– Я так и думала.

Вытащив последний кусочек дерева, я обильно смазала рану зельем, после чего начала процесс исцеления. Когда формировался рубец, вступала в ход саламандра, прижигая его своим шершавым языком.

   От процесса исцеления меня конкретно коробило. Зрелище, когда ты видишь, как затягивается рана, и оттуда выходит весь мусор, – грязь, гной и отмерявшая кожа и ткани. Однако я не могла остановиться, и, закрыв глаза, я продолжила исцеление. Я почувствовала, как что-то мягкое тычется в мою руку. Это была саламандра. Я была готова взвизгнуть, однако кроме испуга ничего не почувствовала, я погладила саламандру по ее огненной коже, но не почувствовала жара.

– Молодец.

Я передала ящерке ее угощение в виде краюшки хлеба, помещенной в спирте. Приняв подаяние, ящерка юркнула в камин, вернувшись в свое родное измерение.

   Я в последний раз осмотрела оборотня.

– Бодибилдеры обзавидуются!

Я накинула на него его же рубашку. Наведя порядок в комнате, я пригласила Тимофея и Демиана.

– Он, кажется, не дышит, – сказал Демиан.

Я подошла к больному, склонившись возле его лица.

– Да что вы …

Придти в себя я не успела, как сильные руки притянули меня к себе для поцелуя.

– Что ты себе позволяешь?! – возмутилась я, и тут же огрела нахала, талмудом с заклинаниями.

Мужчина взвыл благим матом, так как уголки книги были серебряными.

– А ну, забирай своих людей и уходи прочь отсюда!

Оборотень посмотрел на меня.

– Да за мной все девки на выданье бегают. А ты книжками отбиваешься, – все равно моей будешь!

На этот раз мужчине досталось обычной чугунной сковородкой.

– Вот и сиди здесь одна, как старая дева.– фыркнул он и направился к выходу.

От подобной наглости меня будто передернуло.

– Вон! Пошел, скотина, отсюда, а за лечение я тебе счет пришлю! Да такой, что и дом твой и слободу твою продать придется!

Магическим пасом мужчин выкинуло из дома.

– Вот нахал! – заметил Тимофей, заканчивая приготовление к ужину.

– Да эльфы раньше ста семидесяти замуж не выходят. А ты, по их меркам, разве что из колыбели вышла, – также добавил он.

Я устало села за стол, в руках появился бокал вина.

– Ну что, с выздоровлением!

Я сняла кулон с шеи и осушила бокал залпом. Перед сном я долго кружилась перед зеркалом. Эльфийский облик мне без сомнений нравился, только я об этом не просила. И тут я вспомнила то самое молоко единорога, которое мне дала Лея в первую встречу.

– Ну, Лея, удружила!

Я еще раз выпила бокал вина и отправилась спать.

   Утро было безрадостным, моросил дождь, началась осень. А ещё всю ночь мне снился тот самый, златовлайсый эльф. Не унимающийся ушастый пытался вложить в мою хмельную голову тайные знания, однако слушать его у меня не было какого-либо желания.

– Лея, чем мой род провинился в прошлой жизни!? За что!…

Дальше шло лишь нытье, и сыпались проклятья, из-за которых я и проснулась, что хорошему настроению явно не способствовало.

Запасы почти подошли к концу. Я могла сварить любое зелье, спасти человечество от всех болезней, но съесть хотя бы суп, или хотя бы яичницу, – это было невозможно. Домовой грустил, но упрекнуть меня в чем-либо не решался.

   Я критично осмотрела залатанный костюм Леи, – Тимофей был мастер, но эффект уже был явно не тот. Это был не костюм воителя, а скорее наемника, и то не самого лучшего. Вспомнив о джинсах, в которых я оказалась в этом мире, я вздохнула с облегчением. Переодевшись в походную одежду и опустошив рюкзак брата, я захватила безразмерную сумку, на всякий случай, и начала готовиться к охоте.

   Тимофей с горестью смотрел мне вслед. Его ведьма ничего не ела последние сутки, в то время как волчья слобода, навестившая своего вожака, планомерно уничтожала запасы, пользуясь гостеприимством домового.

– Какой из меня домовой? О хозяйке не думаю, горлодеров этих кормлю… Что же мне делать. Она все лето припасы собирала.

Разревелся домовой в своей комнате, как только хозяйка ушла. Как тут засияла ровная поверхность блюдца.

