Всё, что можно было выломать и дотащить до двери за столь короткое время, было уже частью баррикады, и теперь все укрылись за ней. Дверь оплывала, как тающая свеча, затем примерно на уровне груди стоящего человека появилось небольшое отверстие с краями, ярко светящимися белым. По ту сторону было ещё ничего не видно в жарком мареве. Но уже слышались окрики, которыми Вейл гонял своих подчинённых, чтобы они менялись местами и не перегревали мельтаганы.

— Запасные батареи, — шептала Эния, держа наизготовку лазерный карабин. — Император милостивый, пусть у них не будет запасных батарей…

За дверью ослепительно полыхнуло, так что те, кто не успел отвернуться, на время лишились зрения, а отверстие стало ещё немного шире. Затем ещё. И ещё.

Ждать неотвратимого и определённо неравного боя было мучительно. Эрик уже думал, что скорей бы Вейл с оставшимися абордажниками прорвался внутрь… а ещё становилось всё жарче и жарче. Должно быть, в коридоре, в узком пространстве, было ещё хуже, но толпа безумцев и не думала отступать. Капитан успел отвлечённо подумать и о том, что лишившиеся рассудка люди становятся на удивление упорными и бесстрашными. Они способны рваться в бой тогда, когда у нормальных дрожат колени, и не замечают ран, которые, по идее, давно должны были свалить их с ног. Наконец отверстие стало достаточно большим, и через него стало можно прицелиться в стоящего напротив человека. Эния прицелилась и попала — точно между шлемом и бронированным горжетом, ведь иначе заряд из простого лазерного карабина мог бы и не пробить броню. Абордажник упал, но нетрудно было догадаться, что сейчас произойдёт…

— Ложись!!! — заорал Эрик.

И вовремя. Заряд плазмы ударил по двери, но часть прошла через уже образовавшуюся проплавленную дыру. К счастью, расстояние, на котором была построена баррикада, рассчитали верно, и сгусток раскалённой материи не долетел до неё, только разогретым воздухом дохнуло сквозь щели между наваленной аппаратурой.

Эния приподнялась и снова прицелилась, но на этот раз не так удачно: нагрудная бронепластина погасила весь импульс от лазерного заряда, и абордажник не пострадал. А вот Эния едва успела убраться от выстрела из мельтагана.

Такая перестрелка продолжалась некоторое время, пока проход не сделался достаточно широким, чтобы в него можно было пролезть. Нескольких абордажников застрелили, одна мельта взорвалась от перегрева — и тоже не обошлось без жертв. Тому офицеру, который спрашивал про численность противника, горячим воздухом обожгло лицо и глаза, и теперь он лежал под баррикадой, корчась от боли. Ещё одного убили на месте выстрелом в голову — Вейл тоже был хорошим стрелком, даже когда распрощался со здравым смыслом.

Но в конце концов путь на мостик был открыт. Первые бойцы рванулись к баррикаде прямо через раскалённую ещё дыру со светящимися белыми краями. Их товарищи прикрывали их огнём, но пока они не могли приблизиться к двери вплотную, и не могли заставить всех стрелков на баррикаде залечь и не высовываться.

Эрик видел лица своих бойцов, некогда верных и преданных. Прекрасно обученных, стойких и готовых к любым испытаниям. Каждого из которых они с Вейлом отбирали лично. Теперь четверо, устремившиеся к баррикаде, изменились до неузнаваемости. Они не смогли дождаться более подходящего момента для прорыва, и один из них сильно обжёгся о край прохода. Его одежда задымилась, и запахло палёным мясом, но он этого просто не заметил. У другого всё лицо было вымазано засохшей уже кровью, а вместо шлема на голове был кусок чьего-то черепа с сохранившимися лоскутами кожи и клоками волос. Третий тоже, кажется, не замечал повреждений: через половину его лица шёл длинный порез, веко было рассечено, и глаз вытек. На его месте осталась кровоточащая глазница, а розоватые потёки остались на лице и форме.

Никто из четверых не сумел добраться до баррикады, последний, тот самый, с вытекшим глазом, упал всего в паре шагов от неё. Но оплавленный проход в стене постепенно остывал, а значит, скоро должны были появиться новые противники. Оставшихся Вейл всё-таки призвал к некоему подобию дисциплины, хотя из коридора доносились яростные выкрики и звериное рычание.

