***

Лесистая местность в этих местах резко сменялась холмами и простирающимися за ними степями. Дорожная пыль вздымалась от копыт множества лошадей и обозов, выходящих из тенистой дубравы. Знамя с чёрной рысью затрепетало на ветру и головной отряд, отделившись от основной дружины, поскакал вперёд, высматривая неприятеля. Пластинчатые доспехи и кольчуги звенели от интенсивной скачки, а чёрные епанчи развевались на ветру. До Выхрита ещё предстояло преодолеть двести вёрст, и Кир, приспустив поводья, расслабил руки. Солнце взошло уже высоко и теперь вовсю припекало даже сквозь соболиную шапку. Но тёмные волосы, что выглядывали из-под полей, ничуть не промокли от пота, в отличие от Белояра, чья крупная гнедая кобыла шла рядом. Великан кряхтел и постоянно обтирался суконным платочком, приподнимая плетёную шапочку, изредка проговаривал молитву и вновь брался за поводья. Его Смирнуша, как он ласково величал свою лошадь, покорно шла вперёд, такая же спокойная, как и наездник. Чуть поодаль, придерживая сухенькую грациозную кобылку серой шерсти, следовала за Киром Лазоря, сменившая серую рубаху на новую, более крепкую, и облачившаяся в кольчугу. Через её плечо протянулся кожаный ремень, удерживающий её самострел за спиной, а в узорчатом колчане на кушаке постукивали древками друг о друга короткие арбалетные болты. Позади них шла остальная дружина, скрипя обозами с остатками провизии. Кто-то затянул протяжную, песню о добром молодце, отправляющегося на войну с очередными супостатами и красной девице, что его ждёт в прочном тереме, заиграли гусли и послышался смех юродивого, скачущего на перевёрнутом котле.

— Что загалдели, аки бабы на ярмарке? — гаркнул на них Белояр. — Покуда Марибор не воротится, чтоб не смели рты разевать! Авось за холмом пёс какой притаился?!

Десятники тут же зашикали на остальных, а юродивый скатился с котла на обочину, заохав. Приказы Белояра не обсуждались и не оспаривались — достаточно было его тяжёлого взгляда и здоровенных кулаков с короткими пальцами. Говорили, что он мог гнуть подковы и поднять Смирнушку над головой, но сам богатырь никогда не хвастался своей силой, в отличие от Марибора, постоянно ввязывающегося в различные споры. К тому же, Белояр был прав — близость степей, откуда постоянно прибегали кочевые налётчики, изрядно нервировала и волей неволей опускала руки воинов на оружие.

Лазоря с благоговейным страхом посмотрела на него, расширив красивые лазурные глазки. Для девчушки он был больше дедом, нежели боевым другом, к тому же именно Белояр научил её грамоте и молитве.

— Эх, Кир, — басистый голос самого великана стал мягким, как и всегда, когда он говорил с друзьями, — а помнишь, тута недалече, под Паскинским холмом вродь, и монастырь мой стоял…

— Конечно, памятую, — князь улыбнулся и посмотрел в сторону правого берега Косына, — ты ещё тогда упрямился, бо шибко убоялся колозьев. А всё одно вышел со мной на сечу.

— Энто-да, — согласился великан, улыбнувшись и заблестев глазками, — я ж, но тогда юнец совсем был, послушкой***** при монастыре том, — он посмотрел на поравнявшуюся с ним Лазорю, — а колозьи Ордой проходили по энтим местам в то время… ух! Монастырь сожгли, Писание сожгли, даже книги и те пожгли. Теперича там токо стены остались каменные.

— А как же вы, деда Белояр, схоронились? — полюбопытствовала девчушка, поправляя повязку.

— А я, внуча, и не хоронился, — тот с доброй улыбкой рассмеялся, — мы с монахами и князем, в ту пору простым ведуном, от них и отмахалися. Кто скамьей, кто дубьём, а всё одно одолели племя собачье. Настоятеля токо жаль, хороший был настоятель. Ни единожды послушек не порол, едино со всеми землю орал, едино молитву Господу воздавали, едино хлеб квас пивали… эх… — он стёр слезинку.

— Все мы люди, — проговорил Кир, слыша, как Белояр перекрестился, а Лазора всхлипнула, — что на земле, что на небесах.

— А как же вы в одной дружине оказались?

