— Много где говорят о джедаях, — рассказывал Робин. — В последние годы больше, чем я слышал со времён охоты. Об этой истории, и ещё больше о джедаях, что, по слухам, сражаются с Сопротивлением. Это ведь правда? Они были на Атоллоне?
Тора кивнула.
— Вероятнее всего. Я думаю, они выжили.
Робин обещал сообщить, если узнает что-то наверняка. Тора спросила его об инквизиторах, и он сказал, что они никогда не бывали здесь и пока не похоже, чтобы собирались.
— Вы выбрали хорошее место, возможно, лучшее из всех, — сказал он. — Я сам обосновался здесь уже лет десять как по той же причине: Империи нет дела до этой планеты.
— Будем надеяться, так и останется, — кивнула Тора.
В дверях, когда Лирна уже вышла и ждала у гравицикла, он задержал Тору, коснувшись её руки и негромко сказал:
— Я рад, что встретил вас, и надеюсь, вы примете мою помощь, если она понадобится. Я помню старый мир и скучаю по нему, и знать, что что-то ещё осталось от него и, возможно, когда-то он вернётся — радость для старика.
— Не вернётся, — ответила Тора, — но, возможно, этот изменится.
Робин хмыкнул в бороду и сказал, так обыденно, как говорили давным-давно:
— Да пребудет с вами Сила, мастер Тора.
— И да пребудет она с вами, Робин, — ответила она.
Лирна обернулась и помахала рукой, Робин махнул ей в ответ и провожал их взглядом, пока они не скрылись за поворотом. Потом вздохнул, нахмурился, постоял ещё немного в дверях, задумавшись, и вернулся в дом.
Они выехали в сумерках и добрались домой к темноте, когда золотые перья облаков уже затухали над дальним краем плоскогорья.
Джедай один, и это не должно его тяготить, потому что тот, кто чувствует связь со всем живым, никогда не одинок. Но пока существовал Орден, они никогда не были по-настоящему одни, и те, кто выжил, поняли это, только лишившись его. Они смогли справиться, так или иначе: кто-то, как Кейнан — упрямо находя тех, кого он будет любить, и кто сделает его мир снова полным; кто-то, как Тора — так же упрямо двигаясь напрямую в поисках осознания и смирения. Так или иначе, они оба нашли то, что искали, приняв мир таким, каким он стал, и Кейнан, обретя свои привязанности, освободился от жажды сковать себя ими, а Тора, вдохнув своё одиночество и приняв его, обрела свои покой и ясность. И когда два выживших падавана встретились на Атоллоне, они увидели это друг в друге, увидели рыцарей, которыми стали, и это рождало в них радость не меньшую, чем сама их встреча.
Иногда Тора думала, что Сила привела её к Лирне только тогда, когда она смогла найти свой путь, как привела Кейнана к Эзре для того, чтобы он смог вернуться на свой. Эзра и Лирна изменили всё для каждого из них, вернули надежду, от которой они оба уже давно отказались, но ничто не могло поднять их Храмы из пепла и вернуть тех, кто всегда ждал их там. И они давно не тяготились этим, потому что джедай не живёт прошлым, а они стали джедаями, которыми и должны были стать.
Но иногда случался такой день, когда дыхание старого мира касалось земли и заливало всё вокруг золотом, как солнце заливало облака, когда старый торговец говорил «да пребудет с тобой Сила, мастер-джедай», и джедай больше не был один.
— Мне не кажется, что он обманщик, — сказала Лирна.
— Что? — рассеянно переспросила Тора, и Лирна повторила громче, подумав, что Тора не расслышала:
— Не думаю, что он нас обманывает. Ты же ему тоже веришь?
Она взглянула на Тору и озадаченно сдвинула брови: Тора смотрела на неё с изумлением и восторгом, и улыбалась.
— Что? — спросила теперь Лирна.
— Я думаю, возможно, он как раз обманщик, — торжественно ответила Тора, — и это прекрасно, мой юный падаван, и я благодарна тебе за проницательность, в которой ты превзошла меня.
Лирна неуверенно шмыгнула носом и с подозрением спросила:
— Ты чего? Ну, так разговариваешь. Я ничего не поняла.
— Отправляйся спать, мой юный падаван, ты достаточно сделала сегодня, утром мы вместе найдём ответы, — так же туманно сообщила Тора, и Лирна посмотрела на неё исподлобья. Тора сжалилась и потрепала её по голове. — Да, тяжело б тебе пришлось в Храме. Спать, завтра объясню. Надо подумать.
