукой и прижимал к груди. Она прикоснулась к нему нежным поцелуем и тоже закрыла глаза.

Рей проснулась оттого, что Бен нежно касался ее волос. Она смущенно и сонно заморгала, после чего вспомнила, что они в машине, и, судя по напряжению в спине, уже давно.

— Мы почти на месте, — сообщил он.

Рей села и выглянула в окно. Они ехали уже в пригороде: голые деревья окаймляли улицу, а на приличном расстоянии друг от друга стояли большие дома. Через приоткрытое окно чувствовался запах океана.

Рей вытащила телефон и посмотрела на свое отражение.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Бен.

— Хочу убедиться, что на лице нет слюней. — Она повернула телефон так, чтобы он тоже был на экране, и улыбнулась, делая снимок.

Бен выглядел непринужденно, но Рей заметила, как его веки немного опустились, и он наклонил подбородок, чтобы поймать хороший угол. Они получились мило.

— Очаровательно, — сказала Рей.

Бен лишь смущенно улыбнулся.

— Мы скоро будем на месте.

— Неужели она и правда думает, что мы женаты? — спросила Рей. Она знала, что Лея в курсе их брака, но не знала, насколько подробно. Рей понятия не имела, как откровенен с ней Бен, и не замечала, чтобы мать и сын часто общались.

— Думаю, да. Ну, я сказал ей, что поводом стала грин-карта, но мои чувства реальны, — он посмотрел на нее, сглатывая. — Честно говоря, мне показалось, что она сразу же в это поверила. Сказала: «всегда надеялась, что она тебе понравится».

— Это очень мило с ее стороны, — ответила Рей, и желудок снова сжался. Она тоже надеялась, что Бен ее полюбит. Внезапно Рей почувствовала себя странно из-за необходимости лгать его матери. С коллегами такого ощущения у неё не возникало.

Казалось неправильным рассказывать Лее о счастье и влюбленности ее сына, когда оба они знали, что этот фарс закончится разводом.

Машина подъехала к воротам, за которыми виднелся здоровенный кирпичный дом, а дальше — море. На краю двора, у самой воды, рос рогозник и полынь.

— Ты здесь вырос? — спросила Рей, разглядывая большой особняк.

— Вроде того, — ответил Бен загадочно. И она решила позднее расспросить его об этом.

Она, конечно же, уже была знакома с Леей и проработала с ней целый год, но в статусе жены предстояло встретиться впервые. Было бы к лучшему, знай Лея правду, тогда не пришлось бы убеждать человека, который знал Бена лучше всех, что он действительно счастлив. Что все происходит на самом деле, и не выглядит, будто она втянула в это Бена. Потому что оно казалось именно таким, верно? Словно она обманом заставила его помогать ей, охмурила, привязала постелью и женила на себе.

Рей почти фыркнула вслух. Нежелание Бена Соло спать с ней казалось настолько до боли очевидным, что она просто не представляла, как они собирались все это провернуть.

Бен позвонил в колокольчик и взял ее за руку. Да, начало хорошее. Держаться за руки это правдоподобно. Это восхитительный дополнительный бонус, но, черт возьми, он не успокаивал.

Лея открыла дверь и радостно запищала. Бен низко наклонился, чтобы обнять и поцеловать.

— Привет, мам. Ты помнишь Рей?

— Конечно же да, иди сюда, — Лея обняла ее.

— Не могу поверить, что у вас не было настоящей свадьбы, — воскликнула она, пропуская их внутрь.

— Мама, я же говорил тебе, что мы собираемся. Только не сейчас.

«Никогда», — подумала Рей, но кивнула вслед за Беном.

— Ну, ты же знаешь, у меня есть знакомый флорист, и, безусловно, мы можем устроить свадьбу в церкви Святого Августина, там великолепные окна.

Бен посмотрел на Рей и одними губами произнес: «Прости», закатывая глаза.

Рей сжала его руку, наклоняясь чуть ближе.

Дом оказался очень красивым и внутри похожим на музей. Рей была ошарашена. Она знала, что у семьи Соло есть деньги, просто никогда не видела, как те выглядят на самом деле.

Она старалась не чувствовать себя неполноценной в своем простеньком платье, пока Лея проводила экскурсию по дому, и пыталась представить себе маленького Бена, бегающего по этим коридорам.