Андроиды – меня, конечно, не могла не заинтересовать эта тема, – появились. В смысле, достаточно человекоподобные. Вот только пластиковые тела так и оставались удалёнными терминалами мощных систем с ИИ – никакой возможности упихать нужные мощности в потроха пока не было. Ну или её придерживали. Как, например, откровенно блокировали использование электронно-механических продавцов в реальных, а не онлайн магазинах – а также экскурсоводов, водителей и целой кучи других специальностей в сфере услуг вплоть до горничных и дворников.

Да-да, американские дороги всё ещё бороздили грузовики с кабинами – и этот факт имел железобетонные юридические причины. Или вот полицейский дрон не мог задержать нарушителя скоростного режима, если его не переводил в режим ручного управления оператор. А уж за подъём квадрокоптера с камерой, не имея журналистского удостоверения в кармане, можно было словить такой штраф – до конца жизни не расплатишься!

В общем, будущее наступило – но очень обыденное, без революционных технических прорывов, без утопий и антиутопий. Ну и к лучшему – мне ведь в нём жить.

Разумеется, я не смог усидеть в каюте после того, как по громкой связи предложили «полюбоваться на красоты Сан-Франциско с палубы нашего лайнера». На самом деле, без бинокля или другого оптического прибора даже мне, обладателю острого зрения, наслаждаться видами береговой линии ещё добрый час получалось лишь в самых общих чертах. Даже когда мы проходили под Золотыми воротами, знаменитым мостом-достопримечательностью города, здания у краёв пролива казались детскими кубиками, про людей я даже не говорю.

Зато наше судно как специально прошло поближе к острову Алькатрас – местные власти, когда тюрьму закрыли, объявили его национальным парком, и на том успокоились. Можете представить, какой «жизнеутверждающий» пейзаж представляет из себя заброшенная тюрьма, в буквальном смысле слова врубленная в дикие скалы.

Что ещё слегка разочаровало – море тоже выглядело пустым. Нет, я понимаю, конец октября, осень – но ведь субтропики же! Но, видимо, владельцы яхт и катеров предпочитали проводить холодное время подальше от воды – так что мне пришлось удовольствоваться видом нескольких контейнеровозов и пары паромов. Лишь в воздухе царило некоторое оживление: над головой, держась подальше от моста, проскочило десятка два явно пилотируемых мобилей.

Отличить частные машины от службы городских такси было очень просто: жёлтые воздушные суда двигались словно по невидимым рельсам, чётко и точно позиционируемые в пространстве единым искусственным интеллектом воздушного городского движения. Этот же искин управлял и полицейскими воздушными аппаратами, и умеющими летать машинами пожарной службы, и каретами скорой помощи.

Что забавно, большую часть информации о работе городской системы контроля воздушного движения я почерпнул из компьютерной игрухи – одной из бесплатно доступных на борту. Это был своего рода симулятор работы летающего копа: в городскую зону залетает нарушитель, и надо его задержать. Для этой процедуры можно перехватить управление над одним из дронов или вылететь непосредственно на пилотируемом экипаже, по выбору. Главное, так нейтрализовать нарушителя, чтобы избежать человеческих жертв и, желательно, разрушений.

Надо сказать, что этот авиасимулятор прочищает мозги на раз: когда в подробностях видишь, сколько крови может пролить обдолбанный лихач, отключивший автопилот (иначе искин его в запрещённое воздушное пространство просто не пропустил бы) – как-то сразу начинаешь понимать необходимость и обоснованность запретов. А также карт-бланш на применение мощного вооружения полицейскими: лучше пусть один идиот запекается в собственном летающем гробу от лазерного залпа в точно выбранный момент, когда падение сбитой машины никому не повредит, чем пострадает сотня невинных. А то и тысяча: в том же Сан-Франциско оставалась куча небоскрёбов, построенных задолго до введения нормативов, предписывающих зданию адекватно сопротивляться тарану летающего мобиля…

Ну и разумеется, я не мог не заинтересоваться «ЭйАй», искусственным интеллектом. Впрочем, как и со многими другими новшествами этого мира, меня не ждало ничего принципиально нового: под термином «искин» здесь понималась продвинутая система автоматизированного принятия решений и всё. Никакой искусственной личности и уж тем более искусственного разума, как у Зэты и других синтетиков из Японии.

