Если такой вопрос и озадачил Нумиона, он не показал этого, поскольку его вокс-передатчик не умел отображать эмоции.

— Я не обладаю достаточными знаниями и полномочиями, чтобы ответить на ваш вопрос, капитан. Вам следует обратиться к магосу Аргенту.

— К нему я тоже прогуляюсь прямо сейчас, — выдохнул Эрик.

Плохое предчувствие шевельнулось снова.

***

Когда Эрик обнаружил тело магоса, выгоревший когитатор за его спиной ещё источал едкий сизый дым. Глазные линзы Аргента раскололись и выкрошились, и через глазницы вытек наполовину спёкшийся мозг. Аугментические конечности заклинило, и тело не упало, а осталось стоять в том же положении, в котором магоса настигла гибель. Руки были вытянуты, раскрытые ладони выставлены вперёд, словно он рефлекторно, на удивление человеческим жестом пытался защититься от чего-то страшного. Дрель верхнего механодендрита тоже была вытянута вперёд и до середины длины вошла в лоб сервитора интерфейса связи с духом машины корабля. Череп раскололся, но и это не мешало увидеть, как чудовищно мутировал сервитор. Даже кровь, залившая лицо, шею и грудь, была неестественного почти чёрного оттенка. Интерфейс, разумеется, не функционировал.

— Это скверна, — озвучил очевидное Нумион, и, казалось, даже его монотонный искусственный голос звучал отчаянно.

— Она проникла в самую суть корабля, — продолжил за него Эрик. — Дух машины «Золотого Вестника» предал нас, верно? — он вопросительно посмотрел на старшего адепта.

— Дух машины «Золотого Вестника» поддался влиянию Губительных Сил или одержим. Я не обладаю достаточным количеством данных для точного анализа.

Капитан тяжело вздохнул и потёр пальцами виски, прикрыл глаза, заставляя себя успокоиться. Ему хотелось грязно выругаться или просто громко заорать, хотелось разнести всё вокруг, хоть как-то выплеснуть обуревавшие его чувства, вытолкнуть из себя страх и отчаяние, чтобы не позволить им прорваться позже гораздо более разрушительным образом — в виде паники и потери способности здраво мыслить. Но сейчас у него не было права даже на это.

— Повторите, сколько времени потребуется на ремонт генератора поля Геллера и двигателей. И теперь вы должны дать ответ: можем ли мы всё-таки использовать короткие варп-прыжки.

— От трёх до шести месяцев, капитан, — снова без тени эмоций повторил Нумион. — Теоретически названный вами метод перемещения возможен, но я не могу сделать прогноз, что будет с кораблём в зоне варп-шторма. Дополнение: невозможно сделать прогноз, какие изменения будут происходить с кораблём под воздействием скверны варпа.

Они оба понимали, что с кораблём, заражённым Хаосом, могут происходить самые неожиданные и кошмарные вещи.

— Максимально ускорьте темпы ремонта, — после недолгой паузы приказал капитан. — И ещё. Никто больше не должен узнать, что случилось с духом машины. Не допускайте никаких слухов. Вы меня поняли?

— Ваши распоряжения совершенно ясны, капитан.

Сам он сообщил только Вейлу, а для остальных гибель магоса назвал несчастным случаем, мутировавшего сервитора сжёг, как и навигатора. Офицеры никак не могли очистить корабль от скверны Хаоса, но от известия о настоящем положении дел нервы могли сдать даже у самых стойких. От экипажа сейчас особенно требовалось спокойствие, и нельзя было допустить паники вдобавок к уже случающимся массовым вспышкам безумия.

Эрик отдавал приказы, пытался выстроить план, как продержаться до того момента, как корабль будет на ходу. Он не сдавался, хотя и понимал, что положение из тяжёлого стало почти безнадёжным. И хотя рабочие смены увеличили по времени, а ремонт ускорили максимально, порой в ущерб качеству — это не было кардинальным решением проблемы. Реальная надежда была только на радиомаяк, непрерывно транслировавший сигналы бедствия. Впрочем, встретить чужой корабль тоже было бы редкой удачей. «Золотой Вестник» выбросило в стороне от основного маршрута, туда, где в варпе бушевал губительный шторм. Даже подходить к этому месту было очень рискованно для любого корабля.

