Он повалил ее на спину и навис сверху, щекоча ее лицо волосами.

– Локи, ты опять врешь, – произнесла Сиф, уже даже не спрашивая.

– Ну… Король Вёлунд нисколько бы не обиделся, если бы мои извинения ему передала ты… Но я правда считаю, что лучше сделаю это сам.

– Локи, – она укоризненно посмотрела на него.

– Но если ты так настаиваешь… – он оглянулся кругом. – Так. Куда я бросил свои штаны?..

– Нет уж, – она развернула его лицо к себе. – Раз ты так сказал, значит, так и будет.

Локи довольно засмеялся.

Утром она никак не хотела его отпускать.

– Ты вернешься сюда? – спрашивала она, наблюдая, как он, одеваясь, недовольно рассматривает себя в зеркало.

– Нет. Не скоро. Ты раньше вернешься в Асгард.

– Куда ты пойдешь?

– Отец что-то придумал… – неопределенно ответил Локи.

– Я хочу с тобой, – она подошла к нему сзади и обняла.

– Ты хотела научиться альвским секретам владения глефой, – напомнил Локи. – Нельзя хотеть всего и сразу.

– Я буду скучать… – она снова начала целовать его шею, прикусывая кожу. Локи поморщился и нехотя отстранился.

– Сиф, меня ждет отец для важного разговора… – сказал он как-то обреченно. – Мне нужно явиться к нему в подобающем виде… И настроении… Или хоть с чем-то одним… И это явно будет не настроение.

Сиф тут же отпустила его и стала поправлять одежду, сидевшую, по ее мнению, на нем безупречно. Как всегда. Локи, опустив руки, следил за ней. А потом сам не выдержал и поцеловал.

– Ты меня будешь ждать?

– Какие у тебя глупые вопросы! – хихикнула Сиф.

– Я хочу услышать…

– Буду. Я буду очень ждать тебя.

– Спасибо.

С отъездом Локи Вёлтенгард словно опустел. И Сиф удивлялась, как ей могло казаться, что тут хорошо и интересно. Ей вдруг вспомнились дни перед ее Посвящением, когда она усиленно тренировалась днем и не знала, чем заняться по вечерам, потому что Локи куда-то уехал. Оказалось, что она уже выучила все любимые песни альвов и их танцы могла бы станцевать, даже не задумываясь. Все игры, все шутки и истории, всё она уже знала, и было скучно от повторений. К ней то и дело подходили альвы, предлагая себя в компанию, но она отвечала отказом. Кроме Локи никто ее не интересовал по-прежнему.

Как ни странно, она близко сошлась с Ниэнн, которая из-за своего положения уже еле ходила, но зато с радостью делилась воспоминаниями о былых приключениях с Локи. Сиф больше не ревновала, наоборот ей было очень интересно и приятно слушать рассказы о нем, и убеждаться, что некоторые его привычки ничуть не изменились и за несколько сотен лет.

И принц Вёллен тоже частенько развлекал ее своим обществом и разговорами. Опять же – о Локи. Глядя в его зеленые глаза, Сиф вспоминала Локи, а слушая его рассказы, думала, что, пожалуй, он, не родной брат, только побратим Локи, относится к нему куда лучше, чем Тор.

– Скучаешь без него? – спросил ее как-то Вёллен.

Сиф кивнула.

– Я понимаю. У меня двое родных братьев. А Локи мне ближе всех. Даже не знаю, как так получилось.

– Да, он мне говорил, что вы для него как вторая семья, а Альвхайм он любит, как второй дом. И мне показалось, что даже больше, чем настоящий дом. Дом – это ведь место, где можно расслабиться, где ничто не должно тревожить. Где отдыхаешь душой. Я никогда не видела его в Асгарде таким спокойным и счастливым, как здесь.

– Я тоже, – согласился Вёллен, улыбнувшись какому-то воспоминанию. – Локи сам мне признавался, что здесь ему легче. Во всех смыслах. Еще в юности, когда он жил у нас как воспитанник моего отца и обучался всем премудростям владения магией. И незадолго до того, как ему нужно было возвращаться, он мне признался, что не хочет и с радостью бы остался жить здесь. А родителей и брата бы навещал время от времени. Я пошел тогда к отцу и попросил, чтобы Локи остался. Но отец запретил.

– Почему?

– Он не альв. Его магия похожа на нашу. Очень похожа, но и сильно отличается. В нем слишком много темной силы.