— Уж после, когда я обет принял, остальная Орда пробегла, а монахи в дружину к Яролику ушли. А потом уж и сами не заметили, как друзьями стали, — великан потрогал крест под епанчей, — чудна твоя вера, княже, уж не обессудь, — неожиданно выдал он, пристально посмотрев на Кира.

— От чего так?

— А вот как! Посланники божьи все королевства, все княжества уж обошли, токо датраны да колозья всё бесам кланяются, а ты вродь как не датран, а Бога Единого не славишь.

— Что поделать, дядька, — пожал плечами Кир, — каюсь, не обучен вере вашей. Да и какая мне вера, каково спасение, коль себя потерял давно уж?..

— Не знамо мне, что за напасти ты пережил до нашей встречи, — Белояр заметил, что взгляд голубых глаз князя похолодел, — но, видно, крепку клятву ты дал своим богам, раз уж старым друзьям не открываешься.

— Уж-то в вашем граде даже и сказать об этом нельзя? — тихонько спросила Лазоря, опустив глаза. — Как же можно так сурово к люду простому?..

— Теперича-то уж что говорить — сокрыта для меня моя Империя, — вздохнул князь, — как у нас молвят: «Без крыльев — нет пути к вольнице небесной».

— Так нешто империя на небесах? — девчушка восторженно заулыбалась. — Может статься, что князь наш — Ангел сошедший?

— Тьфу, Лазоря, не святотатствуй! — тут же одёрнул её Белояр, нахмурившись. — Вот уж верно сказывают — с кем поведёшься… о, а вот и он, лёгок на помине, — впереди, поднявшись на холм, показался Марибор на белом норовистом коне, то и дело пытающегося уйти на обочину. За ним, сверкая копьями и знаменем, показались остальные дружинники.

Однако румяное лицо сотника не озарялось привычной улыбкой. Он придержал коня, дожидаясь, пока Кир, почуявший неладное, не поравняется с ним.

— Ох, беда, светлый княже, — детина повернул коня в сторону востока, к уходящей вдаль лесной полосе, — вот не ждано, не гадано, а на дорогу насрано…

— Марибор! — прогремел Белояр погрозив ему кулаком, а Лазоря возмущённо поджала губы.

— Виноват, княже, вырвалось, — тот покорно склонил голову, — колозьё недалече рыскает. Аккурат к Выхриту направляются.

Комментарий к Глава I. Чёрная дружина

*Та́шка — плоская кожаная сумка;

**Бе́резень — март;

***Самостре́л — тоже самое, что и арбалет;

****Ятоба́ — дерево, произрастающее на территориях Вест-Индии и Южной Америке. Её древесина отличается лёгкостью и прочностью относительно традиционных материалов;

*****Послу́шка (здесь: Послу́шник) — в мужских монастырях — лицо, готовящееся к принятию монашества;

========== Глава II. Рысьи когти ==========

Скачущих кочевников было видно за десяток вёрст — степная пыль тучей поднималась над землёй, слышались злобные понукания колозьевских унбашы(1) и ржание коней. Тёмные дегеля(2) и меховые шапки мелькали в лучах палящего солнца, и даже с холма чувствовался запах пота и кислятины. «Всего сотня, — Кир приложил руку ко лбу, закрывая глаза от солнечных лучей, — но это колозья… опасная добыча». Колозья являлись одним из многочисленных племён степняков, почти полностью захвативших Сарсу и поработивших многие народы на востоке. Кочевой образ жизни и суровые условия сделали из них сильных воинов, могущих даже в численном меньшинстве противостоять врагу. Особенно Кир опасался их лучников — колозья могли осыпать неприятеля градом стрел, при этом не слезая со своих ретивых коней, которым до сих пор не нашлось равных.

«Остановить дружину и обождать, покуда степняки скроются из виду? — князь отступил с вершины холма, дав знак сопровождающему его Марибору отходить к остальным. — Нет… ежель они к Выхриту скачут, то всё одно с ними пересечёмся. Двум смертям не бывать, а одной не миновать!» — он вскочил на Воронка и поспешил обратно, на ходу снимая шапку.

— Княже? — Белояр стоял впереди дружины облачённый в пластинчатую кольчугу — дорогой подарок князя Яролика, пожелавшему видеть такого богатыря при своём дворе. Вытянутый кверху шлем звенел на ветру бармицей, а на поясе висел внушительных размеров шестопёр(3).

— Да-а, — протянул Марибор, бряцая ножнами меча по металлическим поножам, — энтож как они сквозь нас сбегли?