Хотя, как мне кажется, до первых условно разумных компьютеров собственного изготовления этому миру не так уж далеко осталось – те же ИИ вроде интернет-помощника не только спокойно могли поддерживать диалог на произвольную тему, но и отличали разговорные фразы от свободно сформулированных команд. Не каждая собака на такое способна, например – а уж собаки очень и очень неглупые существа, уступающие в показателях среднего интеллекта лишь китообразным и слонам.

Собирать из каюты мне было особо нечего – японская школьная форма так и осталась в палате в госпитале, как и рабочая одежда, цивильная была сейчас на мне и кое-что в «желудке» Фаи, а свои шмотки для выездов Отряда я собственноручно сжёг. Все документы (кроме американского ID, который мог потребоваться уже в порту), флешка с бэкапом памяти и архивом Зэты, полное собрание тетрадок «Наставления» и энергетический щит тоже оттягивали пространственный карман. В итоге, пока остальные пассажиры срочно запихивали в чемоданы на колёсиках и прочие баулы разбросанное по каютам добро, я мог спокойно наблюдать за манёврами нашего судна уже непосредственно в самом порту и швартовкой. Ну и город, теперь уже вблизи, наконец рассмотрел.

Ну, что сказать? Сан-Франциско – это деловой центр с плотно стоящими небоскрёбами, кучей портовых складов и просто контейнеров в несколько этажей друг на друге и… одноэтажная Америка до горизонта. Этакая забавная смесь захолустья, большого города и чего-то среднего между ними, живо напомнившая мне… тот квартал Токио, где располагался офис «Дредноута»! Архитектура вроде и другая совсем, но дома тоже встык боками, с редкими узкими проходами между ними.

Что, пожалуй, сильно выбивалось из привычного мне городского пейзажа, кроме летающих машин и дронов – трёхмерные вывески, спроецированные прямо в воздухе. Правда, сложно было не заметить, что их размер и высота «подвески» строго регламентировались – небо надписи не застилали и перепутать, к какому заведению относился тот или иной ярлык, при всём желании не получилось бы.

Выделялось разве что голографическое кольцо вокруг одной из башен Сити в несколько этажей толщиной и потому видимое даже с моря. Надо полагать, владельцы этой информационной панели выкинули кучу денег, чтобы согласовать с городскими властями такой элемент урбанистического дизайна – и одно это являлось лучшей рекламой их успеха и платёжеспособности…

Пока лайнер притирали к пирсу, причём причальные концы, как и столетия назад, крепили и натягивали люди, я обратил внимание на небольшую толпу встречающих. Почти как в аэропорту – разве что тут крыши над головой и удобного зала так и не построили. А ещё не было привычных табличек в руках встречающих, их с лихвой заменяли три дэ панели мобильников, вполне сносно справляясь с выводом надписей крупными буквами… или катаканой.

«Аран Сумису»

Вот ей-же-ей, не достанься мне понимание японского в нагрузку с телом, чёрта с два бы я догадался, что эта молодо выглядящая женщина встречает некоего Алана Смита!

Работница Системы тянула шею и продолжала выглядывать кого-то в толпе, нетерпеливо размахивая мобильником над головой даже тогда, когда я подошёл к ней вплотную. Госслужащую однозначно выдавал фасон одежды: женский пиджачный костюм с юбкой-карандаш и чёрными туфлями. Пришлось ткнуть ей своей айди-картой практически в нос, чтобы она наконец обратила на меня внимание.

– Я – Алан Смит, приятно познакомиться, – представился я, заглянул в глаза чиновнице и на всякий случай торопливо добавил: – Я говорю по-английски. Свободно.