— Нет, — мотнул головой Малик, издав сдавленный смешок. — Может быть, он переживает по-своему. Камиль знал Дахи дольше нашего.
Он нахмурился и уставился в одну точку, как делал каждый раз, когда что-то обдумывал. Малик не желал более разговаривать, а потому лёг поудобнее, положив голову на руки, точно лежащий на солнце кот. Он закрыл глаза и устало вздохнул, притворившись спящим. Он даже немного завидовал Камилю, который успел сбежать из бюро.
— Ты спишь? — тихо спросил Альтаир спустя некоторое время, когда Малик и вправду был готов уснуть.
— Собирался, — обречённо фыркнул Малик, открывая один глаз и окидывая собеседника недовольным взглядом. К сожалению, на большее он никак не находил сил. Он безучастно взглянул Альтаиру в лицо и задержал взгляд на его разбитой губе. Малик сразу же распахнул оба глаза и приподнялся, понимая, что уснуть всё равно не удастся. Разговор не спешил продолжаться.
— Ну? — нетерпеливо спросил Малик, скептически выгнув одну бровь. — Ты хотел что-то сказать?
Альтаир решительно кивнул, и судя по его хмурому виду, разговор предстоял серьёзный. Малик молча наблюдал, как его собеседник принялся рыться в подсумках на поясе. Он ожидал увидеть что угодно, но точно не простенькое железное кольцо, до ужаса знакомое. Он едва сдержался, чтоб оставаться спокойным, когда заметил надпись на внутренней стороне — не было сомнений, это кольцо Камиля, которое он пока так и не получил из-за чужой забывчивости. Малик попытался найти в глазах Альтаира хотя бы намёк, за который можно было зацепиться и оценить ситуацию, но он не нашёл ни гнева, ни обиды, ни чего-либо подобного. Намерения и мысли Альтаира остались для него запертыми, словно за глухой стеной. Если Альтаир решил, что это кольцо Малика, то дела плохи. Вполне возможно, что он уже наделал поспешных выводов и станет ещё сильнее прежнего доказывать свою правоту, услышав любые оправдания. Малик судорожно сглотнул и едва заставил себя состроить удивлённый вид.
— И что это? — Малику прикладывал все свои усилия на то, чтоб его голос не звучал слишком обеспокоенно.
— Это не моё, — поспешно ответил Альтаир, словно пытаясь найти себе оправдание. — Взгляни, там внутри надпись.
В ушах Малика гулко застучала кровь, гонимая лихорадочным волнением. Его руки едва заметно задрожали, и он положил их на колени.
— Его мне отдал Дахи, — тихо сказал Альтаир, протягивая находку собеседнику. — Это его кольцо.
Взяв кольцо в руки, Малик небрежно осмотрел его: такое же, как у Камиля, разве что менее исцарапанное, с отчётливо видимой надписью.
— «Тетива», — тихо протянул он, слегка прищурившись. В мыслях всё сразу встало на свои места. — Почему он его отдал?
— Не знаю, — Альтаир неопределённо пожал плечами. — Просто сказал, чтоб оно было у меня.
— Это опасно, — спокойно и тихо начал Малик. Его собеседник сразу же скривил губы, ожидая услышать очередные упрёки. — Но не стоит пренебрегать волей умершего.
Альтаир изумлённо моргнул, приподняв брови. Малик и сам знал, что от него редко дождёшься какого-либо одобрения.
— Я просто предупреждаю, — уточнил он, отдав кольцо обратно.
— Знаю, — Альтаир согласно кивнул, возвращая своё незамысловатое наследство в подсумок. — Я хотел отдать его Камилю, он знал Дахи намного дольше моего. Думаю, он заслуживает носить его.
Малик заметно удивился, склонив голову набок: Альтаир довольно редко делился с кем-то своими мыслями, тем более если это касалось личных вещей или размышлений. Он тихо хмыкнул и отвернулся к окну, за которым уже давно стемнело. На секунду ему показалось, что снаружи кто-то стоит, не сводя с него хищного невидимого взгляда. По-птичьи поёжившись, Малик заставил себя вернуться к разговору.
— И что теперь? — спросил Альтаир, глядя на собеседника из-под сведённых бровей.
— Ты слышал Камиля, — пожал плечами Малик. — Это задание доверили нам. Нужно его исполнить.
Альтаир не ответил, склонив голову и опустив взгляд. Малик знал, что в таком случае его лучше вообще не трогать, а потому поспешно лёг спать, уйдя в одну из комнат в глубине бюро, большая часть которых вечно пустовала.