— Сколько же их?

Теперь этот вопрос задала Эния, но ответа она не ждала, просто думала вслух. С мостика было невозможно разглядеть, сколько человек в коридоре, и она пыталась понять это по голосам. Разумеется, ничего не выходило.

Ей удалось подстрелить ещё одного случайно подставившегося абордажника, а потом дверь достаточно остыла, чтобы стрелки могли занять позиции прямо за ней. Она давала хорошее укрытие, и теперь оттуда к баррикаде неслись длинные очереди лазерного огня, заставившие экипаж мостика залечь за укрепления. Эрик, к своему счастью, нашёл удобный зазор между сваленными и прислонёнными друг к другу стойками с аппаратурой, и залёг около него с лазерным карабином. Это очень ему пригодилось. Среди тех, кто шел в атаку, был боец с мельтой, который явно намеревался подобраться на подходящее для выстрела расстояние и просто испарить часть баррикады. Капитан прицелился — и ровно в тот момент, когда абордажник остановился, чтобы сделать выстрел, в его виске появилось аккуратное отверстие с обугленными краями, и он упал на пол, пачкая палубу тёмной кровью.

Но это не заставило абордажников отступить и лишь оттянуло неминуемый конец. Противники шли вперёд, не считаясь с потерями, Вейл пока не показывался. Эния уложила ещё одного с мельтой, но её подобрал кто-то ещё. К счастью, выстрелил неудачно, и лишь небольшая часть баррикады с краю перестала существовать. Эрик огляделся. Теперь у него было двадцать человек против как минимум полусотни — и это в лучшем случае.

Наконец капитан увидел Вейла, который шёл к баррикаде в окружении своих бойцов, но выстрелить по нему не сумел. В этот момент до его позиции добрались двое матросов, и ему пришлось выхватить силовой меч и отбиваться от них в ближнем бою. Бой завязался на самой баррикаде, и держаться защитникам оставалось недолго.

Но вдруг со стороны коридора что-то ярко полыхнуло, и послышался грохот взрыва, а затем ещё и ещё. Эрик безошибочно узнал плазменные гранаты, которые в узком пространстве оказывали убийственно разрушительный эффект. Часть нападающих отвлеклась на новую угрозу, а эта угроза продолжала забрасывать их гранатами, затем открыла огонь. И возникшей заминкой экипаж мостика воспользовался сполна.

— Вейл!!! — истошно, во всё горло, заорала Эния. — Вейл!!!

Старший помощник обернулся на голос и тут же получил лазерный заряд в лицо. Один из офицеров предпринял рискованный манёвр — обогнул баррикаду и выбежал на открытое пространство, чтобы подобрать упавший мельтаган. Он успел только добраться до него, но не выстрелить, однако и этим достаточно отвлёк внимание.

Неожиданно ситуация переменилась. Лишившаяся руководства абордажная команда превратилась в неорганизованную толпу совершенно невменяемых берсерков, бросавшихся на всё живое, и скоро по большей части была истреблена. Лишь некоторые сумели скрыться в коридорах.

Когда бой закончился, Эрик сумел оглядеться. Эта победа стоила экипажу мостика огромных потерь. Из охраны не осталось никого, из двадцати офицеров тринадцать были мертвы или тяжело ранены, что в данной ситуации означало одно и то же. Энии не повезло в числе прочих.

Сам капитан отделался лёгкими царапинами и чувствовал себя каким-то неправдоподобно удачливым — а может быть, тварь из варпа хотела, чтобы он увидел гибель «Золотого Вестника» до самого конца.

А тем временем из коридора вышел матрос. За спиной у него висел лазерный карабин, а на руках он нёс женщину — судя по всему, довольно молодую, но этого было не понять. Правая половина её лица была цвета свежего мяса и сплошь покрыта кровавыми волдырями от ожога, левая почернела и обуглилась. Ухо сгорело, волосы до сих пор тлели. Страшные ожоги были на шее и груди, синтетическая ткань комбинезона приплавилась к коже и отвратительно воняла. Жить женщине оставалось совсем недолго, она едва дышала и время от времени судорожно вздрагивала и влажно хрипела. А взгляд матроса был совершенно вменяемым и осмысленным, просто очень усталым.