– Только не говорите Дункану, – попросил он. – Он обязательно пошлет за врачом.

– Может, обратиться к врачу и вправду стоит, – заметила Иззи.

Рэнсом попробовал покачать головой и поморщился.

– Нет. Они все равно ничего не могут поделать.

Он подобрался и встал. Иззи тоже поднялась. И перепугалась, увидев, как крепкий мужчина ростом шесть футов медленно кренится набок.

– Господи! – Она метнулась к нему, обхватила обеими руками и всем весом удержала от падения. – Вам надо отдохнуть, ваша светлость.

– Вам тоже. – Он провел ладонью по ее руке. – Кстати, вы почему не в постели?

– Я… м-м… – Она замялась, не зная, как объяснить свою «охоту на призраков», и не желая признаваться, что ее горностай чуть не откусил любимцу герцога хвост.

Но Рэнсом, похоже, все равно не смог бы сейчас осмыслить услышанное.

– Вы уверены, что можете стоять?

– Так всегда бывает. – Он восстановил равновесие, опираясь одной рукой на ее плечо. – Даже после того, как боль проходит, моя голова не в состоянии работать, как полагается, еще час или два. При этом чувствуешь себя, как во хмелю.

Ощутив тяжесть руки на своем плече, Иззи улыбнулась. Наконец-то герцог принял от нее хоть какую-то помощь без принуждений и просьб.

– Ну что ж, по крайней мере, во хмелю вы добродушны, – подытожила она. – Да, несомненно. Сказать по правде, таким вы мне нравитесь гораздо больше.

– А вы нравитесь мне слишком сильно. – Эти слова он пробормотал невнятно и слишком тихо.

Они прозвучали чересчур неправдоподобно, чтобы поверить им.

«Вы нравитесь мне слишком сильно».

Иззи обдало жаром. Вряд ли он на самом деле так думает. Просто он не в себе. В этом и дело.

– Вам обязательно надо отдохнуть, – сказала она. – Разрешите, я отведу вас в большой зал и уложу спать. – И она попыталась закинуть его руку к себе на плечи.

Он повернулся лицом к ней, но вместо того, чтобы опереться на ее плечи, обнял за талию.

– Хотя бы поцелуйте меня перед сном.

Господи, он и вправду ведет себя, словно выпил лишнего. Наверное, утром он даже не вспомнит, что с ним случилось ночью.

В таком случае… почему бы и нет?

Привстав на цыпочки, она поцеловала его в небритую щеку.

– Спокойной ночи, Рэнсом.

– Нет-нет. – Он притянул ее ближе, и они пошатнулись уже вдвоем. – Я имел в виду не это. Изольда Офелия Гуднайт, поцелуйте меня. Вложите в поцелуй всю страсть своей души.

– Я… – вспыхнув, она с трудом сглотнула. – Не знаю даже, как это делается…

Он бесстыдно усмехнулся.

– Призовите на помощь фантазию.

Такого предложения она ждала всю жизнь.

Она нежно прикоснулась губами к его губам. Он сохранял неподвижность, боясь спугнуть ее. Она обвила руками его шею и прильнула к нему, покрыла легкими поцелуями его верхнюю, затем нижнюю губу. Едва касаясь их, бережно и ласково. И еще раз, и еще.

Эти поцелуи… они были откровениями. Имели привкус всего, что так долго таилось в ее душе. Всего, что она могла бы отдать мужчине, если ему хватит смелости принять этот дар. Поцелуй за поцелуем она изливала свою душу.

«Вот моя нежность и ласка.

Вот мое терпение.

Вот мое понимание.

Вот мое чуткое трепещущее сердце».

Он прошептал ее имя, и неприкрытая страсть в его голосе обезоружила Иззи. Его ладони прожигали ткань на ее спине. Казалось, без нее он не может не только удержаться на ногах, но и существовать.

– Иззи…

В дальнем конце коридора послышались легкие шаги.

– Мисс Гуднайт!

Голос мисс Пелэм.

Иззи прервала поцелуй. Он наклонил голову, прикоснулся лбом к ее лбу. Происходящее казалось обоим безумием.

– Мне надо идти, – прошептала она.

Нельзя допустить, чтобы их застали вдвоем. Понадобится слишком много объяснений, неловко будет им обоим.

– Мисс Гуднайт, вы здесь? – Мисс Пелэм уже приближалась.

– Ваша светлость, я должна идти.