Малик выбрал самую дальнюю комнату, что оказалась ещё и одной из самых маленьких. Большую её часть занимала потрёпанная, грубо сколоченная кровать, занесённая пылью. Малику показалось, что ни один даи, которых Иерусалим знал немало, не притрагивался к комнатам, а уж тем более не удосуживался занять себя хотя бы элементарной уборкой. Во всей комнате даже не нашлось одеяла, а спрашивать у кого-либо было бы глупо, да и вопросы теперь просто так не задать, а потому Малику пришлось лечь спать без одеяла, в верхней одежде, даже не снимая обувь. Удивительно, но заснул он быстро, несмотря на ползущий отовсюду холод.
Утро оказалось более тёплым, чем ночь. Малик медленно поднялся, шумно набирая воздух в лёгкие и потягиваясь так, что в костях заныло. Первым, что он заметил, стал фризовый серый плащ, небрежно лежащий у ног. Медленный спросонья, Малик непонятливо прищурился, сведя брови. Решив разобраться с этим внезапным появлением плаща позже, Малик поднялся с кровати. Первым делом он прислушался: в бюро не раздавалось ни единого звука. Даже в коридоре не было ни души, несмотря на то, что местный даи всегда был шумным стариком. Малик медленно шёл по узкому коридору, вслушиваясь в жалобный скрип половиц под сапогами. Внезапно, тишину бюро напрочь стёр звук захлопнувшейся двери, и Малик даже вздрогнул, пусть никто этого и не видел.
— Утра, — коротко бросил Альтаир, стоящий в дверном проёме. — Чёртов старик, из-за него мне пришлось лазить в дурацкую голубятню.
Малик пару раз моргнул, пытаясь обдумать услышанное: Альтаир снова оказался вывалян в пыли, в волосах у него застряло перо, а одежда оказалась усыпана пухом.
— Ну, могло быть и хуже, — насмешливо фыркнул Малик, приподняв брови и криво ухмыльнувшись. — Тебе тоже утра.
Альтаир удивлённо выгнул одну бровь, слегка склонив голову набок. Таким образом он отдалённо напоминал заинтересованную чем-то собаку. Малик молча ответил ему таким же удивлённым выражением, даже голову склонил точно так же, передразнивая собеседника. Он не смог догадаться, какой немой вопрос до него пытались донести, но быстро заметил, что Альтаир расстался со своим излюбленным серым плащом, который всё никак не снимал. Малик мгновенно встрепенулся, точно рассерженный воробей.
— О нет, — с каждым словом его голос набирался злостного тона. — Ты не мог.
— Мы квиты, — Альтаир выпрямился и пожал плечами. — Я вообще-то хотел придушить тебя во сне, но потом передумал.
— Не нужен был мне твой глупый плащ, — Малик тихо фыркнул, сердито нахмурившись. Альтаир выдал сдавленный смешок.
— Ну да, — он скрестил руки на груди. — В следующий раз позволю тебе что-нибудь отморозить. Может, тогда ты начнёшь ценить то, что имеешь.
— Мои отмороженные части тела тебя не касаются, — Малик гневно вздохнул. — И я, в отличии от тебя, ценю то, что имею. Например, личное пространство, которое ты нарушил.
— Ой, да ладно тебе, — насмешливо протянул Альтаир. — Что-то ты резко о нём вспомнил.
Малик только сдавленно фыркнул в ответ, слегка отворачиваясь. Краем глаза он заметил едва уловимое изменение в очертаниях лица Альтаира: всего на секунду он скривил губы в болезненном выражении и часто заморгал. Малик резко встретился с ним взглядом и вопросительно выгнул одну бровь.
— Что-то не так? — насторожённо спросил он, а Альтаир молча мотнул головой в знак отрицания. Малик прищурился, заметив, как нервно он отводит взгляд, этим самым действием подписывая собственный смертный приговор.
— Всё в порядке, — холодным, раздражающим до невозможности тоном сказал Альтаир, глядя на собеседника, словно на умалишённого. — Чего ты волнуешься?
Некоторое время они напряжённо молчали, и Малик уже было нахмурился, готовый начать очередное затяжное нравоучение о том, что своим пренебрежением Альтаир ставил под удар каждого, кого только мог. Альтаир тоже набрал в грудь воздух, чтоб мгновенно возразить на любое слово в свой адрес, но его ноги предательски задрожали и подкосились в считанные секунды. Малик удивлённо распахнул глаза и слабо дёрнулся, когда его собеседник упал на пол, точно брошенная кем-то кукла.