Но какими бы мрачными ни представлялись перспективы, текущие вопросы нужно было решать, а оказалось их, ожидаемо, очень много. Словом, полдня капитан не позволял себе ни минуты отдыха. Это было нужно, а ещё помогало отвлечься от осознания неумолимо надвигающегося конца. Но стоило ему на краткий миг оказаться в тишине и в одиночестве, как он снова увидел себя посреди пустыни с кровавым песком. И снова на почерневшем остове драккара сидела невозможного вида птица.

— Я всё ещё могу помочь тебе смертный, — она окинула Эрика всё тем же цепким, пронзающим до самого нутра взглядом. — У тебя есть шанс, так воспользуйся им. Спаси себя и свой корабль.

На этот раз ответ дался капитану не так легко. Он понимал, что «Золотой Вестник», скорее всего, действительно обречён. Корабль уже во власти Губительных Сил, только они ещё не взялись за него всерьёз, подступаются к нему не торопясь, но и не намереваясь оставить в покое. И просто животный инстинкт самосохранения призывал хвататься за любую возможность выжить. С другой стороны, разум и принципы твердили, что договор с Хаосом намного хуже даже самой страшной и мучительной смерти. И к тому же, раз эта тварь из варпа уже по сути заполучила корабль, то она не станет отдавать его ни за какой уговор и теперь просто пытается вдобавок подчинить себе команду.

Вместо ответа Эрик снова стал медленно, нараспев читать Литанию Защиты. Но теперь птица лишь посмеялась.

— Посмотри на себя, смертный, — она взмахнула крылом, действительно показывая Эрику на него самого. — Загнан в угол, затерян в пустоте, остался один на один с силами, которым не способен противостоять. Разве твой Император защищает тебя сейчас? Разве он явит свою волю, чтобы спасти твою жалкую жизнь? Зато я явлю…

— Он защищает, — твёрдо ответил капитан. — Защищает мой разум от лживых речей отродий варпа. Убирайся, откуда пришла, тварь!

Птица издала низкий, гортанный клёкот, который как будто резонировал с чем-то в человеческом теле, и Эрика стала бить частая дрожь.

— Ты неучтив, но я всё ещё предлагаю тебе сделку. Подумай, я могу помочь тебе сохранить самое ценное — твою жизнь.

— Ты не получишь от меня ничего! — гаркнул Эрик.

— Тогда пеняй на себя. И помни: я буду рядом с тобой, и ты непременно станешь либо моим союзником, либо моей добычей…

Капитан грязно выругался и очнулся.

— Не дождёшься, — сквозь стиснутые зубы повторял он. — Не дождёшься…

========== IV ==========

После пережитого ужаса Розе больше всего хотелось забыться и заснуть, но ей не удалось. Стоило ей улечься и пригреться, как безумие началось повсюду. Из коридора потянуло пряно-приторным запахом, послышалось уже знакомое пение без слов, только теперь странный мотив нестройными голосами подхватывали десятки человек, а может быть, и сотня-другая.

Шенг проснулся, приоткрыл дверь и настороженно выглянул из кубрика — а потом закрыл её как можно плотнее.

— Это всё наша обскура, — Роза закрыла лицо руками. Шенг в первый момент воззрился на неё удивлённо, но потом согласился: пахло и правда порченой обскурой.

Вскоре в коридорах началось нечто невообразимое. Нечестивый ритуал, которому Роза уже была свидетельницей, повторялся в большем масштабе. И теперь жертвами становились не только такие же сумасшедшие, но и матросы, которые вышли поглазеть и не успели убраться восвояси. Стоны и крики извращённого наслаждения мешались с воплями боли и ужаса. Кто-то пытался драться, кто-то бежал, но укрыться в коридоре было негде, а толпа была слишком большой.

Выходить означало бы верную смерть, а кубрик не был абсолютно надёжным убежищем. Шенг со своей бандой заняли наиболее удобные позиции и готовились дорого продать свои жизни. Они сидели или стояли неподвижно, направив стабберы на запертую дверь, которую забаррикадировали всем, что оказалось под рукой.

А потом в коридоре послышалась стрельба — похоже, пришёл Вейл с абордажной командой. Толпа безумцев не дрогнула и не начала разбегаться: наоборот, увидев перед собой новые цели, шла и бежала к ним, распевая свою странную песню или выкрикивая непристойности. Снова раздавались выстрелы, матросы падали со стонами, которые больше походили на звуки наслаждения. Но вскоре всё было кончено.