- Зачем? – мальчик удивился, смотря на нее светлыми, папиными глазами – У меня есть еще, а эта грязная. Ее нужно бросить в машинку, пока мы к папе сходим, она постирается.

Аллочка грустно улыбнулась – о машинке-автомате она могла только мечтать. У нее, конечно, была старенькая стиральная машина «Ока», которая, как и телефон, работала, когда ей самой хотелось, но объяснять это мальчику, ей совсем не улыбалось.

- Знаешь, Максим – серьезно проговорила она – Я постираю твою одежду потом. Я очень люблю стирать руками, прямо обожаю. А теперь нужно идти к твоему папе.

Мальчик независимо пожал плечами, ненадолго исчез в комнате и вышел уже в других шортах и майке.

Аллочка собрала остальную одежду, которую он разбросал в поисках своей, запихнула ее в роскошный чемодан, подобный которому, видела только в рекламе, достала заветные денежки из заначки, мельком подумав, что бизнесмен из нее получился никудышный, и они отправились в больницу.

Такси ей было не по карману, и они поехали на автобусе – дешево и как раз к самому месту.

Автобус потряс мальчика не меньше, чем отсутствие элементарных удобств, привычных ему с детства.

Он прилип носом к оконному стеклу и не отрывался от него до самой остановки.

- Классно! – воскликнул он – но на машине быстрее и не так жарко.

- Зато на автобусе интересней! – Аллочке было жалко Максима, но денег на такси все равно не было – Пошли уже.

К Кольцову их не пустили, как Аллочка ни настаивала, и телефон не взяли, но состояние больного было удовлетворительным, что Аллочку порадовало чрезвычайно.

- Завтра твоего папу переведут в отделение – пообещала она мальчику, выжидающе смотрящему на нее доверчивыми глазенками – Ему уже лучше, и он о тебе спрашивал.

На самом деле с ней никто особо не разговаривал, но засиявшие надеждой глазенки Максима оправдывали любую ложь.

- Мы будем обедать? – деловито поинтересовался Максим – Можно сходить в кафе. Папа меня всегда кормит в кафе.

- Ну, уж нет! – Аллочка решительно не одобряла кафе – Будем кушать дома, и будем кушать борщ!

-Борщ? А что это такое? – Максим задумчиво сморщил лоб – Это вкусно?

- А то! – обнадежила его Аллочка, которой, лень было готовить, только для себя – Язык проглотишь!

Борща, правда, пришлось подождать, но уплетал его Максим так, что за ушами трещало.

В процессе готовки выяснилось, что мама Максима умерла давно, бабушек у него не было и борщ мальчику варить было некому. Он жил только с папой, а затем появилось противная Элеонора, которая хотела отдыхать только в Турции и не умела варить борщ и жарить яичницу с помидорами.

Кстати, Элеонора снова звонила, но Максим смотрел так жалобно, что Аллочка, так и не решилась ответить.

Набегавшись по саду и наевшись смородины прямо с куста, мальчик заснул, а настойчивая Элеонора вновь принялась трезвонить.

Аллочка пожала плечами и, выйдя в сад, ответила.

- Алло! – проговорила она прямо в трубку – Я слушаю.

Ее голос поверг абонента в полнейший шок. Вдалеке что-то трещало, шуршало и сопело, а затем..

- Андрей! Андрей! – незнакомая Элеонора остервенело вопила в телефон, сотрясая бедные Аллочкины барабанные перепонки – Немедленно отвечай – кто у тебя там! Ты что? Как ты мог! Я знала, знала, что так и будет! Кто эта бабища, с противным голосом? Почему ты молчишь?

Аллочка тщетно пыталась вставить хотя бы одно словечко в бесконечный поток угроз и упреков.

- Понимаете – мямлила она – Тут такая история!

- Знаю я все ваши истории! – продолжала кричать Элеонора, постепенно наращивая громкость – Андрей, будь уверен, что я этого так не оставлю! Я немедленно, ты слышишь меня, немедленно, уезжаю к маме! Ноги моей не будет в твоем доме! Сам поливай свои противные фиалки! Нет, я так и знала! Нужно было ехать в Турцию.. Там нет никого, кроме турок…

Потрясенная разговором Аллочка, отключилась, держа телефон на вытянутой руке, точно взрывоопасный предмет.

