Кир только усмехнулся. Марибор много хвалился силой, но его слова вполне оправдывались деяниями. Ухмыляясь через светло-русые усы и бороду, детина подошёл к князю и самодовольно окинул окровавленный лагерь руками.
— Как мы их, а? — он расхохотался, поглядывая на поджавшую губы Лазорю. — А то всё — «колозья, колозья»… кой чорт их сторониться? Надобно — раз щитом в лоб и всё… эх…
— Обождём в лесу оставшихся и вместе двинем, — Кир отпустил Лазорю и развернулся в сторону собравшихся у дороги лучников, над которыми возвышался великан Белояр, — добре, братцы. Сдюжили, — и он вытер окровавленный меч об остаток одного из шатров.
Комментарий к Глава II. Рысьи когти
1. унбашы — (здесь: Десятник на тюркском языке) — командующий десятью воинами;
2. дегель — халат конных степных лучников;
3. шестопёр — холодное оружие ударно-дробящего действия, разновидность булавы, к головке которой приварено шесть металлических пластин;
4. бармица — элемент шлема в виде кольчужной сетки, обрамляющей шлем по нижнему краю;
5. йозбашы — (иначе — юзбаши; здесь: Сотник на тюркском языке) — глава или начальник сотни, сотник;
6. батыр — (иначе — багатур, богатырь) - почётный титул у монгольских и тюркских народов за военные заслуги;
7. тумен — наиболее крупная организационная тактическая единица монгольского войска.
========== Глава III. Рысья воля ==========
Выхрит — старый город сарсов. Ещё до того, как колозья и прочие степные народы сформировались в Орду, стояло здесь поселение рыбаков и охотников, разросшееся до града. Каменные стены, обнесённые водным рвом и несколькими рядами острых кольев, величественно возвышались над сухой равниной, и стоящие под крышами дозорных башен дружинники зорко всматривались вдаль. Завидев знамёна с оскалившейся чёрной рысью, один из них пустил клич, предупреждая остальных о приближении дружины Истьлена. Даже в такое неспокойное время князья Сарсы не перестали враждовать, и мирные намеренья могли мигом обернуться коварным ударом в спину с целью захвата города.
Но Кир не собирался захватывать другие земли, вопреки советам своих бояр. Однажды, раздробленность стоила сарсичам много горя и потерь, затормозив естественное развитие государства. Немногие княжества остались на том же уровне, что до нашествия Орды, но и они погрязли в бесконечных сражениях то с врагами внешними, то с внутренними. «Однако, мало люда на стенах Выхрита, — заметил, немного удивившись, Кир, сощурившись. Солнце слепило, выглядывая из-за деревянных крыш крома (1), мешая разглядеть количество стражников, — ужель кака беда приключилась?»
— Тож приметил, княже? — озабоченно спросил Белояр, поравнявшись с ним. Великан выглядел совсем не уставшим после битвы и бессонной ночи, — и чегой-то Миронег бдения убавил? Али проспали воины свору колозьёвскую?
— Чай колозья не гнус, их-то за сто вёрст видать, — тут же встрял Марибор. Беловолосый молодец так и не снял доспеха, напомнив Киру, что и Миронег далеко не святой и также любитель хаживать с разбоем на другие земли, — энто они от безделья замаялись тут, вот и почивают на сене с собаками, да не чуют псов степных, эх…
Но Кир только нахмурился. Сколько он знал Миронега, тот никогда бы не убрал дружину со стен, тем более что командовал ею его старший сын, Гордей по прозвищу «Пострел». Нехорошие мысли закрались в голову князя, но он ничего не сказал, не желая омрачать остальных.
— Смотрите, — воскликнула Лазоря, до этого дремавшая в седле. На веснушчатом личике от былой ярости и одержимости не осталось и след, — конники на мосту!
И правда, к ним, пересекая каменный мост над рвом, скакало трое дружинников. Знамя, с изображением крылатого зайца, трепетало на утреннем ветру, но держащий его воин лишь покрепче ухватился за полированное древко. Кир поднял руку, дав сигнал дружине остановиться. Нервировать Миронега у него не было никакого резона. Впрочем, судя по заспанным бородатым лицам дружинников «Крылатого Зайца», они и не рассчитывали на бой.