Сиф вопросительно посмотрела на него, ожидая объяснения.

– Любая вещь, любое явление во Вселенной имеют две стороны. Светлую и темную, – Вёллен стал водить рукой над полом, чертя схему для наглядности. – И все магические расы Девяти миров поделены поровну на тех, кто черпает свою силу в Свете, и тех, кто – во Тьме. Есть огненные муспеллы и гномы, жители подгорных царств. Их магический дар не совершенен, они больше полагаются на физическую силу, и их магия, в основном, лишь укрепляет то, что создали их руки. Есть альвы и ётуны – идеальный, на мой взгляд, вариант сочетания сильной плоти и магической силы. И есть ваны и дороки, существа, настолько наполненные магией, что их тела – не более чем хрупкий сосуд для ее хранения. И есть, конечно, еще три расы – гоблины, маленький, воинственный, но не очень умный народ, люди, хитроумные, хоть и недолгоживущие существа, и вы, асы, бессмертные воины. Но вы все начисто лишены магии, поэтому сейчас речь не о вас, – он стер нарисованный последим ряд. – Как видишь, – показал он на три пары кружков, – они одинаковы, только одни берут силу от Света, другие у Тьмы. Мы, альвы, из Света мы черпаем свою силу, в него отдаем свою энергию. Там, где света нет, там, где мрак и холод, мы практически бессильны. Так же и ваны, они без света вообще умирают. Другие существа используют темную сторону: мрак, холод, смерть… Дороки, духи Нифльхайма, безмолвный ужас – воплощение темной силы, в их царстве не выживает никто. Да и в царстве ётунов выжить трудно, там нет света, нет тепла… Отец рассказывал, что лишь только он ступил на их землю, почувствовал, как силы начинают покидать его. Сестра его и вовсе умерла там, а ведь убить альва очень сложно. И ни один из тех, кто привержен свету, не может использовать силу тьмы. Равно как и наоборот. Кроме Локи. Я не знаю, откуда, но темная магия есть в нем, как оборотная сторона светлой. И отец сказал, что не допустит, чтобы существо с тьмой в душе, постоянно обитало в Альвхайме. Я ему тогда не поверил. Я не видел в своем друге ничего темного. Я решил, что это просто какие-то отговорки, обусловленные его непростыми отношениями с Асгардом, что он не хочет, чтобы сын Одина был при его дворе и, возможно, доносил своему отцу какие-то наши секреты. Но со временем я убедился, что он прав. В Локи действительно очень много Тьмы. А ваны так вообще не пускают его к себе на порог.

– Он говорил, что ваны обиделись на него за какую-то шутку…

– Они не столь тупы, чтобы обижаться на простую шутку. Но она была не простая. Он использовал темную магию, а для них это равнозначно объявлению войны.

– Но зачем? Неужели он не знал, что так может быть? – удивилась Сиф.

– Он не понял, что он сделал. Даже я не понял тогда – а я был вместе с ним. Я только почувствовал тогда холод и ужас на миг. А ваны почувствовали в тысячу раз сильнее. И они сказали, что если он немедленно не уберется или попробует еще раз ступить на землю Ванахайма, он сильно пожалеет. Мы ушли, и Локи долго поносил их последними словами, и я с ним соглашался. А отец потом объяснил мне: «Это то, о чем я предупреждал. Темная сила в Локи велика, он не осознает ее и не контролирует. Как можно позволять ему жить среди нас?»

– Но вы же учили его контролировать магию? Он сам говорил…

– Светлую. Темной здесь никто не владеет и научить его не может. Разве что гномы Свартальфхайма что-то подсказали, но они невеликие маги и сами. Что-то он мог читать в книгах. Но в основном, боюсь, он и сам не представляет того могущества, которое в нем сокрыто.

Сиф вдруг вспомнила подземелье в Утгарде и камни, превращающиеся в лед, и содрогнулась. «Я сам не знал, что у меня получится».

– Вёллен, откуда у Локи вообще эти способности? Он же ас, у асов нет магии. Но даже вы, альвы, самые могущественные маги во вселенной, признаете, что он сильнее.

– Не знаю. Он сын Одина. А Один – необычный ас. Он владеет магией. Как и почему – не знает никто. Но это факт. Поэтому он и является главой всех Девяти Миров и хранителем мира. Да и Тор ведь тоже…