– Тимофей, что стряслось?

Это был его старший брат. Он смотрел на безутешного родственника.

– О, вижу, ты обжился. Не уж-то решил на людей работать. Силенок ведь у тебя даже для зачуханой ведьмы маловато, с людьми то легче будет.

Тимофей утер слезы.

– Тихон, не шути так со мной!

Мужичок раздался в плечах и утер выступившие слезы, готовясь поставить брата на место.

– Чего гоношишься то? Моя хозяйка ведьма в седьмом поколении, а твоя кто? – с ехидной улыбкой заметил старший домовой.

– Зато Анна от тихой смерти лекарство нашла и да, она молодая. Так я еще на своем веку с детками понянчусь. К ней даже глава волчьей слободы клинья подбивает, а ты сиди в своей глуши и опростай гнилью и бородавками.. А то, что она не такая богатая, как твоя, то лихую беду наживем, – приободрился домовой.

Старший брат потрясенно смотрел на убранство дома, где жил его брат, – все было чисто, даже пятнышка или пылинки не было. Дом сиял, да и комната брата сильно изменилась.

– Я чего сказать хотел. Моя хозяйка на днях собирается могилку Феклы проведать и хотела на ночь в ее доме остановиться. Домовой пожал плечами.

– Я спрошу у Анны, как она придет, но обещать не буду.

   Зайдя глубоко в чашу, я направилась в сторону волчьей слободы. Магический барьер вновь не хотел меня пускать.

– Значит так! Или ты впускаешь меня добровольно, или я разрушу все к хренам собачьим!

Отсутствие запасов, как и зонта в дождливую погоду, вывели меня из равновесия. В руках появился магический шар. Нехотя полог пал, с другой стороны меня уже ждал самовлюблённый Виктор.

– И зачем явилась? Одумалась?

– Кто платить будет, а? Мои харчи не казённые, плюс ночлег… Не считая затрат на твое исцеление, вычистили, значит, все мои запасы и все. Как мне зиму пережить!

Я была на грани истерики, оборотень рассмеялся:

– Иди отсюда… Ишь, размечталась… Кому я должен, всем прощаю. Тем более, плевое дело, – я был не при смерти и чувствовал себя хорошо, а то, что ты себе выдумала, то вилами по воде писано…

– Тоже мне, спаситель! Знаю я вас, шарлатанов. Пару царапин всего, а обрисовали так, что хоть святых выноси. Уходи шарлатанка!

Магический полог начал подниматься.

– Ах, так!?

В заслон полетело заклятие и растворилось в нем.

– Хочешь войны, ты ее получишь! Слушай сюда, неблагодарная скотина! Не видать тебе удачи, пока долг не вернёшь! – в сердцах крикнула я.

На мгновение мне показалось, что из моих рук появилось темное свечение, и, обойдя слободу, я направилась вглубь леса…

– Вроде за мной никто не пошёл.

Я сняла кулон, положив его в карман. Я чувствовала лес, его дыхание. Вдалеке несколько оленей пили воду, справа пасся баран, под сосной была кроличья нора. Это успокаивало ярость, которая накопилась во мне. Через десять минут я знала все, включая растущие в радиусе километра цветы и травы. Дождь закончился, и выглянуло солнце.

   Я поймала несколько перепелок, подстрелила кроликов, насобирала грибов и ягод, после чего вернула свой человеческий облик. Прислонившись к дереву, я заметила странного коренастого старика.

– Почему на этот раз без вкусностей пришла?

Я всмотрелась в старика.

– Леший, – осенило меня, – эх…

– Уже несколько дней нормально не ела, домовой скоро на себя руки наложит. Я понимаю, он по доброте душевной как лучше хотел, только какой в этом прок. Погреб пустой, а этот упырь, – будь он проклят, выгнал меня, уничтожил мои запасы, так и за работу платить не хочет. Не хотела я разорять твои владения, сама понимаю – зима близко, но выхода не было.

  Леший сел на пень.

– Работу, говоришь, не оплатил, – это мне не ново. Тоже в свое время с ними воевал, но думаю, скоро все вернёт со сторицей. Ведьма ты сильная, а вот с запасами я тебе помогу, но и от тебя тоже помощь потребуется. Видишь ли, здесь, недалеко, озеро было, да только позарастало оно и тиной покрылось. Боюсь, как бы нечисть не завелась.