— Что такое?

— Не знаю, — с сомнением ответила Тора. — Я словно продолжаю чувствовать его, как отголосок, эхо в Силе. Не представляю, что это значит, никогда не испытывала подобного. Это очень странно. Я уверена, что он погиб, я не ощущаю его живым, но я… ощущаю его, понимаешь?

Лирна нахмурилась, изображая усиленную работу мысли, и Тора хмыкнула.

— Ладно, неважно, вряд ли я смогу это объяснить. В любом случае, если это важно — рано или поздно мы поймём, что это значит.

— А что с Эзрой? — спросила Лирна, и Тора покачала головой.

— Я не уверена, но, кажется, он жив.

Примерно год спустя они вернулись домой. Робин был счастлив и второй раз в жизни обнял Тору. В первый раз он на радостях чуть не наставил ей синяков, когда она вернулась, еле живая, из Храма. «За себя и за падавана», — оправдывался он, пока Тора, охая, потирала плечо, и указывал на Лирну. Та, всё ещё вялая после комы, бледная и осунувшаяся, развалившись в кресле, слабо махала Торе рукой. Это потом, уже в новом, незнакомом мире, дав Торе выспаться и отдохнуть и окрепнув сама, она насела на неё, выспрашивая подробности. Тора, как и обещала, рассказала ей обо всём, что случилось, и всё, что могла — о Горе. И то, что говорил он сам, и о чём она догадывалась, что ощущала, прикасаясь к его душе. История получилась намного длиннее, чем она представляла, когда только начала облекать её в слова. И Лирна узнала об одном из своих братьев, давным-давно шедшим тем же путём, что и она, а потом потерявшемся во тьме. О том, как он блуждал в ней, залечивая свои раны ранами других, прижигая их ненавистью и смачивая слезами. О том, как находил и терял всё, что было ему дорого, и всё, во что верил. И о том, как ничто не исчезает бесследно, и как, потеряв всё, он нашёл то, что всегда было с ним. И как он встретил джедая, отказавшегося убивать, открывшего ему своё сердце и разделившего его печаль. Как инквизитор с джедаем вместе проделали путь к древнему Храму, и как Сила приняла того, кто принял её, как единственное, что есть в этом мире. И как джедай радовался и плакал, глядя на солнце нового дня сквозь тёмное забрало шлема, отпуская своего обретённого и вновь потерянного брата, и вместе с ним отпуская всё, что было их общим прошлым, частью круга, который разорвал джедай, как делали тысячи до них, и сделают тысячи после, чтобы те, кто идут за ними, повторили тысячи раз: да пребудет с нами Сила, всегда.

Дом на плоскогорье был в целости и сохранности, Робин присматривал за ним. В следующие несколько лет мастер и падаван ещё не раз уходили в другие миры, но всегда возвращались домой. Лирна выросла, стала на голову выше Торы, отрастила длинные белые волосы, которые заплетала в косы и закрепляла кольцами сзади, как делала когда-то мастер Калеба Дьюма — Депа Биллаба. Она по-прежнему носила серебряные цепочки в ушах, одну, правда, пришлось заменить — трижды она рвалась, Лирна её чинила, а в конце концов несколько дней ходила с порванной, вид имея крайне пиратский, как с хохотом замечала Тора, каждый раз глядя на неё. Её лицо заострилось, серые глаза чуть сузились, она всё так же хмурилась, когда задумывалась, а улыбалась широко и весело, как в детстве. Робин часто смеялся, глядя на них с Торой — они были совсем непохожи внешне, но Лирна с годами всё больше перенимала мимику и манеры Торы, и Робин уверял, что когда они делают одно и то же лицо — это можно помереть со смеху.