— Мир тебе, светлый князь Кир из Истьлена, — приветствовал его всадник на враном скакуне, держащийся посередине группы, — сотник Кочебор я. Не гневайся, что челом не бью, но знать хочу — с миром али войной ты к нам пожаловал?
— И тебе здравствовать, воин земли выхритской, сотник Кочебор, — Кир не склонил головы, придерживая Воронка, почуявшего запах чужих коней, — не с войной, но с желаньем перебраться по ту сторону Косына идём. Дозволит ли светлый князь Миронег Выхритский пропустить меня и дружину мою? Дозволит ли ладьями да плотами воспользоваться?
— Испокон веков Выхрит переправой служил, — сотник кивнул, поглаживая кустистую бороду. Куполообразные шлема блестели от росы и колодезной воды от недавнего умывания, — и ныне послужит. Коли мира нам желаешь, так и мы добром ответим, — он сделал отмашку в сторону стен, и стоящие в башнях и на пряслах (2) самострельщики опустили оружие, — полно, светлый княже, буди гостем дорогим!
Дружина вновь двинулась, но на этот раз куда спокойней. Вновь послышались оживлённые разговоры, бряцанье посуды и весёлая песнь. Храпевший доселе юродивый скатился в дорожную пыль и с радостным гиканьем начал дразнить юнцов, огрызающихся беззлобными шутками. Марибор окончательно успокоился и снял шлем, звеня его бармицей и одновременно браня Репья за попытку увязаться за кобылой Лазори. Девчушка не шелохнулась, строго посмотрев на ворчащего детину, но ничего не сказала, гордо задрав носик.
— А что, Кочебор? — отряд из Выхрита присоединился к ним, сопровождая до стен. — Не мало ль молодцев князь на стену выставил? — один лишь вид Белояра заставил городских коней испуганно всхрапнуть. — Али все они богатыри, что сотню в одиночку могут сдюжить?
— Кого там — юнцы безусые-безбородые, — сердито заворчал сотник, похлопав коня по крутой шее, — токо копьё в руках держать научилися, а всё туда ж.
— Где ж другое воинство? — на этот раз Кир действительно удивился. — Как может статься, что Гордей да и сам Миронег оставили град без защиты?
— Да весть пришла, что колозья по нашим границам рыщут, — Кочебор недобро покосился в сторону степных гладей и тёмной полоски леса вдали, — вот княжич и направился им сечу дать, дабы неповадно было землю сарсовскую топтать!
Кир едва не выпустил из рук поводья. Даже Белояр, на что невозмутимый и спокойный человек, побледнел, медленно повернувшись к нему. Со звоном слетел на землю шлем Марибора, упущенный из рук растерявшегося детины.
— Вот же олух Царя Небесного! — перекрестился великан, достав из-за пазухи крест и поцеловав его. — И как же давно княжич выступил?
— Да почитай как получил весть, так собрал дружину и — фьють! — их реакция озадачила сотника Выхрита. — А то что ж ему, пустомеле, родимый кром опостылел, сечи ему подавай. Всех холопов извёл, Ирод!
— И не ведал юнец, что смерти навстречу ускакал, — негромко сказал Кир, но его слова зазвучали в нависшем молчании словно гром, — немедля надобно Мирославу объявить, чтоб городские ворота закрывал да людей на ладьи прилаживал. Бо три десять туменов идут на нас.
— От ож собаки степные, — охнул Кочебор, — энто чтож, никак Орда новая собирается?
— Не ведаю, — он заметил вдали, у самого горизонта одинокую фигурку всадника, мчащегося во весь опор в сторону города, — но свора великая, даж хором не устоим. Лазоря, — окликнул он девчушку, — ну-к глянь, у тебя глаз вострый, что у соколицы: кто там скачет?
Та зарделась, польщённая его словами, но живо приложила руку ко лбу, всматриваясь вдаль. Жёсткие, даже несколько угловатые черты её лица вытянулись ещё больше от напряжения.
— Сарсич, светлый княже, — промолвила она, застенчиво посмотрев на медальоны на груди Кира, — со щитом, стрелами пронзённым, а на щите-то заяц с крылами.
— Из гордеевой дружины, — убеждённо воскликнул Марибор, немного выехав вперёд и также вглядываясь в сторону степей, — но коли он один, что ветер в поле, сталбыть, беда приключилась… Не было печали — так бесы накликали! Эх!..