Из распахнутого окна высунулась славная мордашка Максима.

- Элеонора? – с сочувствием поинтересовался он – Орет?

И когда Аллочка подтвердила его предположение, мальчик с упреком проговорил:

- Я предупреждал – не нужно отвечать. Она теперь окончательно взбесится, переколошматит посуду, потопчет папины фиалки, нахамит соседям..

- И чего же твой папа терпит ее? – ахнула Аллочка, чувствуя, что лезет не в свое дело.

Мальчик на мгновение задумался, точно не зная, как именно следует ответить на подобный вопрос, затем его лицо посветлело.

- Папа говорит, что она – забавная!

Аллочка пожала плечами, приходя в полное недоумение – ничего забавного в истеричных воплях незнакомой Элеоноры она не усмотрела.

- А она красивая? – поинтересовалась девушка, просто так, на всякий случай. Хотя знала ответ, прежде чем задала свой вопрос.

- Красивая – тяжело вздохнул мальчик – Но такая противная… Тетя Алла, а мы еще будем есть борщ?

Вечер прошел, как говорится, в теплой и дружественной обстановке.

Мальчик торопливо склевывал прямо с веток ягоды смородины и крыжовника, пил холодный компот и ел хлеб с душистым медом, попутно рассказывая любопытствующей Аллочке, о житье-бытье, в большом городе.

Аллочка узнала массу интересного.

Оказалось, что Максим с папой проживают в большом доме, двенадцатиэтажном, но жить там будут недолго, потому что дом папу, почему-то, не устраивает, что работает Кольцов директором, только чего точно он, Максим, сказать не может, потому что это страшная тайна, что противная Элеонора недавно выбросила любимый Максимов диван и поставила вместо него какую-то неудобную раскоряку, жутко жесткую и полосатую, что он, Максим, очень любит золотых рыбок и змей, и папа обещал ему…

На самом интересном месте, разговор бесцеремонно прервал телефонный звонок. Звонила неугомонная Элеонора.

Максим сделал страшные глаза и отчаянно засемафорил, но Аллочка решительно отвергла все его попытки трусливо отсидеться в кустах.

- Алло – как можно более спокойным тоном, ответила она.

- Послушай, ты, дрянь – резко произнес холодный голос, абсолютно лишенный ласки – Тебе ничего не светит! Собирай свои манатки, и вали на все четыре стороны, потому что, когда я до тебя доберусь..

- Послушайте! – жалобно произнесла Аллочка, пылая от негодования – Вы не понимаете..

- Все я прекрасно понимаю - яростно гавкнула трубка – Думаешь, нашла себе богатенького Буратино? Как бы, не так, не обольщайся!

Элеонора отключилась и Аллочка пожала плечами, и показала Максиму язык, хотя и знала, что это не хорошо.

- Я пыталась – честно призналась девушка – Но она не желает слушать!

- Она все время орет – мальчик взял папин телефон и выключил его – А папа говорит – забавная! Тетя Алла – Максим смотрел на нее доверчивыми папиными глазами – А борщ там еще остался?

Этой ночью спать улеглись в саду – было неимоверно душно, даже ночная прохлада не принесла желаемого облегчения, но Максим, объевшись борща, спал, как убитый, а Аллочка долго крутилась на своем матрасике, терзаясь сомнениями.

Дело было в том, что ей очень понравился Андрей Кольцов, а вот Элеонора – нет. И она, вовсе, не находила забавной истеричную дамочку, которая не желала слушать никого, кроме себя.

Вместо того, чтобы спокойно воспринять информацию о произошедшем несчастье, она вела себя, как полуумная, а не спешила на помощь любимому человеку.

Впрочем, решила Аллочка, это не ее дело, хотя и мальчик, и его папа, заслуживают чего-нибудь получше, «противной» Элеоноры.

Утром Максим потребовал яичницы с помидорами, но Аллочка, встав раньше его, налепила «ленивых» вареников с творогом, отличным, домашним творогом, купленным у соседки.

Вареники обалденно пахли, и Максимка шустро заглатывал ароматные шарики, вращая глазами от восторга.

В дощатый домик, затерянный среди капустных грядок, мальчик бегал уже без опаски – привык, а на обратной дороге, обязательно заныривал в старенькую вагонетку, наполненную теплой водой.