— Только попробуй не открыть, — прорычал он, точно осклабившаяся собака.

Среди шума ночи он услышал отчётливый звук отодвигаемого засова. Альтаир дёрнул дверь на себя, и она с фальцетным скрипом распахнулась, застряв на месте при столкновении с камнем неподалёку.

На пороге стоял Малик, держа в одной руке свечу, а второй прикрывая горящий фитиль, чтоб огонь не погас от ветра с улицы. Тени от свечи дрожали вокруг него, точно свора демонов-сателлитов, готовых мгновенно броситься на любого ради своего хозяина. Не вымолвив ни слова, Малик отступил в сторону, кивком позволяя Альтаиру пройти. Когда он вошёл в помещение, дверь за ним закрылась и засов вернулся на прежнее место. Альтаир приглушённо закашлялся, ведомый отчаянным позывом, что вызвало пересохшее горло. Малик окинул его оценивающим взглядом и тихо выдохнул.

— Ты не ранен, — с облегчением констатировал он. — Только веди себя тихо, а то весь город перебудишь.

Альтаир коротко кивнул, всем своим видом показывая, что пререкаться он никак не намерен.

— Ты бежал? — с плохо скрытой заинтересованностью прошептал Малик.

— Переулками, — уточнил Альтаир, вслепую отыскав подушки и усевшись на них. Малик тихо вздохнул и поставил свечу на маленький стол, садясь рядом.

— Где Дахи? — спросил Малик холодным тоном.

Альтаир ухмыльнулся, пусть в темноте его собеседник этого и не видел: каждый раз, когда Малик говорил слишком отчуждённо и спокойно, он пытался скрыть собственное волнение.

— Он ушёл, — пожал плечами Альтаир. — Сказал мне найти тебя и возвращаться в Иерусалим, а потом сбежал. Думаю, скрывается от стражи.

— Тогда придётся собираться, — с едва приметной нотой печали вздохнул Малик, слабо мотнув головой.

— Погоди, — тихо выпалил Альтаир, дёрнувшись. — Давай подождём. День или два.

Малик нахмурился, и Альтаир уже приготовился к очередной волне упрёков, но его собеседник лишь молча поджал губы в прямую линию, переведя взгляд на дрожащий огонёк свечи. Он напряжённо молчал, и свет мягко поблёскивал в его тёмных глазах.

— Хорошо, — коротко выдохнул Малик. — Три дня. Дольше ждать не будем.

— Спасибо, — Альтаир склонился вперёд, ближе к свету, с непривычно широкой улыбкой и искренней благодарностью в глазах.

Он сразу же заметил изумление во взгляде Малика, убрал улыбку с лица, отодвинулся обратно назад и вернул себе серьёзный, отчуждённый вид. Огонь свечи угрожающе задрожал, коротко мигнув, и на секунду комната погрузилась в целостный мрак. Когда свет восстановился, рассеявшись по комнате, но всё ещё не сумев забраться в дальние углы, удивление с лица Малика словно рукой сняло. Сколько бы Альтаир ни пытался найти у него былое изумление, он снова напарывался только на отчаянное сопротивление.

— Перо у тебя? — поинтересовался Малик, сдерживая позыв зевнуть.

— Да, конечно, — Альтаир достал из-за пояса потрёпанное соколиное перо, покрытое засохшей коркой крови. Малик понятливо кивнул.

— Хавса дома? — тихо спросил Альтаир, повертев перо в руке. Малик тихо фыркнул, сложив руки на груди: кажется, это всегда был его излюбленный жест для выражения недовольства.

— Да, — он кивнул, раздражённо хмурясь. — Мы ждали её отца, если честно, а не тебя, но он так и не пришёл, можешь радоваться.

— Ладно, — Альтаир сдавленно засмеялся. — Вот, возьми. Пусть будет у тебя, на всякий случай.

Он протянул Малику перо, отбросившее на стол длинную тень с размытыми очертаниями. Отдав перо, он внимательно прислушался: дом Хавсы молчал, а за окном завывал вечерний, удивительно холодный, ветер.

— За тобой никто не следил? — мрачно спросил Малик.

— Если бы следили, я бы не пришёл, — пожал плечами Альтаир.

— Хорошо, — его собеседник улыбнулся одним краем губ. Альтаир недоумённо склонил голову набок.

— Кто ты? — с плохо скрытой нотой сарказма спросил Альтаир. — И что ты сделал с Маликом? Думаешь, я не знаю, что он никогда не упустил бы шанс меня отчитать?