Он крепко держал ее, не давая сдвинуться с места. И по-прежнему тяжело дышал.

Внезапно он вскинул голову. Его глаза, оставаясь незрячими, вдруг сощурились.

Он разом пришел в себя, поняла Иззи. Осознание стало подобным вспышке молнии, он вдруг вспомнил, кто он, кто она и почему ему не следует держать ее в объятиях.

Он разжал руки, произнеся привычным грубоватым тоном:

– Ступайте.

Той ночью Рэнсому снились темные волосы и пухлые алые губы. И тепло. Плотное, влажное тепло, которое надвигалось и окутывало его.

Да.

Нет.

Нет, нет, нет. Он просыпался.

Не смей, приказал он себе. Не просыпайся. Пока еще рано.

Он перевернулся на бок. Крепко зажмурившись, расстегнул брюки и обхватил свое затвердевшее достоинство. В последнее время ему редко приходилось прибегать к подобным мерам, хоть он и долго обходился без женщины.

Может, на этот раз он сумеет сбросить напряжение.

Он провел рукой вверх, потом вниз. Сначала медленно. Потом быстрее.

В сладком полусне ему представлялось, что это ее рука. А потом – что это ее рот. И наконец – что это ее влажная, тесная, сладкая…

– Занятно.

Рэнсом мгновенно проснулся и разозлился. Хрипловатый голос он узнал сразу же.

– Гуднайт?

– Доброе утро. – Ее голос прозвучал рассеянно.

Черт возьми, что ей здесь понадобилось в такой час? Неужели она с любопытством школьницы наблюдала, как он теребит свое мужское естество? В сущности, стыда он не испытывал, но и объясняться не желал.

– Я не хотела разбудить вас, – продолжала она. – Просто заинтересовалась историей вашей семьи.

Он услышал шелест перевернутой страницы.

Она читала книгу. А вовсе не наблюдала за ним.

Вытянувшись на соломенном тюфяке, он выругался.

– Проклятье, Гуднайт! Какого черта в такую рань!..

– Уже утро. Почти. Я читаю книгу по истории этих мест, которую дала мне мисс Пелэм. История Ротбери удивительна.

– Я рад, что столетняя история моей семьи, полная кровопролитий, тирании и обманов, позабавила вас.

Он заморгал, пытаясь хоть что-нибудь прояснить. Если не умом, то хотя бы остатками зрения.

Иззи сидела в профиль к нему, на фоне огня в очаге, уютно устроившись в кресле в пяти футах от него. Ее тело выглядело как единственный бледный и чувственный изгиб. Рэнсом заметил босую ступню, свисающую с кресла и праздно покачивающуюся туда-сюда.

Ступня замерла. Потом медленно и соблазнительно вытянулась вперед.

Иззи перевернула еще одну страницу.

– Я как раз прочла, как пятого герцога бросили в тюрьму за измену. И что же было дальше?

– Он провел в лондонском Тауэре много лет. И за время правления королевы Марии успел получить помилование.

– Ему повезло, – отозвалась Иззи. – Полагаю, чтобы вернуться в замок, его пришлось выкупить. Видимо, поэтому он и перестал быть майоратным владением?

Рэнсом с трудом сел, по-прежнему чувствуя тяжесть в чреслах от вожделения, от которого он так и не сумел избавиться. Дотянувшись до сапог, он начал обуваться. Судя по серой пелене перед глазами, было еще совсем рано. Рассвет едва начался. И если Иззи провела здесь за чтением некоторое время, на что указывала ее уютная поза, значит, она пробралась в зал еще ночью.

– Вы хорошо чувствуете себя сегодня? – осторожно осведомилась она.

– Да, – коротко ответил он, давая понять, что обсуждать свое состояние не намерен. О минувшей ночи он старался не думать и совершенно не понимал, что произошло.

Иззи отложила книгу.

– Как вам известно, сегодня я работаю только до полудня. Утром мисс Пелэм собирается в деревню нанимать горничных, а днем мы решили привести в порядок гардеробную. Ваша помощь придется очень кстати.

– Гуднайт, – предостерегающе произнес он, – больше вы не станете тратить время на уборку.

– Цели есть не только у вас, ваша светлость. Вы же хотите выяснить, в каком состоянии ваши дела? А я хочу иметь дом. Утром будем заниматься письмами, днем – замком. Если мы поступим так, как предлагаю я, то оба получим то, чего хотим.