Он рассказал им о себе. Он был из совсем немногочисленного, одного из слабейших мандалорских кланов, поставившего не на тех союзников и в результате полностью уничтоженного гражданскими войнами Мандалора. Робину удалось выжить, но пришлось изрядно поскитаться в результате привычки своего народа заканчивать незаконченные дела. «Я по горло наелся своего наследия, — с мрачной иронией говорил он, перебирая пальцами цепочку с резным каменным когтем — символом навсегда исчезнувшего клана. — Мандалорцем быть не так весело, когда день и ночь у тебя на хвосте другие мандалорцы». В конце концов он сменил имя, поменял всю свою жизнь, с изумлением заметил, что навыки мандалорского воина чертовски полезны в торговом деле, особенно когда начинаешь его посреди войны, и постепенно стал тем, кого они знали.

Империя пала, родилась Новая Республика, и джедаи больше не были вне закона. Тора с Лирной не принимали участия в главных битвах этой войны, по-прежнему оставаясь на дальних рубежах, помогая Сопротивлению время от времени, но в основном там, где больше некому было помочь, кроме них. Они думали о том, чтобы присоединиться к восстанию окончательно, но дела задержали их на самом краю галактики, и когда они связались с Робином, он самодовольно сообщил, что Империя пала.

— Ты, что ли, её свалил? — иронично поинтересовалась Тора.

— Я поучаствовал, — важно ответил Робин.

— Конечно, ты поучаствовал, — согласилась Тора.

А через несколько дней Лирна разбудила Тору среди ночи и сказала:

— Нам пора домой. Я видела плоскогорье, оно было в огне.

— Видения… — начала было Тора, но Лирна тряхнула её за плечо и нетерпеливо ответила:

— Да знаю я. Но нам надо домой. Поверь мне.

И они направились домой, но с плоскогорьем всё было в порядке, Робин был жив-здоров и завалил их историями о Люке Скайуокере.

— Скайуокер?! — не веря своим ушам, переспросила Тора.

— Ну да, — недоумённо ответил Робин. — Я помню, был во время Войн клонов джедайский генерал с такой же фамилией, может, это родственник, по слухам, тоже вроде джедай…

— С такой же фамилией?! — потрясённо повторила Тора. — Это же был Энакин Скайуокер, да Робин, ты только сейчас мне говоришь, что есть другой Скайуокер и он тоже джедай?!

— Да ну я ж не знаю ваших подробностей-то всех, — оправдывался Робин. — Вот, говорю.

Тора вытрясла из него всё, что он знал, и потребовала узнать ещё больше. Робин сверкал на неё недобрым мандалорским глазом и бурчал, что он ей не радио. Она даже подумывала не разыскать ли этого Скайуокера, но Лирна упрямо стояла на том, что им нужно оставаться дома. Тора доверяла ей и не спорила, тем более что и сама чувствовала что-то подобное с тех пор, как они вернулись. И через несколько недель тот, кого они ждали, пришёл.

Они тренировались на мечах, и, раз уж теперь джедаи не были вне закона, не стали их прятать, когда гость подъехал к дому, слез с гравицикла и направился к ним. Вид у гостя был довольно замызганный: на плечах потёртый плащ, а на голове ещё более потёртый и побитый шлем, похожий на старые шлемы штурмовиков.

Тора убрала клинок и знаком попросила Лирну сделать то же самое. Гость остановился метрах в десяти от них и сказал:

— Мне нужна ваша помощь. Вас обеих.

Лирна изумлённо открыла рот и посмотрела на Тору. Тора посмотрела на неё в ответ, потом обернулась обратно к гостю и спросила:

— Кто ты?

— А, ну да, — ответил гость и снял шлем. — Это я.

— Так вот почему я не узнала в видении твой голос! — радостно заорала Лирна. — Он был из-под шлема! Ты живой!

— Ну, более или менее, будем надеяться, — ответил Эзра.

Лирна кинулась к нему и обняла, а Тора, улыбаясь, спросила:

— Сложно поверить, что тебе нужна наша помощь после стольких лет. Это ж какая?

Эзра, смеясь и обнимая Лирну, обернулся к ней и ответил беззаботно:

— А, ну… Я знаю, как вернуть Кейнана.