— А ты кто? — парировал Малик, хитро ухмыльнувшись. — Не помню, чтоб Альтаир хоть что-то делал полностью правильно.

— Ай, — Альтаир наигранно скривился от боли. — Это точно ты, я понял.

— Тогда советую тебе лечь спать и не шуметь, — Малик тяжело вздохнул, слегка нахмурившись.

Альтаир приподнялся с подушек и случайно задел стол, на котором стояла свеча. Предмет мебели с гулким грохотом опрокинулся, и свеча погасла, покатившись по полу к углу.

— Теперь и я уверен, что ты и вправду Альтаир, — раздражённо выпалил Малик, пытаясь сориентироваться в кромешной тьме. — Из-за тебя сейчас Хавса проснётся.

Альтаир не ответил, лишь подошёл к окну и открыл его, впуская в гостиную слабый лунный свет — лучше так, чем ничего. Малик поспешно поставил перевёрнутый столик на место.

— Что происходит? — с долей испуга выпалила застывшая в дверном проёме Хавса, держащая в руках нож.

— Всё в порядке, — Малик выставил руку перед собой, словно успокаивая встревоженную лошадь. Хавса с облегчением выдохнула и оставила нож на столике.

— А, это твой брат? — спокойно и сонно спросила она, вежливо улыбнувшись. Малик ответил ей кивком. Альтаир ухмыльнулся, едва сдерживаясь от злорадного хихиканья: Малик никогда не признавал в нём брата.

— Предлагаю сначала лечь спать, — с видом вселенского благоразумия сказал Малик.

— Да, ты прав, — согласно кивнула Хавса, зевнув, словно ни в чём не бывало.

Альтаир молча согласился, понимая, что всё равно не сумеет вовремя собраться с мыслями в разговоре с Хавсой.

— Только вот не знаю, хватит ли места, — виновато опустила взгляд девочка. — Гостевая только одна.

— Не волнуйся, — вежливо улыбнулся Альтаир. — Малик может и на полу поспать.

— Ты с ума сошёл? — сердито спросил Малик, скрещивая руки на груди. — Только попробуй, я тебя прибью.

— Попытайся, — шутливо ответил Альтаир, нагло ухмыльнувшись. Хавса заметно смутилась, словно ей стало не по себе от их слов.

Больше они не разговаривали, поспешно разойдясь по комнатам. Альтаир всё ещё не выражал ни малейшего желания спать на полу.

— Был бы здесь Дахи, — обречённо вздохнул Малик. — Он бы сразу всё решил.

— Ну да, — фыркнул в ответ Альтаир. — Он бы сам занял кровать, чтоб мы в это время спали на полу.

Малик сердито фыркнул, стаскивая одеяло с кровати на пол. Альтаир, уже привыкший к темноте, с любопытством наблюдал за действиями собеседника.

— Тогда пускай кровать никому не достанется, — уже более спокойно решил он, обустраиваясь на полу. — А теперь заткнись.

Альтаир покорно замолчал: не потому, что Малик так сказал, скорее из нежелания больше выслушивать упрёки в свою сторону. Пол, пусть и был деревянным, с ровным рядом половиц, оставался холоднее земли на улице, несмотря на то, что около Мёртвого моря обычно намного теплее, чем в родном Масиафе. Поёжившись, Альтаир в сердцах проклял ледяной ветер с улицы, который непонятно откуда явился, не давая ему уснуть. Он сомкнул глаза лишь под утро, а когда проснулся, то уже начинался полдень, и чувствовал себя Альтаир хуже дворняги, уснувшей зимой в сугробе. Малика в комнате не было, и в молчании всего дома раздавались монотонные звуки: отдалённые и неразборчивые разговоры с улицы, щебетание птиц и едва отличимые причитания Хавсы на кухне. Альтаир поднялся на ноги и потянулся.

Выйдя из комнаты, он осмотрел оба конца коридора, в котором оказался: в нём было пусто, ни души вокруг. Медленным шагом подобравшись к кухне, Альтаир прислушался. Хавса приглушённо напевала себе под нос какую-то неизвестную ему песню. Альтаир шагнул на кухню, намеренно наступив на самую расшатанную половицу, которая моментально заскрипела под его сапогом. Девочка мигом умолкла, оборачиваясь на звук. Увидев Альтаира, она приветливо улыбнулась. Он только сейчас заметил небольшой шрам на её правой щеке, который становится ужасно заметным, когда она улыбалась.

— Твой брат на рынок ушёл, — сказала девочка, оттирая мокрой тряпкой глиняную миску.