«Летним утром, придя во храмы…» 8 июля – день Петра и Февронии Муромских, в иночестве наречённых Давидом и Ефросинией Летним утром, придя во храмы, Где в окладах резных иконы, За Февронию и Петра мы, Россияне, кладём поклоны. Из коттеджа мы или барака, — Все равны – и богач, и бедный! — За любовь и за крепость брака Смирно молимся, чтим обедни. В эти дни июльские, синие, Глядя с нежностью друг на друга, Просим милости у Ефросинии И Давида, её супруга… Сретение Утром рано-рано У церковных врат Симеон и Анна В радости стоят. «Вот и намолил я Миру Благодать, Чтоб Тебя, Мария, С Сыном увидать! Ухожу со Светом, С Радостью во тьму, Ибо в Царстве этом Править есть кому!..» Много лет картине, И она – не сон. «Отпущаешь ныне…» — Молвил Симеон. «Никогда не просил ничего…» Никогда не просил ничего. Жил беспечно и просто. Говорят, не любили его За такое упорство. Никогда он взаймы не просил Ни пятёрки, ни трёшки. Мало мёда, вкушая, вкусил — Две неполные ложки. Но тому, кто купался в медах, Кто не стоит и ногтя, Пусть тот даже подлец и мудак, Не подкладывал дёгтя… «На уроке в первом классе…» На уроке в первом классе, Как и сверстник мой любой, Промокал я, помню, кляксы Промокашкой голубой. С неразлучной промокашкой, Разузоренной весьма, Постигал я первоклашкой Каллиграфию письма. Промокнув, глазел разиней: Я ж писал «отчизна», «честь»… Но, увы, слова на синей Промокашке не прочесть. Как недолго нас учили Постигать сии верха! Ручки-шарики вручили: Почерк – это чепуха. Ну а коли есть излишек, С промокашкою тетрадь Для девчонок и мальчишек Перестали выпускать… Но извечно не лоялен К лжи и подлости поэт. В пресс-папье легли слоями Промокашки наших лет. На законов кипе тесной — Я бы кипы эти сжёг — Неустанно в поднебесной Сушит визы «утюжок». Не до плясок, не до песен — До сумы и до тюрьмы. Писанины этой плесень Запечатала умы. Сколько в смене поколений Для чинуш и сволоты Индульгенций, званий, премий Промокнуло, время, ты! У меня мечты другие. Тошнота – словесный блуд. Без ножа, без хирургии Пресс-папье не отдадут. Без бумажки всяк букашка. Но однажды, в некий час, Промокнёшь ты, промокашка, Исключительный указ. Без мудрёности латыни Зародится он на свет Со словами золотыми, Коих ждём мы столько лет. «Был я пчелою ужален в запястье…» Был я пчелою ужален в запястье. О, ты само благородство, пчела! Ты, мне принесшая каплю несчастья, Тотчас без жала в траве умерла. …Живы меня обманувшие жадины, Кто специально, а кто сгоряча. Эти двуногие, что меня жалили, Головы гордо несут на плечах. «Остров Утойя крохотный…» Остров Утойя крохотный — Сотня-другая га — Первый на ленте хроники — Там пронеслась пурга. Как? Почему трагедия? Фэнтези? Может, бред?.. Этой пурги Норвегия Не ожидала, нет. Метеосводки путая Скуку и дребедень, Кровью умылась лютая В тёплый июльский день… Скоро и ты, Америка, Политкорректный дом, Явишь Андерса Брейвика, Что учинил содом. Брейвик – не красна девица. В сердце не жар, а лёд… Что-то и там содеется, Что-то произойдёт. Лето 2011 Год погоды аховой. Катастроф до чёрта. В студии Малахова Говорят о чём-то. Вот что удивительно: Ни о чём – по сути… Вверх ползёт стремительно Красный столбик ртути. …На лесные гари Дождик не пролился, А подъём «Булгарии» Две недели длился. Политики В дорогих костюмах, модной обуви, Грамотной владеющие речью, Неужели все вы просто оборотни, Шкуру нацепившие овечью? В речи ваши сладкие и слоганы Мы живём, то веря, то не веря. Дважды в сутки и часы, что сломаны, Верное показывают время. |