— Ага, мастер, — всё ещё с сомнением ответила Лирна, но спать пошла, от греха, пока Тора снова не сломалась.
Если Лирна права, думала Тора, может быть, они наконец нашли того, о ком говорил мастер Зиндо — обманщика.
Наутро она рассказала Лирне о своём предположении, но предупредила, что это может оказаться совпадением.
— Мы ж не верим в случайности, — напомнила Лирна.
— Но мы можем неправильно истолковать не-случайность, — назидательно ответила Тора, и Лирна не нашлась, что возразить.
Временами Тора сомневалась, стоит ли держать Лирну в курсе всего, особенно когда она сама не уверена, правильно ли рассуждает, но так чаще всего поступал мастер Зиндо, и она помнила, как многому научилась, следуя за ходом его мысли, видя, как он делает верные выводы или ошибается, и как действует в том и другом случае. Он поощрял её думать самой и делиться с ним, внимательно выслушивал, хвалил, когда было за что, и никогда не ругал, даже если потом в двух словах показывал, в чём она была неправа. А иногда только говорил: «Может быть, посмотрим», и позволял ей разбираться самой, не подсказывая и не направляя. Но даже когда он отступал, пропуская её вперёд, она знала, что он идёт на шаг позади, ощущала его присутствие рядом, и это придавало ей спокойствия и уверенности, пока она не научилась черпать их в себе самой.
— А ты что думаешь? — спросила она у Лирны, и та на мгновение растерялась, хотя и начинала уже привыкать к тому, что Тора всё чаще спрашивает её мнения. Она сразу было открыла рот, чтобы ответить, но потом остановилась и задумалась, и Тора улыбнулась, глядя на неё.
— Наверное, — ответила Лирна, поразмыслив, — если мы ни в чём не уверены, нам стоит просто наблюдать, и если он тот, кто нужен, мы поймём?
Тора кивнула, всё ещё улыбаясь.
— Универсальный образ действий, да. Не торопиться с выводами. Как ты не поторопилась с ответом. Может, мы придём к другому решению, но это, как первое, всегда одно из лучших.
— А если бы я сказала, что он точно тот, кто нам нужен?
— Но ты же не сказала. А если бы была уверена — сказала бы, и я бы прислушалась.
Лирна обдумала и это, вздохнула и без особой радости заметила, заставив Тору расхохотаться:
— Что-то много на мне стало ответственности.
Несколько дней они не ездили в город — Тора действительно не хотела торопиться, больше занималась с Лирной и много медитировала, надеясь найти подсказки, но Сила молчала. «Когда так случается, — говорил мастер Зиндо, — по моему опыту, чаще всего это означает одно из двух: либо ты уже на прямом пути и ещё не понимаешь этого, и Силе просто нечего тебе подсказать, либо наоборот — всё ещё настолько не определено, что Силе тоже пока что не на что тебе указывать. Ну, либо третий вариант: ты не слушаешь. Успокойся и делай то, что должно». Ещё один универсальный совет, и на пятый день Тора решила, что самое время для него.
— Завтра поедем навещать твою птичку, — сказала она Лирне вечером.
— Ну наконец-то, — обрадовалась Лирна. — Я думала, мы так и будем до весны не торопиться. — И, как всегда в таких случаях, покорно добавила в ответ на критический торин взгляд: — Мастер.
Робин встретил их с такой радостью, будто не ожидал больше увидеть.
— Я и правда боялся, что вы можете больше не прийти, — честно признался он, и Тора даже поначалу поверила, что всё дело в этом, но было что-то ещё. Робина что-то беспокоило, и она ощущала это беспокойство в каждом его движении — когда он сыпал на ладонь Лирне семена, которыми кормил свою птицу, когда разливал по чашкам свой пряный сладкий чай, когда рассеянно постукивал подушечками пальцев по краю массивного деревянного стола, за который усадил Тору, сам сев в своё глубокое мягкое кресло напротив. Когда он замолчал на пару минут, что уже было странно само по себе, Тора, отхлёбывая чай и глядя на него сквозь поднимавшийся от кружки пар, собралась уже было спросить, в чём дело, но передумала. И мгновением позже он сказал, подняв на неё глаза:
