– А… что же я такое натворил?

– Ужасные вещи! – взмахнул руками Сорви-голова, округляя глаза. – Если не считать того, что вы с Нури уничтожили месячный запас очень дорогого вина, то ты подбивал эмира смотреть грязные, недозволенные Аллахом танцы! Ты пытался проникнуть к луноликой Амаль и лично посвататься к ней! Ты, называя себя каким-то странным именем Петр, а окружение эмира – об… обоз… ревшими боярами…

– Оборзевшими, – машинально поправил его Синдбад.

– Неважно! И уговаривал эмира сбрить бороды всем, начиная с главного визиря и кончая самым ничтожнейшим из приближенных, причем, топором! Продолжать дальше?

– Ой-ё-о! – только и выдохнул Синдбад.

– Вот именно, – согласился с ним Сорви-голова. – И это не считая того, что здоровье эмира сегодня сильно пошатнулось, а слуги крепко уверовали в то, что в их благодетельном правителе поселился джинн. А может, и не один.

– Опять двадцать пять! – хлопнул себя по коленям Синдбад. – Но ведь это не я заставлял его пить!

– Ты ввергал старого слабого человека в бездну порока, потворствовал его черным желаниям, вместо того, чтобы, как более молодой и сильный, оградить его от них. Я никогда еще не видел, чтобы милейший Нури так нажирался, прости меня Аллах! Да он, разве что, не хрюкал.

Синдбад совестливо склонил голову.

– Вот то-то же! – одобрил его смирение Сорви-голова. – Судя по тому, что ты вытворял, я могу точно сказать, кто ты!

– Я? А кто я?

– Ты одержимый джиннами неверный из северных стран! Да ни один правоверный не позволит себе подобного.

– Что значит неверный? – набычился Синдбад, подаваясь вперед и сжимая кулаки. – А вы все тут верные и праведные? Того и гляди крылышки за плечиками вылупятся. А мы, значит, пьяные подзаборные хрюкающие скоты?

– Я этого не говорил, – быстро произнес Сорви-голова и чуть отодвинулся вместе со стулом. – Да и не в этом дело.

– А в чем тогда?

– А в том, что мне наплевать кто ты. Но ты мне поможешь добыть Яйцо Циклопа!

– Чье яйцо? – Синдбад непонимающе уставился на Сорви-голову.

– О несчастный юноша! Неужели ты никогда не слыхал о Яйце Циклопа?

– Как-то не привелось. А что, разве циклопы несутся? Или я должен кастрировать несчастное животное?

– Это не животное! Это ужасные страшилища в три моих роста – ну, может чуть поменьше, – прикрыв один глаз, прикинул Сорви-голова. – Но это не важно. Они…

– Постой, постой, – остановил его Синдбад. – Вы так говорите, будто циклопы и в самом деле существуют.

– О, они существуют на самом деле! Можешь мне в этом поверить, мой необразованный друг.

– Но тогда… – Синдбад окончательно растерялся. Странный, ни на что не похожий древний Восток; Сорви-голова, который почему-то капитанствует на корабле и ест свинину, а не борется против колонизаторов; северная страна, в которой умельцы изготовляют говорящие зеркала; эмир, напивающийся в хлам с первым встречным… Хотя, эмиры, разумеется, разные встречаются. Синдбад застонал и спрятал лицо в ладонях. – Ну, джинн, попадись ты мне!

– Что ты сказал? – не расслышал его Сорви-голова.

– Нет, ничего, – Синдбад постарался взять себя в руки. – Так что вы там говорили о мошонке циклопа?

– Мошонке? Э-э, мой тупой юный друг! Подобная неосведомленность просто непростительна для образованного юноши, каковым я тебя полагал до этого момента, – удрученно покачал головой Сорви-голова. – Неужели ты и вправду ничего не знаешь о чудесном Яйце, хранящемся с древних времен у циклопов и дарующим мудрость своему обладателю?

– Впервые слышу, – честно признался Синдбад. – А его что, съесть надо или ко лбу приложить?

– Его никуда прикладывать не надо, – Сорви-голова уже начинал заметно нервничать, теряя терпение. – Впрочем, это не важно!

В дверь постучали.

– Да-да! – откликнулся на стук Сорви-голова, оборачиваясь.

Дверь открылась, и на пороге возник полненький матрос в серых шароварах, свободной рубахе-тельняшке и чалме, смотанной из разноцветного платка. Матрос держал в руках серебряный поднос с аппетитно пахнущим вареным мясом, домашним сыром, салатом из свежих помидоров в сметане и большим чайником чая с двумя пиалами.

– Ваш завтрак, господин! – торжественно возвестил он, проходя к столу и сгружая все принесенное на стол перед Сорви-головой. Покончив с сервировкой стола, он быстро удалился, прикрыв за собой дверь.

– Приступим, – радостно потер ладони Сорви-голова.

– Надеюсь, вина не будет? – осведомился Синдбад, подсаживаясь к капитану.

– О, нет! На этот счет можешь быть спокоен. У нас на корабле сухой закон.

– Что, вообще ни грамма? – не поверил Синдбад, немного расстроившись.

– Вообще. Ну, разве что я перед сном выпью пиалу-другую, – сдержанно улыбнулся Сорви-голова. – Скорее даже половинку… четверть, – на всякий случай быстро поправился он.

– Это святое, – понимающе кивнул Синдбад и набросился на еду. Вчерашний шашлык он так и не успел толком поесть, а потом было не до того, и поэтому в желудке давно буянила мышь, готовясь к показательному акту суицида.

Сорви-голова только хмыкнул, дивясь скорости, с которой молодой человек уплетал еду за обе щеки.

Минут через десять, вполне насытившись, Синдбад откинулся на спинку стула и царским жестом промокнул чистой тряпицей рот. Теперь можно было продолжить незаконченный разговор.

– А скажите, почтеннейший Сорви-голова, – начал он, двузубой вилкой выковыривая мясо из зубов, – вы сказали, что я помогу вам достать это яйцо. Но мне, знаете ли, не очень охота лезть к циклопам в три или пусть даже в два ваших роста.

– Но ты обещал! – в крайнем удивлении Сорви-голова выронил из пальцев недоеденный кусок сыра.

– Я? Когда это?

– Вчера! Когда ты разливался соловьем перед эмиром, требуя руки его дочери. А он, после долгих сомнений, пообещал тебе ее, если ты достанешь Яйцо Циклопа. Ты согласился. И не просто согласился, а долго бил себя кулаком в грудь.

– Не помню, – развел руками Синдбад и перекрестился. – Вот-те крест!

– Ага! Значит, ты и вправду неверный северный варвар! – обрадовался Сорви-голова.

– Сами вы… нехороший человек, – огрызнулся Синдбад. – Бог един, если я не ошибаюсь.

– Что ты несешь, собака неверная! – вспылил Сорви-голова, краснея и стискивая в руках сыр так, что из того потекла вода. – Ну вот, ты испортил мой завтрак, – расстроился он, внезапно успокаиваясь. – А-а, шайтан с тобой! – он стряхнул с пальцев сырное крошево и брезгливо отер их платком.

Синдбад разумно смолчал, не встревая со своими понятиями, ибо ему было отлично ясно, что он находится в чужом монастыре с чужим уставом. А если еще учесть, что этот плавающий монастырь населяли далеко не смиренные монахи…

– Так ты отказываешься от своих слов? – капитан пристально посмотрел в глаза Синдбада из-под низко нависающих бровей. – Я пойму, если ты откажешься. Ты давал обещание, одурманенный винными парами, к тому же ты… в общем, сам понимаешь, кто.

– А вот этого не надо, – разозлился Синдбад. – Я тоже, знаете ли, привык не только давать обещания, но и выполнять их.

– Так ты со мной или нет? – продолжал настаивать Сорви-голова, ожидая недвусмысленного ответа на поставленный вопрос.

– Да! – после некоторых душевных мятений все же согласился Синдбад. – Интересно же все-таки, что это за яйцо такое.

– Ну, вот и отлично! – Сорви-голова тут же вскочил со стула и кинулся обниматься, распахивая объятия.

– Э, э, дядя! – остановил его Синдбад, выставляя перед собой ладонь. – Давайте без этих всяких там…

– Не понимаю тебя, о мой сердечный друг и спаситель, – растерялся капитан, застывая в позе, похожей на орла на германском гербе начала прошлого века.

– Тем более не надо. Но если уж вам очень хочется, можете легонько похлопать меня по плечу.

– Странный обычай, – пожал плечами Сорви-голова, опуская руки, затем протянул правую и осторожно пару раз хлопнул Синдбада по плечу. – Так?

– Ну, где-то как-то. Давайте уже ближе к делу.